Снег в апреле - Розамунда Пилчер

Она прервала рассказ и начала говорить об Ангусе:

— Он всегда жил свободной жизнью. Мой отец никогда не беспокоился относительно нас, где мы бываем, с кем. Он знал, что мы в безопасности. Ангус проводил время с рыбаками, и, когда он оставил школу, он жил на Эфросе, и никто не думал, что ему следует работать. А потом приехала Диана.

— Ваша мачеха.

— Да. Она приехала на остров, чтобы купить дом, и обратилась к моему отцу, чтобы он стал ее агентом. Но она не купила дом, потому что вышла замуж за моего отца и стала жить с нами.

— Это имело значение?

— Для Джоди. И для меня. Но не для Ангуса... Не для Ангуса.

— Вы любите ее?

— Да. — Каролин сжимала край простыни, точно стремилась быть до конца правдивой. — Да, я полюбила ее. И Джоди тоже. Но Ангус был слишком взрослый, чтобы подчиняться ей... А она была слишком умна, чтобы пробовать перевоспитывать его. Но когда мой отец умер, она сказала, что мы должны все возвращаться в Лондон, а Ангус не захотел. Он также не хотел оставаться на Эфросе. Он купил подержанный мини-мопед и поехал в Индию через Сирию и Турцию, а мы получали от него открытки с видами диковинных мест, и больше ничего.

— Но вы возвратились в Лондон?

— Да. У Дианы дом в Милтон-Гарденс. Там мы все живем.

— А Ангус?

— Он приехал туда как-то раз, но из этого ничего не вышло. Он и Диана поссорились, потому что он не хотел приспосабливаться... стричь волосы, брить бороду и надевать ботинки. Понимаете? К тому времени Диана снова вышла замуж, за старого друга по имени Шарон Карпентер. Теперь она — госпожа Карпентер.

— А господин Карпентер?

— Он хороший, но у него недостаточно сильный характер, чтобы противостоять Диане. Она делает все по-своему, она управляет людьми, всеми нами. Правда, она старается делать это тактично... Это трудно описать.

— И что вы делали все это время?

— О, я окончила школу, а затем я поступила в театральную школу. — Она посмотрела на Оливера, чуть-чуть улыбнувшись. — Диана не хотела этого. Она боялась, что я превращусь в хиппи или наркоманку или стану как Ангус.

Оливер усмехнулся:

— А вы?

— Нет... Но она также предсказала, что я не стану работать, и она оказалась права. Я окончила театральную школу и даже получила работу в театре, но потом... — Она замолчала.

Лицо Оливера было странно нежным, в глазах светилось понимание. С ним было легко. Оказалось, что ему можно сказать все. Весь день он давал ей понять, как она глупа, но инстинктивно она чувствовала, что он не назовет ее дурой, потому что она влюбилась в неподходящего мужчину.

— Потом... хорошо, я влюбилась. И я была глупа, я думала, что он тоже влюблен. Но актеры — целеустремленные существа, а он был честолюбив и бросил меня. Это Дреннан Колфилд, он весьма известен теперь. Вы, возможно, слышали о нем...

— Да, слышал.

— Он женился на французской актрисе. Я думаю, что теперь они живут в Голливуде. Он собирается сниматься в серии фильмов. Так или иначе, после Дреннана все пошло не так, как надо, я заболела воспалением легких, и все пришлось бросить.

Ее пальцы снова судорожно сжали простыню.

— А Ангус? — спросил Оливер мягко. — Когда он приехал в Шотландию?

— Джоди получил письмо от него неделю или две назад. Но он не говорил об этом до прошлого воскресенья.

— Почему было так важно увидеть его снова?

— Из-за Дианы и Шарона, они едут в Канаду. Шарон получил приглашение в Канаду, и они едут, как только... очень скоро. И они берут Джоди с собой. А Джоди не хочет ехать, хотя Диана не знает этого. Но он сказал мне об этом и попросил, чтобы я поехала с ним в Шотландию и нашла Ангуса. Он думает, что Ангус мог бы приехать в Лондон и приютить Джоди, так чтобы ему не пришлось уезжать.

— Это возможно?

Каролин с суровой правдивостью ответила:

— Вряд ли. Но я должна была попробовать. В интересах Джоди я должна была попробовать.

— А Джоди не может жить с вами?

— Нет.

— Почему нет?

Каролин пожала плечами:

— Это невозможно. Все равно Диана никогда не согласится на это. Но Ангус ведь мог измениться. Ему теперь двадцать пять. Если Ангус захочет заботиться о Джоди, Диана не сможет помешать ему.

— Понимаю.

— Вот мы и поехали, чтобы найти его. И мы взяли автомобиль у Калеба Аша, он — друг моего отца, но он живет в Лондоне, в квартире на другом конце сада Дианы. Ему нравится Диана, но я не думаю, что он одобряет, как она управляет нашими жизнями. Именно поэтому он дал нам свой автомобиль, когда мы рассказали ему, куда собираемся поехать.

— Но вы не сказали Диане о своих намерениях?

— Мы сообщили, что мы едем в Шотландию. Это было все. Мы оставили письмо. Если бы мы сказали ей больше, она догнала бы нас раньше, чем мы добрались бы сюда. Она такая.

— Разве она не будет волноваться?

— Думаю, будет. Но мы обещали, что возвратимся в пятницу...

— Но вы не вернетесь. Если Ангус не вернется.

— Я знаю.

— Может быть, лучше позвонить ей?

— Нет. Еще нет. Для пользы Джоди мы не должны этого делать.

— Она поймет, конечно.

— Но не полностью. Ангус был такой особенный... — Тон ее голоса был безнадежен.

— Так что мы собираемся делать? — спросил Оливер.

Слово «мы» разоружило ее. Она сказала:

— Я не знаю, — но выражение отчаяния с ее лица исчезло. А затем с надеждой добавила: — Ждать?

— Как долго?

— До пятницы. А потом, я обещаю вам, мы позвоним Диане и вернемся в Лондон.

Оливер подумал, наконец, явно без большого желания, кивнул и добавил:

— Все равно я не одобряю этого. Каролин улыбнулась:

— Ну, это не ново. Вы излучаете неодобрение с тех пор, как мы вошли в вашу дверь.

— У меня есть оправдание.

— Единственная причина, почему я поехала в Страткори сегодня, — это то, что я узнала о вашем брате. Я не поехала бы, если бы не эта новость. Я ужасно беспокоилась, что мы появились в такое тяжелое для вас время.

— Теперь все в порядке. Все кончено.

— Что вы собираетесь делать?

— Продать Карнеи и возвратиться в Лондон.

— Не жалко?

— Жалко, но это не конец света. Карнеи останутся в моей памяти такими, какими я их помню. Это не только дом, это все хорошие события, которые происходили в нем. Воспоминания об очень счастливой жизни. Я не забуду ничего, даже если доживу до глубокой старости, когда поседею и останусь без зубов.