Эксперт по убийствам - Николь Апсон

Хедли кивнул и взял деньги, смутившись, когда девушка обняла его в порыве благодарности.

— Мы только что обручились, — пояснила она. — И нам так хотелось отпраздновать помолвку в театре. Все только и говорят об этой пьесе. Вы даже не представляете, что это для нас значит.

Сунув пачку денег в карман, Хедли поплелся прочь, как никто другой понимая, что это для них значило.

Для актрисы в модной лондонской пьесе суббота была самым благодарным днем недели, но о сегодняшней субботе Лидия Бомонт такого бы не сказала. В театре стояла тревожная атмосфера: под влиянием ужасающих событий накануне напряженность между актерами труппы нарастала не по часам, а по минутам, и все, включая ее саму и Марту, были не в своей тарелке. Обычно Лидии нравилось, когда вместо Терри играл Льюис Флеминг, — он привносил в роль Ричарда больше разнообразных эмоций, на которые ей приходилось по-новому реагировать. Но сегодня оба они играли не лучшим образом, и она не стала бы винить зрителей, если бы те дали им это понять по окончании спектакля. Но на дневных представлениях публика была самая благодарная и снисходительная, и им аплодировали так же восторженно, как всегда. Когда-нибудь им за такую игру достанется, но не сегодня.

— Пойдем погуляем, — сказала Марта, наблюдая за Лидией, которая вытирала с лица последние следы грима. — Свежий воздух нам обеим не повредит, и тебе надо хотя бы час отдохнуть от всей этой компании. Если повезет, я тебе даже куплю булочку с сосиской, что продают в том ларьке на набережной. Тебе нужно поддерживать свои силы.

Лидия устало улыбнулась и сняла с крючка на двери пальто; ее не надо было уговаривать — ей и самой хотелось, перед тем как снова выйти на сцену и снова на ней умирать, хоть немного вкусить самых обычных человеческих радостей.

— Знаешь, я ведь даже рада, что на следующей неделе все это кончится и мы вырвемся из Лондона хоть ненадолго, — сказала Лидия, когда они уже поднимались по узкой лестнице, ведущей к сцене.

— Понятное дело, ждешь не дождешься, когда уедешь от меня подальше, — шутливо произнесла Марта, но Лидия, не среагировав на ее игривый тон, остановилась и очень серьезно посмотрела на подругу.

— Не дури. — Она нежно провела Марте по волосам. — Ты прекрасно знаешь, как я буду по тебе скучать. Но я все еще надеюсь уговорить тебя поехать вместе со мной. Нашли бы какой-нибудь пансион на берегу моря…

— В Манчестере?

— Ладно, неделю в Манчестере можно пропустить, но как насчет Брайтона? Если погода будет хорошая, мы сможем гулять по набережной, а если нет, весь день валяться в постели и за обедом незаметно улыбаться друг другу. И пусть хозяйка дома будет глядеть на нас с неодобрением, несмотря на то что в конце недели ей придется стирать всего один комплект постельного белья, а не два. — Марта рассмеялась, а Лидия все больше входила во вкус своих фантазий. — А на закате дня я приобщу тебя ко всем прелестям гастрольной поездки. К общим ванным комнатам без горячей воды, вонючим актерским гримерным, полупустым зрительным залам и ресторанам, которые закрываются ровно за пять минут до окончания спектакля, так что тебе не остается ничего другого, как плестись на съемную квартиру и довольствоваться чашкой какао из щербатой кружки. Неужели ты позволишь мне пройти через все эти испытания одной, без тебя?

Марта взяла ее за руку, и они влились в поток театралов, шагавших по Сент-Мартинс-лейн к реке.

— Пожалуйста, не пытайся меня переубедить, — сказала Марта теперь уже вполне серьезно. — Меня нетрудно уговорить поехать вместе с тобой, потому что мне этого хочется ничуть не меньше, чем тебе, но я там буду совсем не к месту. — Слова возражения еще не успели сорваться с губ Лидии, как Марта прикрыла ее рот рукой.

