Эксперт по убийствам - Николь Апсон

— Постарайтесь не винить себя, — сказала писательница мягко. — Даже если бы вы ждали Элспет на платформе, то все равно бы ничего не смогли сделать. Я тоже себя ругаю за то, что поторопилась уехать на такси. Если бы мы говорили подольше, этого, возможно, не случилось бы. Но как можно предвидеть судьбу, Фрэнк? Все, что в наших силах, — это радовать тех, кого любим, пока они рядом с нами, а я знаю, вы приносили Элспет радость. Это было совершенно ясно даже из нашей с ней короткой беседы.

Фрэнк благодарно улыбнулся. Едва Пенроуз вернулся, как с нижнего этажа донесся звон колокольчика.

— Это мой сержант, — сказал Арчи. — Наконец-то он вырвался из пробок. Мы сейчас уйдем и дадим вам отдохнуть, а как только что-нибудь станет известно, непременно вам сообщим.

— У вас больше ко мне ничего нет? — с некоторым удивлением осведомился Фрэнк, ожидавший от инспектора гораздо более дотошных и неприятных расспросов.

— Нет, сэр, сейчас по крайней мере нет. Мы связались с магазином «Лайонс» на Ковентри-стрит, и там подтвердили ваши слова по поводу доставки. Когда сюда приедет Элис, мне надо будет с ней поговорить, но с этим спешки нет — сначала побудьте с ней наедине. Хорошего вам путешествия, миссис Симмонс. Я договорился, что примерно через полчаса, когда пробок поубавится, за вами заедет машина, и, если вам еще что-то понадобится, позвоните нам в Ярд.

— Спасибо за вашу доброту, инспектор, — благодарно кивнула Бетти. — Скажу Элис, что вы обязательно поймаете убийцу. Элспет это не вернет, но хоть Элис как-то да утешит.

Они вышли на улицу, и Пенроуз подумал, что Бетти больше его верит в успех следствия. По дороге он пересказал Фоллоуфилду все новости, а потом до самой Сент-Мартинс-лейн не проронил ни звука. На этот раз оптимистичные речи сержанта не повлияли на его мрачное настроение.

К моменту окончания очередного дневного спектакля, который проходил, как обычно, при полном зале, в «Новый театр» ворвалась новость об убийстве и его зловещей связи с пьесой. Сначала эта история просочилась в зал, где по рядам пошел дневной выпуск газеты. Потом новость проникла за кулисы, где члены труппы отреагировали на это по-разному. Обри уже подумывал о том, чтобы продлить спектакль еще на неделю, а то и две. Эсме Маккракен, придя в ярость оттого, что столь презираемая ею пьеса вновь привлекла всеобщее внимание, гневно швырнула на стол свой блокнот и весь финальный акт в нем что-то злобно строчила, в то время как ее помощник, у которого в этот вечер был выходной, с почерневшим лицом выбежал из театра. Лидию новость потрясла до глубины души, а Марта, сочувствуя своей возлюбленной, тоже была не в себе. Терри, забравшийся в ложу посмотреть игру своего дублера перед схваткой с Обри, ругал на чем свет стоит Флеминга за невыразительную работу в первом акте, а потом ринулся за сцену и закатил актеру такую истерику, которой никто не ждал даже от него. В то же самое время в фойе театра продавец с трудом приходил в себя после налета зрителей, расхватавших все сувенирные куклы.

Стрелки часов неумолимо приближались к шести, а Джозефине меньше всего сейчас хотелось и есть, и выслушивать сплетни. Однако, понимая, что как гостье ей всего этого не избежать, она оделась к обеду и направилась в ресторан. Не успев еще оправиться от головокружительной автомобильной поездки в Хаммерсмит, Джозефина решила, несмотря на дождь, пройти с полмили пешком до Перси-стрит и насладиться прелестями вечернего субботнего Лондона. В эти часы город отличался особенно приподнятым настроением: на тротуарах царили смех и суета, а из автобусов и метро вываливались все новые толпы людей, настроенных в полной мере насладиться отдыхом. Джозефина с удовольствием присоединилась к ним хотя бы на то время, пока добиралась до маленького, скромного вида ресторанчика в переулке возле Тоттнем-Корт-роуд.

