Игры наследников - Дженнифер Линн Барнс

– Что ты имел в виду, когда сказал сегодня в машине, что последнее, что мне нужно, – это чтобы нас видели вместе?

Прежде чем он удостоил меня ответом, он, судя по звуку, успел снять, пролистать и поставить обратно на полку несколько книг.

– Ты провела в достославном заведении под названием Хайтс-Кантри-Дэй целый день. Как думаешь, что я имел в виду?

Вечно ему надо перевернуть все с ног на голову, сделать так, чтобы вопросы тут задавал лишь он один.

– Только не говори, что не слышала, как о тебе шепчутся, – пробормотал он.

Я застыла, обдумывая услышанное.

– Я познакомилась с одной девушкой, – проговорила я, силой заставив себя продолжить работу: снять книгу с полки, проверить содержимое, закрыть книжку, вернуть на место. – С Теей.

Джеймсон фыркнул.

– Да это не девушка, это смерч с ураганом, запаянные в сталь, – и, главное, все остальные девчонки в школе пляшут под ее дудку, и потому я для них всех – персона нон-грата, и так уже целый год. – Он немного помолчал. – А что тебе Тея наговорила? – Если бы я в этот момент смотрела Джеймсону в глаза, его показная беспечность, может быть, меня бы и обманула, но лица я не видела, а потому уловила в голосе то, что он так старался скрыть. Ему не все равно.

Я вдруг пожалела о том, что вообще о ней упомянула. Как знать, может, ее главной задачей и было поссорить нас.

– Эйвери?

То, что он обратился ко мне по имени, только подтвердило мои догадки: Джеймсон не просто хочет услышать ответ на свой вопрос – ему это необходимо.

– Она много говорила об этом доме, – осторожно начала я. – Рассуждала о том, как мне тут живется. – Собственно, так оно и было, если не вдаваться в подробности. – И обо всех вас.

– Интересно, а если ты замалчиваешь важные детали, но при этом теоретически говоришь правду, это можно считать ложью или нет? – надменно поинтересовался Джеймсон.

Так, значит, ему нужна правда.

– Тея упомянула об одной девушке, которая погибла, – выпалила я быстро, не давая себе времени передумать – так сдирают пластырь с раны.

Ритм, с каким Джеймсон переставлял книги, ощутимо замедлился. Прежде чем он заговорил, воцарилась полнейшая тишина. Я успела досчитать до пяти.

– Ее звали Эмили.

Сама не знаю, с чего я это взяла, но мне вдруг подумалось, что он бы ни за что этого не сказал, если бы я видела его лицо.

– Ее звали Эмили, – повторил Джеймсон. – И это была не просто какая-то там девушка.

У меня перехватило дыхание. Я с трудом выдохнула и продолжила проверять книги, чтобы Джеймсон не заметил, что его тон выдал его с потрохами. Эмили была ему дорога. И дорога до сих пор.

– Мне очень жаль, – сказала я. Жаль, что я завела эту тему, жаль, что она погибла. – Пожалуй, на сегодня достаточно. – Было и впрямь уже поздно, к тому же я всерьез боялась сказать еще что-нибудь такое, о чем потом придется жалеть.

Мерный стук книг над головой затих, а ему на смену пришли шаги: Джеймсон направился к винтовой лестнице и спустился. Между мной и дверью он остановился и обернулся.

– Завтра в это же время?

Мне вдруг стало понятно, что сейчас ни в коем случае не стоит смотреть в его бездонные зеленые глаза.

– Мы сегодня на славу поработали, – заметила я, усилием воли заставив себя шагнуть к двери. – Даже если мы не придумаем, как ускорить процесс, мне кажется, такими темпами мы просмотрим все полки за неделю.

Стоило мне с ним поравняться, и он склонился ко мне.

– Только не надо меня ненавидеть, – тихо сказал Джеймсон.

С чего бы мне тебя ненавидеть? Сердце взволнованно заколотилось у самого горла. Интересно, почему? Из-за сказанных им слов – или потому что он так близко?

– Есть небольшой риск, что за неделю мы не управимся.

– Почему это? – спросила я, напрочь позабыв о том, что ему в глаза лучше не смотреть.

Приблизившись к самому моему уху, Джеймсон прошептал:

– В Доме Хоторнов есть и другие библиотеки.

Сколько же тут библиотек? После расставания с Джеймсоном я старательно прокручивала в голове именно этот вопрос, чтобы только не думать о том, как ничтожно было расстояние между нами, – и о том, что Тея не солгала, когда рассказала о погибшей девушке.

Эмили. Как я ни старалась заглушить в голове этот шепоток, ничего не получалось. Ее звали Эмили. Дойдя до главной лестницы, я остановилась в нерешительности. Если сейчас вернуться в свое крыло и попытаться заснуть, ничего не выйдет – я буду постоянно прокручивать в голове разговор с Джеймсоном. Я оглянулась, чтобы удостовериться, что он не идет следом, – но увидела сзади Орена.

Глава службы безопасности заверил меня, что в Доме Хоторнов мне нечего бояться. Сам он, похоже, искренне в это верил. И все равно следовал за мной по пятам – невидимый до тех пор, пока сам не захочет, чтобы его заметили.

– Будете уже ложиться спать? – спросил он.

– Нет. – Заснуть у меня сейчас точно не получилось бы – да что там заснуть, даже просто закрыть глаза, так что я решила немного прогуляться по дому. В конце одного из длинных коридоров я обнаружила «театр». Убранство этой комнаты напоминало зал оперы. Стены тут были золотые. Красные бархатные кулисы скрывали за собой сцену. Зрительские кресла стояли ярусами, как в настоящем театре. Потолок арочный, а когда я нажала на выключатель, на нем зажглись сотни маленьких огоньков.

Мне вспомнились слова доктора Мак о том, что Фонд Хоторна поддерживает культуру в городе.

Соседняя комната была полна музыкальных инструментов – тут их были десятки. Я наклонилась, чтобы рассмотреть скрипку и прорезь на корпусе в виде буквы «S», расположенную сбоку от струн. С другого же бока, точно ее зеркальное отражение, была еще одна.

– Это скрипка Страдивари, – услышала я голос. В нем угадывались чуть ли не угрожающие интонации.

Я обернулась и увидела на пороге Грэйсона. Неужели он следил за нами? – подумалось мне. Интересно, как долго? Он остановил на мне взгляд – черные бездны зрачков, льдисто-серая радужка вокруг.

– Так что поаккуратнее, мисс Грэмбс.

– Я ничего не сломаю, – заверила я и отошла от скрипки.

– Аккуратнее, – повторил Грэйсон тихим, но угрожающим голосом, – с Джеймсоном. Последнее, что нужно моему брату, – так это вы и вот это вот все, даже не знаю, как назвать.

Я обернулась к Орену, но его лицо сохраняло невозмутимое выражение, будто он и не слышал нашего разговора. Подслушивать – не по его части. Его задача – защищать меня. И он не видит в Грэйсоне никакой угрозы.

– «Вот это вот все» – это вы обо мне? Или, может, об условиях, прописанных в завещании вашего дедушки? – парировала я. В конце концов, вовсе не я перевернула их жизнь с ног на голову. Но до меня еще можно было добраться, а вот до Тобиаса Хоторна – нет. Умом я понимала, что логичнее всего избегать столкновений, а лучше – вообще всяких встреч с Грэйсоном. Дом большой, и это нетрудно.