— Ты сама знаешь, что я права. Этот театральный мир — твой, а я могу только скользить по его окружности и выдергивать тебя из него время от времени, чтобы ты подышала свежим воздухом. Так лучше для нас обеих. И, слава Богу, никому еще не пришло в голову давать спектакли по воскресеньям, так что в твои выходные мы свое наверстаем. — Лидия лукаво улыбнулась в ответ, и Марта решила, что пора переменить тему разговора: — А что, ваш хозяин и продюсер? Он уже нашел тебе Ботуэлла?

— Пока еще непонятно. Правда, судя по виду, с каким Терри вышел с собрания, не думаю, что ему удалось добиться своего, так что скорее всего играть Ботуэлла будет Льюис, а не Суинберн.

— Боже, какое несчастье! Судя по тому, что я видела сегодня днем, репетиции с ним — сущая тоска, а когда я проходила мимо «Уиндхема», стайка девиц просто с ума сходила по Суинберну. Он, наверное, большая приманка для зрителей, особенно женского пола?

— Может, и так, но мое мнение теперь вряд ли кому-то интересно. На днях Берни без всяких обиняков заявил: я должна радоваться, если в моем преклонном возрасте у меня будет хоть какая-то работа, а не то что главная роль.

— Да брось ты! У тебя же весь этот год был огромный успех; Обри ведь не сумасшедший, чтобы от тебя отказаться и потерять на этом деньги? И ты всегда раньше говорила, что он к тебе прислушивается. Наверное, у него был просто тяжелый день.

— Может быть. Он вообще в последнее время ведет себя странно. И все же я должна признать: то, что сказал Берни, — абсолютная правда. Возможно, мне и удастся уговорить Джозефину написать для меня еще пару ролей, но советую тебе: когда я буду на гастролях, наслаждайся покоем и одиночеством, потому что очень скоро мне придется быть с тобой с утра до вечера, пока мне не станут давать роли пожилых матрон.

— Ну такая перспектива меня не удручает. — Марта раскрыла зонт, защищая их обеих от припустившего дождя. — Кто знает, я, может, скоро и сама что-нибудь для тебя напишу, хотя я еще древнее, чем ты.

— Для вас, писателей, возраст не имеет никакого значения: вы можете писать хоть до самой смерти, и никто вам слова не скажет. И никому в голову не придет упрекать в лени тех, кто не взялся за перо в молодости.

— О, я-то пишу уже давно: то начинала, то бросала, но не стоит перечитывать написанное в юности, ведь в ту пору из-под пера выходит одна романтическая чепуха.

— А теперь ты всезнающая и циничная женщина, да? Почему же тогда эта женщина на первом свидании ведет меня кататься на санках и соблазняет в снегу, или она же перед каждым представлением оставляет мне у служебного входа цветок, или…

— Хорошо, хорошо, ты права. С тех пор как мы познакомились, я переменилась и из-за этого, наверное, не напишу больше ни строчки. Ведь обычно счастливые люди книг не пишут.

— Значит, вместе с тобой встретим старость без работы и без денег. — Лидия повернулась к Марте и поцеловала ее. — Так как насчет булочки с сосиской?

Паб «Солсбери» славился среди своих почитателей веселой и дружелюбной атмосферой, но многие недолюбливали его из-за излишнего шума. Рейф Суинберн к последним не относился, и потому, когда Терри предложил встретиться перед вечерним спектаклем в «Солсбери», месте, удобном для них обоих, Рейф охотно согласился, ожидая узнать итоги прошедшего собрания. Он не терял надежды заполучить роль в «Королеве Шотландии». Когда Суинберн познакомился с Терри, то сразу понял, что Джон — будущее театра, а Обри — его прошлое. Окончательно решив, на какую из этих лошадок поставить, Рейф стал с интересом наблюдать, как отношения ведущего актера и продюсера постепенно охлаждались, а в последнее время резко обострились. Похоже, на горизонте маячил их разрыв, и Суинберн полагал: если Терри и не придет в восторг от его актерского мастерства, то уж точно соблазнится его внешностью.