Когда Джозефина вошла в заведение, Леттис и Ронни уже сидели за столиком в углу и, как только сестры ее заметили на их добродушных лицах появилось выражение тревоги. Ронни, обладательница редкого умения обращаться с официантами и твердой веры в то, что пузырьки шампанского в одинаковой мере способны и развеселить, и утешить, не теряя времени, заказала бутылку «Моэ и Шандон».

— У тебя сегодня, наверное, был ужасный день, — сказала она, усевшейся рядом с ней Джозефине.

Столик был заказан на четверых, но одного из участников обеда компания недосчиталась. Арчи извинился и, сославшись на неотложные дела, вместе с Фоллоуфилдом отправился в Скотланд-Ярд. Его отсутствие было мгновенно замечено хозяином заведения Рудольфом Стьюликом, расстроенный вид которого вряд ли мог служить достойной рекламой принесенного им шампанского.

— Инспектор уже едет? — спросил Стьюлик с надеждой и сильным венским акцентом. Два года назад Пенроуз отвадил от его ресторана банду вымогателей, и с тех пор Стьюлик испытывал безмерное почтение к инспектору. Арчи же такое почитание чрезвычайно смущало, тем более что оно являлось объектом шуток со стороны его кузин, и только возможность повидаться с Джозефиной вынуждала Пенроуза появляться в этом месте.

— Очень жаль, Руди, но он не сможет сегодня прийти, — сказала Джозефина с сочувственной улыбкой. — Инспектор просил меня извиниться перед вами и передать вам привет.

— И чтобы загладить вину за сегодняшнее отсутствие, просил заказать ему столик на следующую среду. — Месть Ронни за утреннее дурное настроение кузена была беспощадной. — У вас найдется для него место?

Стьюлик, с грустным видом убиравший лишний прибор, сразу оживился:

— Конечно! Я сейчас же закажу ему столик и в этот вечер сам буду за ним ухаживать. — И он умчался прочь, довольный тем, что мир не так жесток, как казался еще минуту назад.

Джозефина посмотрела на Ронни поверх меню с осуждением:

— Очень злая шутка, даже для тебя.

— Знаю. Я иногда сама себе удивляюсь.

Несмотря на тяжкий день, Джозефина, не выдержав, рассмеялась и заказала себе палтуса. Сестры никак не могли сделать выбор между бараньими фрикадельками и жареной уткой в апельсиновом соусе и наконец согласились на предложение вновь появившегося Стьюлика заказать по половине того и другого. После чего Джозефина рассказала сестрам настолько подробно, насколько считала нужным, трагическую историю убийства Элспет, выделив факты, указывающие на связь этого преступления с «Ричардом из Бордо», большинство из которых они, впрочем, уже знали из газеты. Из ее повествования Мотли поняли, насколько Джозефину затронуло это убийство, и, несмотря на ее несогласие с доводами инспектора, обе сестры разделили его тревогу.

— Мы знаем, что Арчи всегда питал к тебе слабость и сейчас питает, — заявила прямолинейная Ронни. — Но он ведь еще, черт подери, и отличный полицейский, как это ни постыдно для нашей семьи. Если Арчи действительно встревожен, ты должна отнестись к этому всерьез и быть очень осторожна. По крайней мере не противоречь ему, пока не убедишься, что он не прав.

— Тревожиться особо не стоит хотя бы потому, что расследование вряд ли затянется надолго, — возразила Джозефина. — Арчи провел всего несколько часов с родными Элспет, а у него уже появилась тьма вопросов, связанных с ее прошлым. Когда он найдет на них ответы, то поймет, почему ее убили, и поймает убийцу. Кто знает, — она посмотрела на часы, — может быть, Арчи уже его нашел. Когда мы расстались, он отправился на поиски ее парня. Вы его, наверное, знаете. Он работает за кулисами.