Стоунхендж Третьего рейха - Андрей Васильченко

Если Рейнерт как ученый и человек ни у кого из знавших его людей не вызывал сомнений, то как национал-социалист порождал множество вопросов. Нередко поведение Рейнерта отнюдь не отвечало нормам, которые предъявлялись к членам НСДАП. Он не стеснялся общаться с критиками режима и даже теми, кого национал-социалисты подвергали преследованию. Так, например, во время раскопок в Липпе Рейнерт охотно поддерживал знакомство с социал-демократом Фридрихом Копаем. Кроме этого, на протяжении многих лет Рейнерт не разрывал отношения со своими знакомыми евреями, с которыми постоянно состоял в переписке. Во время войны он помог в Берлине нескольким укрывавшимся противникам режима и евреям. Впрочем, сами ученые и исследователи поддерживали его отнюдь не всегда. Например, после того как Рейнерту удалось влить большинство историков Северной и Восточной Германии в «Имперскую секцию праистории» в «Союзе борьбы за немецкую культуру», он потерял поддержку со стороны своих коллег. Более того, со временем некоторая часть из них вышла из состава «Союза борьбы» и перешла в «Наследие предков». В начале 1945 года Рейнерта ожидал очередной удар — его исключили из НСДАП. Впрочем, несколько месяцев спустя это обстоятельство сыграло ему на руку. После войны Рейнерт был назначен директором исторического музея, занимавшегося проблемами свайных построек.

Собственно говоря, в середине 1920-х годов конфликт между «профессионалами» и «дилетантами» разворачивался не только касаемо Экстернштайна. Под прицелом академических кругов оказался Герман Вирт с переводом и трактовками «Хроники Ура-Линда», а также Герман Вилле, изложивший свой взгляд на немецкие мегалиты в работе «Германские храмы между Везером и Эмсом». Однако в рамках данной книги нас интересует прежде всего конфликт, развернувшийся вокруг Экстернштайна. Его начало уходит в 1926 год, то есть ко времени, когда «Немецкий союз» и «Объединение друзей германской праистории» взяли на вооружение идеи Вильгельма Тойдта. Именно в этот момент стало очевидно, что в окрестностях Экстернштайна было необходимо провести археологические раскопки. Противники Тойдта позже заявляли, что распространению его «дилетантских воззрений» способствовала болезнь тогдашнего директора липпского музея и главного смотрителя наземных памятников Отто Веерта, который на протяжении многих лет вместе с известным немецким археологом Карлом Шухгардтом занимался изучением Вестфалии. Дескать, после болезни Веерта в этих краях не нашлось ни одного археолога, который был бы в состоянии поставить крест на «бредовых идеях» Вильгельма Тойдта. Вряд ли можно сомневаться, что проблемы охраны исторических памятников в Вестфалии в то время переживали лучшие времена. Однако просачивание идей Тойдта в сферу исследований древнегерманской истории едва ли можно считать результатом болезни одного человека. Теория Тойдта очень быстро перестала быть региональным явлением. А благодаря прессе спор об Экстернштайне приобрел едва ли не общенациональный характер. Справедливости ради оговоримся, что средства массовой информации отнюдь не гнались за дешевыми сенсациями, а потому предоставляли слово обоим сторонам.

В 1927 году в специализированной исторической прессе Германии появилась заметка, которая на первый взгляд была посвящена очередному заседанию «Археологического союза Северо-запада Германии», который проходил в Хильдесхайме. Но сразу же обращало на себя внимание ее название: «Предостерегаем от утверждений директора „Кеплеровского союза“ в Детмольде господина Тойдта».

Собственно сама история началась годом раньше, когда летом 1926 года «Маннус», журнал, издававшийся Густавом Коссиной, опубликовал материал Вильгельма Тойдта, называвшийся «Разрушительная работа в Экстернштайне». Несмотря на то что Коссина дал историку-любителю шанс изложить свою теорию, академические круги встретили «дилетанта» в штыки. Наиболее враждебно повел себя Шухгардт. Однако к мнению «академиста» прислушались отнюдь не все. Статья Тойдта была почти сразу же перепечатана в «Народном листке», «Липпской земельной газете» и «Липпской ежедневной газете». Тойдт стал своего рода открытием для Липпе и Вестфалии. После этого о нем заговорили в общегерманской прессе, что, вне всякого сомнения, весьма способствовало распространению идей Вильгельма Тойдта.

О чем же собственно сообщал Тойдт? Он говорил о том, что после прочтения ряда монографий об этой группе скал, а также на основе собственных наблюдений сделал вывод о том, что практиковавшийся некогда в Экстернштайне солярный культ был всего лишь крошечным осколком от махины жизни древних германцев, которые практиковали астрономические культы. Тойдт восторженно сообщал правительству: «Я открыл германский Стоунхендж!» Уже одно это утверждение наглядно показывает, что Тойдт был хорошо осведомлен о предполагаемом астрономическом использовании мегалитов Стоунхенджа, а потому переносил эту трактовку и на группу скал в Вестфалии. По его мнению, на вершине второй скалы, в так называемом «сакеллуме»[6], находилось культовое место древних германцев, а именно «святилище Солнца, которое указывало на высочайшую культуру наших предков в мрачное доисторическое время». При этом Тойдт считал, что все следы разрушений, которые можно было обнаружить в Экстернштайне, приходились на время принятия христианства, и их можно было датировать эпохой Карла Франкского.

В качестве подтверждения данного тезиса Тойдт приводил свои соображения о том, что для подобных разрушительных работ требовались очень большие силы, множество рабочих и времени. При этом мысль о предполагаемом разрушении Карлом Великим германской святыни выдвигалась на первый план, так как этот франкский император изображался как губитель истинной германской культуры. Не исключено, что французы изображались Тойдтом как разрушители германских устоев и обычаев в силу личных воспоминаний — он никак не мог забыть, что покинул оккупированный Францией Рейнланд и перебрался в Детмольд.

По большому счету вся теория Вильгельма Тойдта была не так уж нова. Он просто-напросто увязал воедино два высказанных много ранее тезиса. Идею о дохристианской святыне, которая была разрушена Карлом Великим, можно было прочитать еще в 1564 году у Германа Хамельмана. Экстернштайн как возможное место астрономических наблюдений для определения наступления природных циклов описывался в 1823 году Отто фон Беннингсеном («светлое служение»). Утверждение о том, что священный столб — Ирминсул — в свою бытность стоял именно в Экстернштайне, еще не встречается в первой публикации Тойдта. Хотя подобная теория была впервые выдвинута еще в XVIII веке и активно обсуждалась столетие спустя в работе Августа Ширенберга «Экстернштайн во времена язычества в Вестфалии» (1879). Проблему нахождения Ирминсула в Экстернштайне Вильгельм Тойдт впервые затронул лишь в 1929 году в частных беседах.

Густав Коссина, который дал Тойдту возможность высказаться на страницах журнала «Маннус», в 1927 году опубликовал на страницах того же издания свою статью «Заселение окрестностей Тевтобургского леса около 1850 года до нашей эры». В ней он пытался показать «несостоятельность теорий Тойдта с точки зрения поселковой археологии». Сам Коссина полагал, что после этой статьи, равно как и публикаций астрономов Хопмана, Альтфельда, Шульца, Рима и Нойгебауэра (опять же на страницах «Маннуса»), идеи Тойдта были опровергнуты, и на них можно было поставить крест.