На краю пропасти. Китайская шаль. - Патриция Вентворт

Кабинет мисс Сильвер представлял собой уютную комнату в викторианском стиле с ярким брюссельским ковром на полу, плюшевыми гардинами переливчатого синего цвета, экраном и письменным столом из желтого ореха с витиеватой резьбой. Оливково-зеленый экран украшала вышивка крестиком: маки, подсолнухи и пшеничные колосья. Фотографии в серебряных рамках, а над каминной полкой, на обоях в мелкий цветочек, – гравюра Милле «Черный брауншвейгский гусар». Стену напротив оживляли «Мыльные пузыри» и «Пробуждение души» того же Милле и «Монарх из Глена» Лэндсира. По обеим сторонам камина стояли резные старомодные кресла на гнутых ножках.

Сама мисс Сильвер – благообразная пожилая дама с сеточкой на волосах – отлично вписывалась в интерьер. Единственным предметом, лишенным резьбы, завитушек и прочих украшательств и посему казавшимся здесь лишним, был новомодный телефонный аппарат, нахально занявший место посередине стола, словно напоминая, что век королевы Виктории завершился почти четыре десятилетия назад.

Часики на каминной полке, украшенные деревянной резьбой в виде эдельвейсов, пробили полчаса. Мисс Сильвер спрятала тетрадку в ящик стола, бережно отложила в сторону свитер Этель, сняла трубку и набрала номер диспетчера. Некоторое время в трубке было тихо, затем раздался щелчок и густой бас пробубнил:

– Полицейский участок Ледлингтона, слушаю вас.

Мисс Сильвер кашлянула и четко произнесла:

– Благодарю. Доброе утро. Могу я побеседовать с инспектором Марчем?

– Ваше имя?

– Мисс Мод Сильвер.

Обладатель тяжелого баса имел не менее тяжелую поступь – мисс Сильвер услышала в трубке удаляющийся мерный топот. Спустя некоторое время раздались чьи-то легкие шаги, и знакомый голос произнес:

– Мисс Сильвер, как поживаете? Чем могу быть полезен?

В ответ раздалось тихое покашливание, мгновенно перенесшее Рэндала Марча в классную комнату, где перепачканный чернилами мальчик вместе с двумя куда более опрятными сестрами изучал премудрости чистописания и арифметики под руководством молоденькой гувернантки. Впрочем, Рэндалу казалось, что за двадцать семь лет мисс Сильвер ничуть не изменилась. Все такая же строгая и чопорная, такая же великодушная и скромно одетая дама, к тому же чрезвычайно проницательная. С тех пор ни мать, ни сестры, ни он сам не теряли связи с бывшей гувернанткой. Их последняя встреча произошла совсем недавно – в Ледлингтон инспектора перевели из Мэтчли, где и приключилась прискорбная история с ядовитыми гусеницами. И если бы не мисс Сильвер, лежать бы сейчас инспектору Марчу на семейном кладбище, а не благодарно внимать ровному голосу, доносящемуся из трубки.

– Спасибо, Рэндал, у меня все хорошо. Надеюсь, ты отлично устроился на новом месте. Ледлингтон – превосходный городок; правда, новое строительство изрядно его подпортило.

«Знать бы, что у нее на уме, – подумал инспектор. – Наверняка ведь звонит не ради того, чтобы обсудить со мной архитектурные красоты Ледлингтона».

– Надеюсь, твоя матушка здорова, – продолжила мисс Сильвер.

– Да, спасибо, она не сдается годам.

– А как поживают мои дорогие Маргарет и Изабель?

– Все цветут.

– Будь добр, передай им привет в следующем письме, а с тобой я надеюсь вскоре увидеться сама.

«Надеетесь? – добродушно усмехнулся про себя инспектор. – Раз уж вы что-то задумали, быть посему».

– Я собираюсь в Ледлингтон, хочу немного там погостить.

