Сирена в котелке - Стефан Вехецкий

воскресенье на стадионе, где будет собачья выставка, один из спортивных клубов решил провести легкоатлетические соревнования, кажется, в беге с препятствиями и в прыжках с шестом. Кинологическое общество, узнав, что соревнования назначены на один день с выставкой, запротестовало. Действительно, соревнования могут помешать выставке, но зато какое положительное влияние может оказать собачья выставка на результаты спортсменов!

Наш бегун Хромик чешет пять тысяч метров за четырнадцать минут. Хороший результат. Но представьте себе, что будет, если напустить на него двух волкодавов и шотландскую овчарку! Он, несомненно, пробежит эту дистанцию в два раза быстрее. Наш прыгун Адамчик берет с шестом высоту в четыре метра с гаком. А если его станет хватать за ляжки китайский пес чау-чау? Он, конечно, подпрыгнет не меньше чем на шесть метров с хвостиком! Таким образом, два новых мировых рекорда у нас в кармане!

Ни у кого не вызывает сомнения, что, завидев наших бегунов, наиболее нервные экспонаты собачьей выставки не выдержат, сорвутся с поводков и примут посильное участие в беге и в прыжках. И все рекорды будут наши. А Кинологическое общество запротестовало! И соревнования отменили. Разве это гражданское поведение? Разве так поступают в эпоху мировых олимпиад?

И у собачек отняли развлечение. Как вы думаете, сидеть целый день в клетках и смотреть на нас с вами — это приятное занятие? Что? Медали? На медали собачки машут хвостами, медали интересуют только людей.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Он так обучен

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Много пишут и говорят о бесчеловечных издевательствах возниц над бедными лошадьми. Кричат о возобновлении деятельности Общества покровительства животным, и я в этом деле всем сердцем «за».

В связи с этим я с удовольствием изображу необычную картинку, свидетелем которой я был вчера на Саскей Кемпе. Перед домом остановилась телега угольщика, на одну пятую нагруженная так называемым черным алмазом и запряженная отлично выхоженным, атлетического сложения конем.

Возница напрасно силился уговорить коня ввезти телегу в ворота. Употреблял ласковые выражения, среди которых слово «любимый» было чуть ли не самым холодным, угощал коня сахаром — ничего не помогало. Конь держал себя, как избалованная кинозвезда, и в ворота не входил, хотя, несомненно, это ему было раз плюнуть.

Отчаявшийся возчик подошел тогда к коню, притянул к себе его ухо и начал что-то ему горячо шептать. Конь с минуту слушал, потом повел ушами, махнул хвостом и тронулся с места.

К сожалению, я не смог узнать, какую магическую формулу применил симпатичный угольщик, чтобы убедить своего четвероногого сотоварища. Но признаюсь, что эта картинка взволновала меня и подняла мое настроение. Оказывается, есть возницы, относящиеся по-дружески к своим не очень работящим животным.

Только интересно, что именно он сказал коню? И почему на ухо? Видимо, это был цветистый букет так называемых «выражений, оскорбляющих общественную мораль».

Почему я так думаю? Потому, что это напомнило мне одно предвоенное судебное дело.

Некий пан Константы Козел был владельцем большого черного воза для транспортировки угля и гигантского карего коня, по имени Щенок. Случилось так, что на Широкой улице конь уперся и не хотел тянуть воз дальше. Понятно, пан Козел стал принуждать его окриками:

— Ах ты, за узду дерганный, соломой и очистками кормленный, в первый позвонок поломанным кнутом битый, с Охоты на Шмуловизпу туда и обратно гоняемый, будешь ты тянуть или нет?!

Само собой разумеется, что разозленный наставник прибавил к этому несколько эпитетов, уточнявших нелегальное рождение коня, а также представлявших в истинном свете его личное поведение, бросающее тень на весь мужской пол.

И надо же было, чтоб в этот момент в обществе собственной жены улицу переходил Теодор Миндаль с Торговой. Выслушав речь пана Козела, пани Миндаль сказала мужу:

— Как он обращается с животным! Обрати, пожалуйста, внимание, любимый.

Пан Миндаль подошел к телеге и закричал:

— Эй, уважаемый, как ты, черт тебя побери, выражаешься? Меня ты не заимпонируешь, но на улице женщины, которые не желают выслушивать твоих нравоучений. Одним словом, принимая во внимание женский пол, а также самоучащуюся молодежь, заткни свою грязную пасть мелким щебнем или в противном случае я буду вынужден отделать твое обличье под орех[24].

— Уважаемый, о чем речь? — спросил удивленный угольщик. — Пан не знает эту лошадь! Иначе с ней невозможно. Салонных выражений она не понимает. Прежде чем как следует по его семье не проедешься, он не сообразит, что ему надо делать. Так он обучен. Если хочешь, чтобы Щенок тянул, нужно добраться до его женских родичей по материнской линии, а если хочешь, чтобы он остановился, надо затронуть предков мужского пола.

Паи Миндаль не поверил. Сделали пробу. Оба они энергично командовали лошадью, которая и впрямь удивительно точно ориентировалась в замысловатом словаре варшавских окраин. Пан Миндаль так разошелся, что постовой Россолек вынужден был арестовать его «за нарушение порядка при помощи всем известных неприличных выражении». Пана Миндаля оштрафовали, кажется, на тридцать злотых.

Из вышеизложенного следует, что наш современный угольщик несравненно вырос и обращается к своему коню методом, значительно более деликатным. Из чего получается вывод, что сделан большой шаг вперед на пути нормализации отношений между лошадью и человеком. И можно надеяться, что с возобновлением деятельности Общества покровительства животным этот вопрос будет окончательно улажен. О чем настоятельно просят лошади, собаки и нижеподписавшийся.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1956

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Насчет воды

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

С некоторых пор моя Генюха начала капризничать, что, мол, вода в водопроводе чуть-чуть отдает карболовкой. Раньше запах был естественный, то есть невозможно отдавало хлором, а теперь карболовкой.

— Может, это в целях гигиены, — объяснил я, — а с другой стороны, когда город с миллионным населением устраивает стирку, само собой, в Вислу попадает немного мыла.

Я лично это не принимал близко к сердцу, так как не имею привычки применять воду для внутреннего употребления. Генюху, однако, эта карболовка страшно нервировала. А когда я прочел в газетах, что это оттого, что в Вислу спускают разные сточные воды, она закричала:

— Довольно! Я не желаю пить то, что Скублинская выливает на помойку, я для этого слишком брезгливая, а также я не намерена отравляться тем, что фабрики спускают в реку. Будешь привозить мне воду из Зеленки.

В Зеленке у нас есть знакомый среднеземельный единоличник-кулак, Геня велела мне ездить к нему по воду с бутылью.

— Генюха, — объясняю я ей, — прочитай, тут есть разъяснение, что, хотя