Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова

— Надо, — жестко оборвала его я, вырываясь и закрывая глаза, после чего глубоко вздохнула, принимая спящую магию.

Быстрый осмотр внутренним зрением показал небольшие ссадины, ушибы и треснутые рёбра слева. Ничего опасного для жизни, хотя и очень болезненное. С этим я могла справиться, сил, конечно, уйдёт много, но разве это было важно сейчас.

Магия мягким пологом укрывала мои руки, вытягивая силы, лечила, направляемая мною, и высасывала резерв. Занимаясь с артефактами, я никогда так не уставала. Потому что это было моё, именно артефакты, а не работа лекаря. А ведь в горах меня ждала вот такая судьба.

Спустя пять минут, тяжело поднялась, стряхивая крохотные капельки пота с лица и оглядела замершего жениха. Потрудилась я основательно, воскрешая в памяти все уроки и наставления: ссадины затянулись, синяки пожелтели и отёк спал.

— Спасибо, — потирая скулу, произнёс мужчина, но в глаза всё ещё не смотрел.

— Не хочешь объяснить, что произошло? — я присела в соседнее кресло и тяжело вздохнула.

Руки, лежащие на коленях, мелко дрожали. Внутренним зрением я видела, как искры силы еще серебрились на коже, мягко впитываясь, словно пытаясь хоть немного восстановить мои силы и резерв.

Страшно хотелось пить, в горле першило. Графин стоял в пяти метрах на небольшом столике, но до него надо было дойти, а я была не в том состоянии.

— У меня проблемы, Айола, — тихо произнёс Ивар.

— Я вижу, — устало ответила ему.

— Нужны деньги.

Нечто подобное я и ожидала, поэтому равнодушно уточнила:

— Сколько?

— Много.

— Тысяча, полторы, две? — нудно перечислила я.

— Больше…

Великие, это же такие деньги… На них спокойно можно было приобрести небольшой участок земли в пригороде столицы.

— Ивар, что произошло?

Запнулся, отвёл взгляд и ответил неожиданно зло:

— Я проиграл.

— Проиграл? — повторила я и, всё ещё отказываясь верить, уточнила: — Ивар, ты играешь в карты?

— Вот только не надо читать мне нотации. Ты мне не жена. Пока, — мужчина встал и подошёл к окну. У него то сил стало больше.

— Раз ты уже встал, то будь так любезен, подай мне воды. Очень пить хочется.

Подал и тут же отступил в сторону, словно боялся находиться рядом со мной.

— Я и сам понимаю, что дурак, что поступил глупо, — продолжил молодой мужчина. — Что надо было остановиться, но не смог.

— Может, просто не стоило начинать?

— Это всё Элкиз.

Я замерла и подозрительно сощурилась.

— Ты играл с Торнтоном? Так он и есть тот самый лорд, который за тобой приезжал в гостиницу? — если бы смогла, я бы сорвалась на крик, но сейчас с губ срывался лишь громкий шепот. — Ты в своём уме?

— Мне везло! — отрезал Ивар, взъерошив волосы. — Сильно везло, как никогда в жизни. Я заработал три тысячи золотых. Три тысячи, Айола! Ты представь, какие это деньги?

Представляла. Ещё как. И азартный огонь в его глазах я тоже видела и понимала, что это не первая и не последняя игра в его жизни.

— И где они?

— Проиграл всё Торнтону и его компашке и еще задолжал.

— Это он приказал избить тебя?

— Нет. Мы разошлись под утро… я не мог всё это оставить просто так и решил попробовать в другом месте.

Я схватилась за голову.

— Боги, ты и там проигрался?

— Да, проблема в том, что вторые ждать не будут… На кону моя жизнь, Айола. Если завтра я не принесу деньги, мне конец.

— Сколько? — снова спросила я, на этот раз требовательнее.

Мне казалось, что я готова услышать любую сумму. Ошиблась.

— Около шести тысяч золотых, с учётом процентов.

— К-каких процентов?

Это количество денег не укладывалось в голове и казалось просто кошмарным.

— За ожидание и отсрочку на сутки.

Я спрятала лицо в руках.

— Великие, что же ты натворил? Что ты натворил?…

Но тот меня словно не слышал.

— Ты же сказала, что у тебя есть большой заказ на тысячу.

— Был. Этот заказ от Торнтона… Ивар, неужели ничего нельзя сделать? Обратиться к органам правопорядка, еще куда-нибудь? Надо же что-то делать!

— Карточный долг — это долг чести, — упрямо возразил он.

— Ты готов за него умереть? — выкрикнула я и снова задрожала.

— Это не случится. Мы справимся. Ты поможешь мне. Это даже хорошо, что заказчик Торнтон. Ты ему всё сделаешь, а он простит часть долга. У меня есть около пяти сотен золотых и у тебя в банке тоже сумма накопилась за заказы.

— А остальная сумма?

— Попроси у Архольдов. Герцогиня же твоя подруга, — ответил мужчина.

— Надо же, только вчера ты обвинял их во всех грехах, а сегодня хочешь, чтобы я просила деньги у них. Не брезгуешь? — не смогла сдержаться я.

— Прекрати, — скривился он. — Для них эту пустяк, мелочь. Герцогиня больше тратит на тряпки у швеи. Пусть докажет свою дружбу, о которой ты столько рассказывала.

— А отрабатывать чем будем? Ведь их рано или поздно придётся вернуть.

— Придумаем что-нибудь. Айола, тут вопрос жизни и смерти. Понимаешь? Они меня убьют.

Я смотрела в его лицо, на зажившие следы от побоев и понимала, что это правда. И это было страшно. Только сейчас я стала осознавать всю опасность, нависшую над нами. Потерять его как человека… Нет, это выше моих сил. Несмотря на наши разногласия, на подозрения и ревность, я не могла допустить гибель Ивара.

— Хорошо, я попробую поговорить с ними.

— Как можно быстрее.

— Я сегодня всё решу, обещаю, — тяжело поднимаясь, произнесла я и направилась к двери.

— Спасибо… Айола, я…

Ивар попытался подойти ко мне и даже, кажется, обнять, но я увернулась и вышла, бросив напоследок:

— Приходи на рассвете, деньги будут. Обещаю.

И сбежала, оставаясь один на один со своей болью.

Только потом, подходя к большой гостиной, я поняла, что не спросила у Ивара про ту Нэнси, о которой рассказывала Флоренс. И пусть его измена на фоне грядущей беды была пустяком, забыть и отмахнуться от неё я не могла. Мы обязательно поговорим об этом, но позднее. Нам, по сути, о многом надо поговорить и выяснить.

В большой гостиной уже никого не было.

— А где герцогиня? — спросила я у пробегавшей мимо служанки в накрахмаленном переднике и чепчике.

— Ей плохо стало, срочно отправили в спальню. Сейчас с ней лекари и маг. Герцогу уже сообщили, скоро приедет, — сбивчиво ответила она, а глаза были полны страха и тревоги, которые передались и мне.