Сундучок, в котором что-то стучит - Василий Аксенов

Они все скопом бросились к номеру 7 и ринулись внутрь,выбрасывая какие-то истлевшие боа, шляпы, шлепанцы и тому подобное. Геннадий жесо спринг-найфом бросился в другую сторону. В мгновение ока он перерезал путы иосвободил экипаж «ЯК-40» компании «Грин» — трех пилотов и двух стюардесс.

— Хватайте оружие, ребята! — крикнул он им. —Без команды не стрелять!

Буба Флауэр немедленно подняла руки вверх, как толькоувидела направленные на нее автоматы, и кокетливо улыбнулась: я, дескать, здесьпросто купальщица, просто прелестная незнакомка, обычная звезда экрана, неболее того…

Из номера 7 полетело наконец белье школьного периода ипослышался жуткий вой десятка глоток:

— Ничего! Там нет ничего! Убьем, гаденыш!

Бандиты обернулись, и тут же подняли руки вверх. Экипажзурбаганского аэро оказался людьми неробкого десятка. Даже хрупкие стюардессысжимали в своих руках оружие, как настоящие солдаты.

Быть может, не все наши уважаемые читатели знают однунепреложную истину: бандиты трусливы. Теперь пусть знают все: бандиты храбрылишь при нападении на безоружных и не ожидающих нападения людей. При малейшемсопротивлении бандиты, всякая там шпана начинают немного трусить, а при сильномсопротивлении бандиты готовы и драпануть. Вот и сейчас еще недавно грозные«хай-джекеры» дрожали от страха, глядя на свои недавние жертвы. Меряя всехсвоей меркой, они ждали мести.

— А ну! — сказал Геннадий на своем безукоризненноманглийском. — Все полезайте в чемоданы!

Бандиты дважды себя упрашивать не заставили и мигомразместились в сиракузерских чемоданах, где поодиночке, а где и по двое.

— Давайте быстренько познакомимся, — предложилГена своим соратникам и, как воспитанный мальчик, в первую очередь поклонилсястюардессам. — Меня зовут Гена Стратофонтов.

— Ой, неужели это вы?! — вскричали девушки. —Мы вас знаем, мы читали! Мы даже не мечтали познакомиться! Какое счастье!Однако простите! — вскричали они.

— Меня зовут Гала!

— А меня Акси! Гала и Акси! Очень приятно!

— Фил! — представился один пилот.

— Зит! — представился второй.

— Эсп! — отрекомендовался третий.

Быстро познакомившись, эти смелые люди закрыли все кофрыСиракузерса, защелкнули все застежки, затянули все ремни, а кое-где всунулизадвижки из пальмовых ветвей.

— Браво! — захохотал вдруг все еще не отвязанныйСиракузерс. — Кто это все устроил? Опять «Интернейшнл миллионер сервис»?Молодцы! Все было как в жизни, даже больно. Я был абсолютно убежден, что я вруках «ганга», до этого комического номера с чемоданами. Браво, господа! Финалвеликолепный! Все счета будут оплачены по предъявлении.

Увы, сеньор Сиракузерс, до финала было еще далеко. Запальмовой рощей послышались громкие голоса, резкий смех, шаги большой группылюдей.

Гена сделал знак своему отряду и побежал к цветущемукустарнику, окаймлявшему летное поле. Фил, Зит, Эсп, Гала и Акси бросились заним. Не успел маленький отряд укрыться в кустах, как большой отряд вышел изпальмовой рощи на бетон. Теперь наступила очередь Гены открыть рот отизумления. Впереди отряда шла… она… женщина-чудовище мадам Накамура-Бранчевска,которая в конце предыдущей книги рухнула на своем самолете в воды Эмпирейскогопролива и лопнула, как один из пузырей земли, о которых писал еще ВеликийПотрясающий Копьем.

— Отличная машина! Ах, какая великолепнаямашина, — приговаривал Юрий Игнатьевич, сидя за рулем «ЯКа-40».

Старый авиатор явно наслаждался.

Мария Спиридоновна между тем тревожно смотрела на приборы иозирала по-прежнему синий и по-прежнему безжизненный простор.

— Юрий Игнатьевич, — проговорила она, —практически можно сказать, что у нас кончилось топливо. Мы летим на нуле.

— Да? Жаль? — легкомысленно реагировал на этосообщение Четвёркин. Он улыбнулся. — А все-таки, дружище товарищ, ясчастлив, что мне довелось сесть за руль реактивного аппарата!

— Юрий Игнатьевич, через пять минут мы начнемпадать, — сказала бабушка Стратофонтова.

— Зачем нам падать? Попробуем планировать. Мне кажется,что я смогу планировать на этой машине.

— Юрий Игнатьевич, ведь это вам не «фарман»!

Старик вдруг выключил двигатель. Мгновенная тишина. Крикужаса в салоне. Самолет клюнул носом вниз, левое крыло задралось… Ивдруг — как будто лошадь взяли в вожжи — нос приподнялся, крыловыровнялось, самолет плавно заскользил вниз, как лыжник по пологому склону.

Мария Спиридоновна посмотрела на пилота. Четвёркин сидел,подавшись вперед, руки со вздувшимися жилами крепко держали руль, лицообострилось, даже морщины как будто сгладились, он даже стариком в этот моментне выглядел, а был совсем молодым. Вот тут штурман бомбардировочной авиации М.С. Стратофонтова поняла, что пилота такого класса даже она никогда невстречала. Это был даже и не «класс», это было то, что в старину называли«божьей милостью».

Четвёркин включил двигатели. Они заработали ровно, хотя ипитались самыми последними каплями бензина.

— Видите? — не без мальчишеского бахвальстваспросил авиатор.

— Что ж, — сказала бабушка Стратофонтова, —на комплименты нет времени. Старайтесь протянуть подальше. Вам не кажется, чтона горизонте что-то темнеет?

— Нет, не кажется, — сказал Четвёркин. — Увы,не кажется, а у меня зрение стопроцентное, дружище товарищ.

— Что же получается? Будем садиться в море? —спросила стоявшая в рубке мама Элла.

— Есть другие предложения? — поинтересовалсяЧетвёркин.

— Других предложений нет, — сказал папаЭдуард. — Здесь, в воздухе, гораздо меньше вариантов, чем в горах. Надораздать пассажирам спасательные жилеты.

— Правильное предложение, — одобрил Помпезов ГрантАветисович.