Блуд на крови - Валентин Лавров

— Со стороны Большой Невы?

— Думаю, лучше с противоположной, там, где Академический переулок.

Андрей подсказал:

— Возле дома Сальваторе!

— Наверное. Там вас будет ожидать экипаж. Возница знает, куда ехать. Часа через три-четыре я верну ваше сокровище в целости-сохранности.

Офицер загоготал:

— Ну, Илья Борисович, относительно «целости» вы обманываете…

Все дружно засмеялись.

Банкир продолжил:

— Все будет обставлено мило. Девице эти сладостные минуты запомнятся на всю жизнь: нега, роскошь, в соседней комнате без перерывов играет квартет. Но есть у меня еще одно условие, которое может показаться странным: Милан во время… любовного акта будет находиться рядом, но на специальной отдельной кушеточке.

Андрей побледнел. Заикаясь, он спросил:

— Он… что… тоже?

Банкир опять засмеялся:

— Нет, но если девица сама захочет…

— Тогда зачем этот… — Андрей покосился на слюноточивого бульдога, — станет наблюдать?

— Милан любит это зрелище, а я ему ни в чем не отказываю. Впрочем, все это тоже учитывается в оплате. Вы получите… — И банкир назвал такую цифру, что у Андрея сперло дыхание и ему показалось, что он ослышался. Но переспрашивать он не стал. — Аванс получить желаете? — Банкир достал бумажник.

— Оно, конечно, для пользы дела…

Банкир протянул ему несколько крупных кредиток и приказал:

— Вот вам чернила и бумага, пишите расписку. — Он стал ходить из угла в угол и диктовать: — «Я, такой-то, получил от почетного гражданина Зусмана И.Б. денежный аванс в сумме — цифрой и прописью — по соглашению сторон и с добровольного согласия ее родителей — укажите их по отдельности — и с согласия самой девицы за право нарушить ее девственность». Поставьте дату и подпись. Готово?

Банкир сложил расписку вчетверо и убрал в карман:

— Вот этот документ меня на случай непредвиденных обстоятельств всегда оправдает. Только с согласия сторон и без всякого насилия! А теперь давайте выпьем. Когда вы мне назначите день?

— Илья Борисович, я вам тут же сообщу! Но мне нужно несколько времени, следует уговорить сестру.

Гости пожали банкиру чистенькую пухлую руку и вышли из комнаты.

Андрей протянул офицеру сорок семь рублей — долг.

— С вас, господин хороший, еще двести, — твердо сказал офицер, — за полезное знакомство.

— Да, да, конечно… — И Андрей отдал деньги.

«Теперь начинается самое трудное!» — сказал он себе.

Однажды за карточным столом Андрей разговорился с профессором Медико-хирургической академии, которого все панибратски называли Пал Палычем. Тот, изрядно приняв глинтвейна, разоткровенничался, рассказал, что существует несколько способов подделки девичьей невинности.

— И бывают клиентки? — наивно удивился Андрей.

— Хоть отбавляй! Соблазненная дочь — срам для порядочной семьи. Да и муж если в силу деликатности не станет попрекать, но помнить об этом, поверьте, станет всегда. Вот, к примеру, на прошлой неделе ко мне прикатил из Твери богатейший купец. Привез свое чадо, успевшее в пятнадцать лет родить от домашнего учителя. А теперь выходит замуж. За богатого и красивого. И вот чтобы не вымазали ворота дегтем этому купцу, а молодую не отправили родителям обратно, заплатил он мне полтыщи. Я сделал все на высоком медицинском уровне. Ребенка — в деревню к родственникам.

— А это, думаю, дикость — выгонять жену…

— Не совсем! Женщина может всю жизнь оставаться верной мужу, если он у нее первый. Но коли узнала двух мужчин, то уж на этом не остановится. Так что в этом народном обычае много разумного. — И улыбнулся: — Если вам, сударь, понадобится моя помощь, — милости просим! Вот моя визитная карточка. На досуге всегда помогу.

…Теперь Андрей подумал: «Вот уж точно — на ловца и зверь бежит! Этот Пал Палыч мне ой как понадобится!»

* * *

Не сомневаясь в согласии Елизаветы, Андрей понесся к профессору, с которым и столковался.

Елизавета, едва услыхав о предложении банкира и получив сто рублей — «аванса ради», — завертелась счастливая по комнате, в нетерпении хлопнула в ладоши:

— Устраивай все скорее! Надо же — под музыкальный квартет! А что песик будет смотреть — так плевала на него. Пусть смотрит и завидует. Хи-хи!

На другой день профессор, запершись с Елизаветой в ее комнате на час или менее, сделал все как следует.

Андрей договорился с банкиром «устроить праздник любви» в ближайший выходной. Вопреки требованию банкира, шаловливые детишки решили:

— Папá и мамá ничего не скажем. А то мы будем стараться, а гонораром с ними делиться придется.

Все шло замечательно, все были счастливы. Вдруг в субботу под вечер в комнату Андрея вбежала Люба:

— Барин, вас какой-то господин спрашивают. Они на улице в коляске сидят. Серди-итый!

Похолодело сердце: «Беда!»

Илья Борисович, человек серьезный и бывалый, через своих людей навел справки и без особого труда узнал, что девица Елизавета Скобло-Фомина состояла в браке и по этой прозаической причине оставаться девицей никак не может.

Андрей был посажен в коляску с банкиром, за ними двигалась другая — с широкоплечими молодцами. Далеко не поехали, а затащили молодцы Андрея на пустырь, находившийся против монастыря и монастырю же принадлежавший, слегка отвалтузили, а банкир ласково сказал:

— Ты, сукин сын, знаешь, что я люблю выдавать авансы. Эти тумаки — прелюдия того, что я сделаю с тобой, если не вернешь мне деньги сполна. Твой раздутый труп выловят в Неве.

Андрей, вытирая разбитый нос, промямлил:

— У меня другая сестра есть — Наталья, моложе Елизаветы. Это как раз то, что вам надо.

— Не врешь? Ведь я все узнаю в точности.

— Не обманываю, чтоб мне…

— Ты уже божился.

— Все выполню, вы довольны будете.

«Однако влип я! — лихорадочно соображал Андрей. — От аванса почти ничего не осталось, опять в карты мне не везло. Наташка — это не Елизавета, ее и золотыми горами не соблазнишь на такое дельце. И замуж по любви выходит… Впрочем, стоп! Вот тут-то я и буду иметь свой шанс».

Андрей заискивающе посмотрел на банкира:

— Илья Борисович, для пользы дела дайте мне еще хотя б рублей двести. Надо родителей, того, взбодрить.

Банкир швырнул деньги:

— Держи! Но если что, распубликую в газетах твою расписку, пусть все узнают, что Скобло-Фомины честью дочери торгуют!