– Погостить? – строго переспросил инспектор.

– Вот именно. Не будешь ли ты так любезен подыскать мне недорогой и приличный пансион? Ты знаешь мои привычки.

– Э, не уверен, что…

– Я буду к вечеру, и если ты возьмешь на себя труд навести справки…

– Да-да, разумеется…

– Я зайду в участок, оставь мне записку.

Инспектор заверил мисс Сильвер, что исполнит все в точности, как она велела. Рэндал Марч сгорал от любопытства. Неужели она пронюхала о деле Сисси Коул? Инспектор затылком чувствовал, что прав, а все эти разговоры про отдых – для отвода глаз. Она ведь только что гостила у племянницы! И помнит, что ему об этом прекрасно известно. Мисс Сильвер не удастся запудрить ему мозги. Он слишком хорошо знает свою бывшую гувернантку.

С этими мыслями инспектор Марч отправился на поиски недорогого, но приличного пансиона.

Официальное судебное разбирательство проходило в сельском клубе. Местные явились в полном составе: мисс Коул в трауре между братом Джеймсом и его тучной зареванной женой, компания из Тэнфилд-Корта, Уильям – последний видевший Сисси живой и посему переполненный сознания собственной значимости. Инспектор Марч, строгий и подтянутый, старый доктор Уильям Крик – коронер, принимавший роды у матери Сисси и знавший всю подноготную любого из местных жителей.

Взъерошенный и небритый Пелл сидел рядом с невозмутимым молодым констеблем, упрямо сжав челюсти и не глядя по сторонам. Обвиняемый был мертвенно-бледен, красноглаз и без конца зевал, демонстрируя присутствующим желтые зубы.

Мисс Сильвер, устроившаяся в третьем ряду, размышляла о превратностях любви – не впервые в ее карьере юные девушки отдавали свое сердце весьма непривлекательным субъектам.

– Раззевался тут! – возмущенно прошептала ее соседка. – Угрохал девушку, а самому и дела нет. Вы только посмотрите на его лицо – вылитый душегуб!

На нее зашикали.

Мисс Сильвер опустила взгляд на руку Пелла, вцепившуюся в край скамьи. Костяшки пальцев побелели – Пелл из последних сил сохранял невозмутимость, но внутри у него все кипело. Мисс Сильвер перевела взгляд на бесстрастное лицо обвиняемого, затем – на компанию из Тэнфилда.

– Кто из них мистер Дейл Джернинхем? – спросила она шепотом у соседки.

Получив ответ, тоже шепотом, мисс Сильвер откинулась на спинку скамьи и возобновила наблюдения.

А ведь и впрямь на редкость красив. Какая статная пара… Впрочем, это определение едва ли подходит миссис Джернинхем, хрупкой и мягкой. Милая, славная, так будет вернее. А как описать леди Стейн? Хорошенькая, настоящая красотка. В простом белом платье, с черной лентой на шляпке, в черно-белых туфельках. Белое спасает от жары, а вкрапления черного местные сочтут проявлением уважения.

Миссис Джернинхем тоже в белом, но без единого черного пятнышка. И то и другое легкообъяснимо: леди Стейн вдова, причем овдовела недавно. А из всех светлых оттенков, которые может позволить себе миссис Джернинхем, белый наиболее подходит к случаю.

Леди Стейн и миссис Джернинхем сидят рядом, являя разительный контраст: смуглая брюнетка и светлокожая блондинка. Однако на щеках леди Стейн играет здоровый румянец, а щеки миссис Джернинхем бледны. Наверняка она искренне переживает из-за погибшей девушки. Мистер Джернинхем сидит с другой стороны, и, кажется, его тоже тревожит мертвенная бледность жены. Вот и сейчас он наклоняется к ней, берет за руку и что-то шепчет на ухо. Вероятно, она отвечает, что для беспокойства нет причин, но даже тогда он не выпускает ее руки, сохраняя озабоченный вид.