Дорога в рай - Барбара Картленд

Правда, Жасмин не совсем верила, будто больше всего его тревожит, что она рискует своей жизнью.

Нет, он боялся того, что произойдет, если эти важные документы пропадут или попадут за границу.

— Я костьми лягу, но они не покинут пределы этой страны! — пробормотала про себя Жасмин. — Но, Господи, пожалуйста, убереги Ричарда! Потому что я так его люблю!

Она обомлела.

Ее любовь к графу была новым и волнующим чувством, и Жасмин жалела, что у нее нет времени посидеть в тишине и прочувствовать то возбуждение, которое охватывало ее от одного звука его имени. Рассиживаться было некогда.

На нее была возложена жизненно важная миссия, и девушка должна была выбросить все из головы, чтобы не провалить ее.

Она добралась до угла лодочного сарая. Похитители прятались внутри, сидя на деревянной пристани у глубокой бухты, над которой был построен сарай.

Летом, должно быть, эту бухту использовали, чтобы спускать на воду лодку графа, когда он собирался порыбачить или устроить пикник на озере, хотя Жасмин не верила, что после смерти графини здесь бывали пикники.

Она стала на колени в снег, радуясь, что мягкая кожа штанов для верховой езды защищает ее ноги от холода, и осторожно прислушалась.

Девушка слышала, как двое негодяев о чем-то говорят, но разобрать слов не могла. Язык, на котором они говорили, был ей не знаком.

Девушка вспомнила, что, когда впервые заглянула в сарай, те двое сидели дальше всего от угла здания.

Главарь банды, бородач, привалился спиной к стене, спрятавшись от ветра, дующего с озера.

Вдруг он, должно быть, встал, потому что Жасмин услышала, как он отдает отрывистые приказы.

Она осторожно заглянула в щелочку между дверью и стеной.

Те двое на что-то жаловались друг другу, но явно готовились отправиться в путь.

Жасмин наблюдала, как бородач пошел вглубь сарая, слышала его язвительную реплику, обращенную к Ричарду, и спокойный, взвешенный ответ графа.

Но… она затаила дыхание… на грязной земле остался лежать черный портфель!

Бородач оставил его там — желание посмеяться над страданиями графа заставило его забыть о своей добыче.

Это был ее шанс. Возможно, единственный шанс, который ей выпадет!

Жасмин колебалась всего секунду.

Не думая о собственной безопасности, она прошмыгнула в дверь, схватила портфель, развернулась и побежала через замерзшее озеро.

Иностранец злобно выругался, осознав, что произошло.

Он бросился за Жасмин, но в это мгновение граф выставил ногу, и тот споткнулся.

Бородач упал, выругался, что-то крикнул на иностранном языке двум своим подручным, ошарашенным неожиданным поворотом событий и поспешившим ему на помощь, не обращая внимания на его приказы преследовать девчонку.

— Беги, Жасмин, беги! О святые небеса, защитите мою любимую, — простонал граф, пытаясь развязать руки.

На несколько мгновений поднялась суета, а потом мужчины исчезли, бросившись вдогонку за Жасмин, и через секунду настала тишина.

Затем позади графа что-то зашевелилось и чей-то голос окликнул его:

— Милорд!

Граф обернулся, не веря своим ушам.

— Джордж Редфорд! Но все это… Развяжите меня, быстрее! Мы должны поспешить за мисс Уинфилд! Она опережает этих негодяев всего на пару секунд, и я боюсь, что они убьют ее, если догонят.

Блеснуло лезвие, Джордж ножом перерезал веревки.

Наблюдая, как поддаются веревки, молодой фермер не мог мысленно не усмехнуться.

Один взмах лезвия, и граф был бы мертв и никто никогда не узнал бы, кто это сделал.

Джордж поклялся бы, что граф был уже мертв, когда он его обнаружил. И его ферме больше ничего не грозило бы, ведь в глубине души Джордж понимал, что граф не оставит попыток завладеть землей, принадлежавшей семье Редфордов.

Но это была всего лишь шальная мысль.

Джордж уже говорил Мэри, что, возможно, граф ему враг, но он англичанин, а Джордж считал, что ни одному иностранцу не позволено похищать англичан!

Глухо застонав, граф развел руки и поморщился от боли в затекших мышцах.

— Благодарю вас, Редфорд. От всего сердца спасибо, что пришли мне на помощь. Вы хороший человек.

Продолжая стягивать веревки с запястий, он поспешил прочь из лодочного сарая, отчаянно вглядываясь в темноту в надежде увидеть убегающую фигурку Жасмин, за которой гонятся трое негодяев.

Но перед его взором была лишь гладь замерзшего озера.

— Куда же они побежали? — простонал он.

Джордж стоял рядом, изо рта его в морозный воздух выходил пар.

— Может быть… лед треснул… — пробормотал он в смятении.

Граф покачал головой.

— Нет, слава богу. Не думаю. Лед уже слишком толстый, чтобы треснуть даже под четырьмя бегущими людьми.

— Помощь уже в пути, милорд. Смотрите… Видите вспышки света по ту сторону озера? Это факелы в руках мужиков из деревни. Я оставил Мэри у развилки, чтобы она их встретила, когда они перейдут озеро по льду, и показала, где вы. Я догадался, что они заперли вас в лодочном сарае.

Граф кивнул, у него кружилась голова.

Да, отважные мужчины из деревни, как и Джордж Редфорд, спешат ему на помощь — он всегда знал, что так и будет в случае реальной опасности.

Но не придет ли помощь слишком поздно, чтобы спасти жизнь его любимой?

И где она?

Как она могла так быстро исчезнуть?

Что, ради всего святого, могло произойти с Жасмин и этими подлыми похитителями?

* * *

Ступив на лед, Жасмин не совсем понимала, куда бежать и что делать.

Единственное, что она знала: портфель не должен попасть в руки недругов графа.

И тут ее осенило.

Важен не сам портфель, а документы, спрятанные в нем!

Скользя и спотыкаясь на замерзшем льду, девушка слышала крики преследователей.

Она резко открыла портфель, благодаря Бога, что Ричард забыл запереть его на ключ, и достала объемную пачку документов, перетянутых красной лентой.

Потом она отбросила портфель подальше, спрятала документы за пазуху, развернулась и заскользила по льду в сторону замка.

Сколько времени понадобится ее преследователям, чтобы понять, что у них больше нет желанной добычи?

Будем надеяться, что достаточно, чтобы она смогла их куда-то перепрятать.

Или их следует уничтожить? Можно ли их восстановить?

Граф ничего об этом не сказал.

— А ты почему не спросила, глупая девчонка? Вместо того чтобы беспокоиться о том, что он о тебе думает… — стонала она, карабкаясь по снегу на берег и выбираясь на тропинку, огибающую озеро.