А кому сейчас легко? - Люся Лютикова

Девяносто процентов людей, если их уволить безо всякихобъяснений, будут прекрасно понимать – за что. А остальные десять процентовбудут этому только рады.

Мировой финансовый кризис докатился и до газеты «Работа»,где я тружусь в качестве журналистки. Сейчас мало кто в Москве набираетперсонал, количество объявлений о вакансиях резко сократилось, прибыль упала.Руководство нашего издательства объявило о грядущем сокращении.

В редакции только и разговоров было, кого сократят. Каждыйверил, что его чаша сия минует.

– У меня маленький ребенок, – говорила секретаршаЛюбочка Афанасьева, – меня увольнять нельзя.

– А я мать-одиночка, – твердила курьер ГалинаПетренко, – меня тем более нельзя!

– А я вообще мать-героиня! – напоминала редакторЕлена Смирнова, у которой подрастало трое сыновей.

Мужчины не отставали от дам: дизайнер Андрей Владиленовичвспомнил, что когда-то защитил кандидатскую диссертацию, а верстальщик ОлегСапцов утверждал, будто у него максимальная производительность труда.

Я отмалчивалась. Детей у меня нет, научной степени – тоже, ипроизводительность труда самая обычная, ничего выдающегося. Если шеф даетзадание – пишу статью, не дает – не пишу. Ох, чует мое сердце, я – первыйкандидат на вылет!

Так оно и получилось. Через три дня главный редактор ИринаЛьвовна Антонова-Овсеенко вызвала меня к себе в кабинет.

– Люся, вот тебе образец, пиши заявление «пособственному», – прямо сказала она. – С завтрашнего числа тысвободна.

Я, хотя и была готова к такому повороту событий, не моглавымолвить ни слова.

– Сама знаешь, какая сейчас ситуация на фирме, –продолжала Ирина Львовна. – Прибыль падает, Елена Михайловна в панике,велела увольнять всех подряд. В редакции останется пять человек, самыенезаменимые, без которых газета выходить не сможет.

Елена Михайловна Кириллова – владелица нашего издательства –героическая женщина. Нет-нет, без шуток, действительно героическая. Программистпо образованию, в начале девяностых годов она осталась без работы. Помните, вовремя перестройки госпредприятия повально сокращали штаты? Вот инаучно-исследовательский институт, в котором трудилась двадцатишестилетняяЕлена Кирилловна, расформировали. Она пришла в центр занятости, где ейсообщили:

– Вакансий по вашей специальности нет. Хотитепереучиться на бухгалтера?

– Хочу, – ответила Елена, и ее записали в очередьна курсы.

Очередь долго не подходила, поэтому Лена пыталасьсамостоятельно искать работу. И столкнулась с тем, что сделать это практическиневозможно. Газет по трудоустройству тогда не существовало, люди не знали,откуда брать вакансии, как писать резюме и на что вообще рассчитывать. И Еленарешила восполнить этот пробел. Весьма кстати ей подвернулся приятель, знакомыйс азами полиграфии. Вместе с ним молодая женщина основала газету «Работа» –четырехстраничное рекламное издание. Сама бегала по отделам кадров московскихзаводов, просила дать вакансии (бесплатно, разумеется), сама верстала полосы,потом мчалась в типографию. Когда выбила бумагу для первого тиража (с нею тогдабыл жуткий дефицит), была так счастлива, будто ребенка родила. Сама на«жигулях» развозила пачки по киоскам…

Первый номер газеты с трудом, но все-таки продался, однаковся прибыль от него ушла на издание второго номера газеты. Целый год изданиевообще не приносило никакого дохода, каждая заработанная копейка шла наразвитие бизнеса. Потом появился какой-то просвет. «Работу» стали узнавать,раскупать, у нее появились постоянные клиенты – крупные фирмы, в которыхбесконечно идет набор персонала. Елена Михайловна выкупила у своего партнераего часть бизнеса и стала полноправной владелицей газеты.

Она трудилась как каторжная, первая приезжала на работу ипоследняя уезжала. Благодаря ее упорству издательство ширилось, сначалапоявился журнал о досуге в Москве, потом еще два еженедельника. Только впоследнее время Елена Михайловна позволила себе немного расслабиться, отойти отдел. И вот, пожалуйста, – грянул кризис! Бизнес опять под угрозой.

Понятно, что в такой ситуации любой бизнесмен стремитсяизбавиться от лишних работников. Выражаясь научным языком, минимизироватьчисленность персонала. Но почему бы не расстаться с людьми так, как положено позакону? Я помню, в прошлый кризис девяносто восьмого года Елена Михайловнаобошлась с сотрудниками гораздо человечнее: отправила в неоплачиваемый отпуск,а через полгода приняла обратно.

– Может, меня все-таки сократят? – предложила я.

– Ты что?! – в ужасе замахала руками ИринаЛьвовна. – При сокращении положено выплачивать два оклада, а денег уиздательства нет. Газета находится на грани разорения, каждая копейка на счету!Слушай, к тебе же здесь всегда хорошо относились, у тебя что, совести нет –требовать отступные?

Совесть у меня имелась, но она молчала, а значит, ничегокриминального, с ее точки зрения я не требовала. И потом, я привыкла к тому,что в издательстве соблюдается Трудовой кодекс: «белая» зарплата, отпуск вдвадцать восемь дней, а не неделя, как в иных фирмах, оплачиваемые больничные…Почему теперь вдруг творится беззаконие? Почему людей выдавливают?

Увидев мое сопротивление, начальница тут же сменила тактику:

– Ты сегодня опоздала на полчала, так? А вчера ушлараньше конца рабочего дня на пятнадцать минут. Если не уволишься добровольно,уволим по статье. Оно тебе надо – пачкать трудовую книжку?

Такому доводу пришлось уступить. Борьба человека противсистемы в большинстве случаев обречена на поражение. Ну, допустим, не напишу язаявление по собственному желанию. Получу временную передышку, но житья мне вгазете все равно не дадут. Помимо трудовой дисциплины можно будет придраться ккачеству выполнения работы. Принесу я очередную статью, а шеф ее завернет:«Тема не раскрыта, мало фактического материала». Перепишу текст, а мне опять:«Не пойдет, стиль хромает». В конечном итоге за месяц я не сдам ни одной статьии меня уволят за непрофессионализм и несоответствие занимаемой должности. Ужлучше уйти самой, нервы будут целее!

Тяжело вздохнув, я взяла ручку и стала выводить: «Прошууволить меня по собственному желанию…» Рука не слушалась, мысли путались, в простомпредложении я наляпала три ошибки, так что пришлось заявление переписывать.Пока я относила его в отдел кадров, Ирина Львовна успела провести аналогичныйразговор с другими сотрудниками.

Вернувшись в редакцию, я застала курьера Галину в слезах.Дешевая тушь для глаз потекла.

– Не представляю, что делать! – Галка размазывалатушь по щекам. – Сбережений у меня нет, пока найду работу, пройдет месяц,а то и больше. На что жить с ребенком? Да и куда устраиваться? Кто сейчаснабирает персонал? Никто. Я папу хотела в санаторий отправить, у него вроденаступило улучшение. Но какие уж теперь курорты…