Донгар – великий шаман - Илона Волынская

Пукы поднялся и медленно побрел дальше. Просто он не знал, что еще делать. Стоящая вокруг нестерпимая, звенящая тишина закладывала уши, заставляя мучительно вылавливать малейший звук, и, чтобы хоть как-то отвязаться от нее, Пукы громким противным голосом запел:

– А по тундре, по железной дороге, где мчится поезд Ворк-у-та – Лен-ин-гуард… Мы бежали с тобою, опасаясь погони… – Он осекся. Совсем с мозгами плохо, однако, если вместо правильной и полезной песни кай сов с обращением к верхним духам, которой учил его шаман, он запел глупый шан сон. Да еще и запрещенную Храмом песню про Черного Донгара Кайгала, как он после поражения от жриц удрал, чтобы пропасть навеки. Очень сильно неправильную. Поезд – это ведь много-много саней. Получается, Донгар не один ушел, еще кто-то с ним был? Да кому он нужен, Черный! Битва между последними черными шаманами и голубоволосыми жрицами и правда была под Ворк-у-той – так в старину нынешнюю Ворку называли. А вот никакого пауля Лен-ин-гуард нету. Пукы точно знал, у их шамана храмовая карта в сундуке хранилась. Может, то был пауль черных шаманов и жрицы после победы его разрушили? Правильно сделали, если так! Ну а дорога, да вся железная, – такого не то что в тундре, даже на богатом юге небось нету!

Нога Пукы зацепилась за что-то. Задумавшийся мальчишка снова рухнул ничком.

– А-у-у! – вопль боли вырвался из груди, но он тут же зажал себе рот ладонью и испуганно скорчился. Неужели опять тот жуткий мир? Но вокруг тихо – никакого воя, – и Пукы осторожно приоткрыл один глаз. Облегченно вздохнул – луна, Ночное небо, снег… Он по-прежнему в своем мире! Обо что это он тогда, о камень, что ли? Он поднялся на четвереньки и принялся ладонью расчищать снег. Из-под сплошной белизны мелькнуло что-то темное… что-то… Пукы задушенно захрипел. Вскочил. Повел взглядом…

Перед ним, проглядывая сквозь снег, лежала железная дорога. Не вся из железа, как в песне, а просто две железные полосы толщиной в мужскую руку, такие прямые и ровные, что, ей-Торум, не людьми делались. Полосы тянулись и тянулись, исчезая за горизонтом. Между полос, обернув лапы хвостом, сидел лис. Не простой черный, каких на ярмарках охотники пучками меняют. И даже не рыжий, шкурка которого годится только в дар верхним духам, чтоб отвратить беду. Лис был белым, как снег.

Завидев Пукы, зверь вскочил и потянулся – будто долго ждал и наконец дождался. Поглядел, махнул хвостом, словно приглашая следовать за собой, и побежал вдоль железной дороги. Оглянулся, проверяя, идет ли за ним мальчишка…

– Белый лис! Посланец верхних духов! – растерянно прошептал Пукы. Повернулся, бросив постромку нарты… и изо всех сил рванул в противоположную сторону.

Его подшибло. На бегу он рухнул на четвереньки – белый лис, свернувшись клубком, подкатился ему под ноги. И теперь стоял рядом, укоризненно поводя длинной мордой. Пукы вскрикнул, стараясь отползти подальше.

– Чт-то т-такое? – прямо в ушах мальчишки раздался раздраженный и сильно заикающийся мужской голос. – Эт-то п-посланец в-верхних д-духов. В-вот и иди за ним!

– Никакой это не посланец! Не стал бы посланец верхних духов меня на железную дорогу звать – прямо в черное Кайгалово логово! Э, а с кем я говорю-то? – опомнился Пукы.

– С-с кем ты можешь г-говорить, к-когда тут никого, – устало ответил голос.

– Тогда все понятно! – