Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство - Джастин Шек

Переселяться в Саудовскую Аравию американские и европейские специалисты не спешили: там был запрещен алкоголь, а женщины по закону должны были подчиняться мужчинам. «Можно ли доверять будущее родины кучке людей, которые не хотят даже жить у нас?» – думал Мухаммед.

Его проект должен был помочь стране достичь определенных показателей к 2030 г. Принц решил платить консультантам только за конкретные результаты. «Вы получите деньги в 2030 г., когда можно будет оценить ваши KPI», – заявил он иностранным помощникам. Но те не согласились: либо им будут платить в ходе работы, либо они вообще за нее не возьмутся.

Расходы быстро росли. За пять с лишним лет затраты на консультации специалистов, работавших над модернизацией саудовских вооруженных сил в рамках проекта «Видение 2030», составили 250 млн долл., а результатов не было видно. Консультанты предлагали создать сложную структуру управления, в рамках которой армейское командование подчинялось бы мощной гражданской бюрократии. Военным это не нравилось, но, чтобы план сработал, требовалось их участие. Видя безвыходность положения, чиновник, назначенный ответственным за модернизацию армии, обратился к стороннему специалисту, чтобы он оценил работу предшественников. Но тот проработал недолго. Его уволили сразу же после того, как он предоставил военным отчет, в котором утверждал, что идея его предшественника изначально обречена на провал и в любом случае не решает главной проблемы саудовской армии: государство тратит на вооруженные силы неприлично много (10 % ВВП) в том числе потому, что королю нужно куда-то пристраивать представителей влиятельных бедуинских племен. Консультант уверял, что, если не урезать расходы, Саудовской Аравии будет трудно достичь показателей экономического роста, требуемых Мухаммедом.

Многие представители администрации США не придавали IPO Aramco и другим выдающимся достижениям Мухаммеда большого значения. Джозеф Уэстфол, посол Соединенных Штатов в королевстве, обсуждал с принцем и Нью-Йоркской фондовой биржей возможность IPO компании в Нью-Йорке, но в то же время, как и другие американские чиновники, призывал Мухаммеда обратить внимание на проблемы, менее заметные широкой общественности: на защиту границ и разработку эффективной системы отражения атак на месторождения нефти.

* * *

Новость можно было принять за первоапрельскую шутку.

1 апреля 2016 г. Джон Миклетвейт, выпускник Оксфорда и главный редактор агентства Bloomberg News, выступая по телевидению, заявил на весь мир, что Саудовская Аравия создает инвестиционный фонд стоимостью 2 трлн долл. «Феноменально! – восхищался Миклетвейт. – Подумать только: на эти деньги можно купить Google, Microsoft, Alphabet (дочерняя компания Google) – целое созвездие крупнейших компаний. Событие, достойное внимания Уоррена Баффетта».

В пятичасовом интервью журналистам Мухаммед раскрыл детали своего плана перестройки саудовской экономики. Иностранные экономисты и предприниматели оценили его идеи как в целом разумные. Средства, полученные от продажи Aramco, принц собирался инвестировать в различные отрасли промышленности, не связанные с нефтью, благодаря чему у его страны появились бы новые источники дохода.

Однако никто не знал, как стратегия Мухаммеда будет работать на практике. Возможно ли влить так много денег в международный рынок, не раздув гигантский пузырь? И кто будет отвечать за управление инвестициями? У руководителя Суверенного инвестиционного фонда Ясира ар-Румайяна и на родине, и за границей сложилась репутация беззаботного завсегдатая эр-риядского гольф-клуба, любителя дорогих сигар и ночных посиделок в барах Дубая, где часто можно встретить длинноногих русских красавиц в мини-юбках.

Как бы ни относились к стратегии Мухаммеда на Западе, уже само внимание мировой общественности было для принца победой. Его фотография красовалась на обложке апрельского номера Bloomberg Businessweek. В интервью изданию он подробно рассказал о плане преображения Саудовской Аравии, разработанном его консультантами. Концепция «Видение 2030» была плодом работы сотен специалистов из королевства и со всего мира, долгие месяцы трудившихся ради достижения амбициозных целей, которые США и Всемирный банк уже не один год пытались навязать саудовцам. Иностранцы уверяли, что экономика, в которой поощряются предпринимательство и инновации и соблюдается право женщин на труд, наверняка сделает Саудовскую Аравию сильнее.

