Принцип жизни полковника Гурова - Алексей Макеев

– А ты не допускаешь такого сволочизма, как утечка информации? Ты понимаешь, что это может стоить жизни десяткам человек? Если мафия начнет заметать следы, крови будет немерено. Этой мрази терять уже нечего. Они все реально могут претендовать на пожизненное, поэтому пойдут на любое преступление, лишь бы отвертеться от суда. Знаешь, мин херц, я уже не раз сталкивался с тем, что иногда для того, чтобы защитить закон, его же приходится нарушить.

Тягостно вздохнув, Орлов на это ничего не ответил.

– Что собираешься предпринять дальше? – спросил он после некоторого молчания.

– Надо браться за начальника местного РОВД. Думаю, завтра утром возьмем его прямо подле его же дома и повезем в ту же Воробьевку. Там допросим по полной программе и наконец узнаем, кто такой Паук. Тех показаний на Шаминского, какие уже дали его подчиненные, ему хватит на пожизненный срок. Так что взять его за жабры мы имеем полное право. Только, я надеюсь, ты об этом трындеть в министерстве не собираешься?

– Хорошо, будем считать, что о своих дальнейших планах ты мне ничего не говорил… – неохотно выдохнул генерал. – А насчет местного главы, что думаешь делать?

– Он у меня запланирован как «язык»-два. Если Шаминского разговорить не удастся – хотя у меня есть способ, как его разговорить! – займусь Хлямпиковым. Этого, правда, сложнее будет взять. Говорят, он ездит только в окружении охраны. Даже со своими любовницами кувыркается в их присутствии. Даже в сортир они его сопровождают. О как! Чует, гнида, что напакостил сверх всякой меры, поэтому и боится…

– Лева, – обеспокоенно перебил его Орлов, – а про твой способ разговорить Шаминского можно поподробнее? Чего ты там удумал-то?

– Да ничего особенного… – негромко рассмеялся Гуров. – Что ты так всполошился?! Ну проведем ему сеанс апитерапии от радикулита… Что тут такого из ряда вон выходящего? И если по совести, то провести «лечебные мероприятия» в отношении Шаминского жаждут очень многие. Даже очередь может выстроиться… Ладно, будем заканчивать – мы уже подъезжаем к городу. Что там у информационщиков по Пауку?

– К сожалению, пока ничего интересного. Как только появится – сразу же сообщу… По Хлямпикову Жаворонков кое-что нашел, сбросит на твой почтовый ящик.

– Идет! – бодро откликнулся Гуров. – Ну а я, выдастся момент, сброшу тебе видео, снятое на похоронах Людмилы Самойловой. Пусть информационщики выжмут из него все, что только возможно! Ну ладно, будь здоров! Созвонимся.

Едва он отключил связь, как ему позвонил Крячко:

– Слушай, тут вот Коля на горизонте засек тачку Хлямпикова-меньшого и предлагает за ним порыскать, посмотреть, куда и зачем он едет. Вдруг на чем-то попадется? К тому же он – сто процентов! – не один, а со своими дружками. Ну что, пойдем молодежи навстречу?

– Хорошо, давай пойдем… – согласился Лев, внутренне предчувствуя, чем все это может закончиться.

– Что там, Лев Иванович? – с интересом глянул в его сторону Ковалев.

Гуров вкратце передал предложение Двинцова, на что Александр, бросив руль и, воздев к потолку кабины сжатые кулаки, отреагировал ликующим:

– О-го-го!!! Порыскаем, Лев Иванович! Я заправил полный бак, так что надолго хватит.

Он созвонился с Николаем, и парни определились, в какой очередности будут вести наблюдение за хлямпиковским лимузином, чтобы и не потерять его из поля зрения, и не засветиться. С азартом борзой, истосковавшейся по погоне за зайцами, Ковалев чуть пригнулся к рулю и прибавил ходу. Вскоре на перекрестке с объездной трассой, ведущей к Журавску, они свернули влево и покатили за бегущей метрах в трехстах от них «пятеркой», которая, в свою очередь, висела на хвосте мелькающего впереди черного «сарая на колесах».

Обогнув Мокров, преследователи выехали к кольцевой развязке. Неожиданно лимузин Хлямпикова притормозил у цинкованной ракушки автобусной остановки. Даже издалека было видно, как выскочившие из машины парни затащили в салон двух упирающихся девчонок, судя по всему, дожидавшихся там своего маршрута.

– О, гниды! – с ненавистью пробормотал Александр. – Шакалье паскудное! Ну ничего, сегодня вы свое получите, суки!..

Зазвонил его телефон. Голос Николая, донесшийся до Гурова, встревоженно спросил:

– Саш, ты видел, что творят уроды?!

– Видел… Думаю, пора бы уже вставить ума этим ублюдкам!.. Слушай, сейчас я вперед выйду, а километров через пару на перекрестке куда-нибудь сверну, а ты опять вперед пойдешь. Как думаешь, куда они их повезут?

– Скорее всего в Терновую балку… – уверенно произнес Двинцов.

– А-а-а… Я знаю, где это находится!

И машины вновь покатили по убогому, бугристому шоссе. Как и договаривались, вскоре Александр свернул на проселок, а мимо них пролетела «пятерка» Двинцова. Тут же вырулив на дорогу, Ковалев, не жалея машину, щедро прибавил газу.

– «Ходовку»-то не убьешь? – спросил Лев, глядя на «бэху», мелькающую далеко впереди.

– Да и хрен с ней! Починим. Боюсь, как бы эти твари не оторвались. Лев Иванович, должен вам сказать, что сегодня день особенный – двадцать второе июня.

– День начала войны?

– Не только! Сегодня – день силы! Сегодня любой знак Зодиака может загадать желание, и оно обязательно сбудется. И я желаю, чтобы наш город освободился от всей той нечисти, которая его гнобит, чтобы получили по заслугам все эти упыри и дракулы!

Эти слова Александр произнес вроде бы обыденно, но вместе с тем очень жестко и категорично. А они все мчались и мчались, то опережая «пятерку», то снова от нее отставая. Наконец лимузин свернул с шоссе на грунтовую дорогу и покатил куда-то в поля, вдоль лесополос. Ковалев, который в этот момент шел первым, немедленно свернул следом за ним и, немного выждав за поворотом, лихо покатил по травянистому проселку. Вдоль полей они ехали километра три и вскоре увидели широкую балку, густо поросшую колючим кустарником. В его недра, с уклоном вниз, вела едва приметная колея старой дороги, по которой скорее всего ездили очень редко. Оставив на траве след широких шин, «сарай на колесах» скрылся с глаз в стене зелени.

Не мешкая, Александр свернул следом за ним и на малом ходу зарулил в зеленый туннель из кустарников и нависающих сверху молодых верб. Когда машина вынырнула на поляну, через редковатую поросль терновника, чуть дальше, на самом дне балки, Гуров увидел остановившуюся иномарку. На его глазах трое великовозрастных мажоров выволокли из машины насмерть перепуганных, плачущих девчонок. На их мольбы о пощаде и уговоры отпустить мажоры отвечали визгливым гоготом. Тут же, остановившись рядом с машиной Ковалева, из «пятерки» вышел Николай.

– Обкуренные, суки, донельзя! – стоя перед капотом своего авто, констатировал Александр. – Ну что, Коль, пойдем, побеседуем с этими крысами, в память о Вале, Андрюхе и Люсе?

– Запросто! – зачем-то снимая с себя майку-футболку, кивнул тот. – Лев Иванович! Станислав Васильевич! Разрешите-ка, мы сами с этими суками потолкуем? У нас к ним свои предьявы.