Однако для достижения своих целей Мухаммед установил нелепо амбициозные сроки, особенно если учесть тот факт, что, с тех пор как примерно полвека назад страна начала зарабатывать на нефти, структура экономики королевства практически не изменилась. «Любая история успеха начинается с замысла, а любой успешный замысел опирается на прочные основы», – говорится в резюме «Видения 2030». Замысел Мухаммеда опирался на превращение Саудовской Аравии, во-первых, в «центр международных инвестиций», во-вторых, в «транспортный узел, связывающий три континента», в-третьих – в «крупнейший центр международной торговли». Все это сделало бы страну сердцем арабского и мусульманского мира.

Мухаммед заявил о своих намерениях, и теперь нужно было быстро продемонстрировать первые результаты работы. На протяжении следующих недель он расспрашивал саудовских чиновников и зарубежных консультантов о том, каким образом те могут продемонстрировать, что их идеи будут работать. Выслушав ответ министра финансов, принц мог выйти из себя и тогда срочно требовал ответов на свои вопросы у министра экономики и планирования. «Планы менялись каждую неделю. Каждые несколько дней мы изобретали велосипед», – жаловался нам один эксперт из BCG.

Дебют Фонда национального благосостояния показал, сколько денег Мухаммед собирается потратить. Через месяц принц на своей яхте Serene уже встречался с госсекретарем США Джоном Керри. Но ему по-прежнему нужна была громкая сделка, которая закрепила бы за Суверенным инвестиционным фондом статус крепкого новичка фондового рынка.

Незадолго до своих сенсационных заявлений Мухаммед встретился с основателем быстро растущего стартапа Uber Трэвисом Калаником. Между ними быстро установилось взаимопонимание, позже принц даже называл бизнесмена своим другом. Он решил, что инвестиции в Uber – прекрасная идея. Бизнес-издания буквально расшаркивались перед этой компанией. Ее бизнес быстро развивался по всему миру, и она могла бы сыграть важную роль в развитии рынка транспортных услуг Саудовской Аравии, где женщины по-прежнему не имели права водить машину. Поэтому Мухаммед решил обсудить с Калаником возможность инвестиций в Uber. Уже в начале июня Суверенный инвестиционный фонд вложил в американскую компанию 3,5 млрд долл. Мухаммед стал крупнейшим инвестором самого популярного в мире технологического стартапа, что позволило ему ввести в совет директоров Uber своего человека – главу Суверенного фонда Ясира ар-Румайяна. Тем самым принц показал, что в королевстве все делается не так, как раньше.

Сделка с Uber стала первым из множества случаев, когда американские и европейские предприниматели, консультанты и банкиры сулили молодому Мухаммеду золотые горы, но в конечном итоге не смогли выполнить свои обещания. Как читатели, наверное, уже поняли, вложенные в американский стартап деньги не принесли принцу прибыли, да и сама компания решила не инвестировать в Саудовскую Аравию крупные суммы. В конечном итоге саудовцы просто выбросили 3,5 млрд долл. за право объявить себя владельцами доли акций Uber. Скорее всего, вложения окупятся, но много заработать не получится.

Один опытный специалист, много лет работавший в ближневосточных фондах национального благосостояния, рассказал нам, с какой проблемой постоянно сталкиваются инвесторы из стран Персидского залива. Оказывается, на фондовом рынке самые лакомые кусочки выхватывают крупные американские финансовые институты при содействии нью-йоркских банков. Менее выгодные сделки достаются европейцам. А инвесторам с Ближнего Востока перепадают лишь крошки с западного стола в красивой упаковке – прибыль в таких случаях банкиры в шутку называют «дурные деньги». «Западу плевать на нас, – сказал наш собеседник. – Ему нужны только наши деньги».

* * *

Через несколько дней Мухаммед отправился в Кремниевую долину.

Руководители крупных технологических корпораций встретили его с распростертыми объятиями. Принц посетил штаб-квартиру Facebook, где в тщательно отглаженных джинсах и блейзере сфотографировался с Марком Цукербергом, а потом заглянул к основателям Google.

Венчурные капиталисты, в ряды которых стремился попасть Мухаммед, встретили его прохладно. Обычные предприниматели жаждут саудовских денег, но венчурные инвесторы – совсем другое дело. Пускай эти люди с помпой подкатывают на Tesla к своим приземистым офисам на Сэнд-Хилл-роуд среди холмов над Пало-Альто, но специализируются они на небольших сделках со стартапами – сделках, которые в случае успеха (крайне маловероятного) могут принести гигантскую прибыль. Рынок венчурных инвестиций в то время шел в гору. Поэтому саудовский принц с сотнями миллиардов долларов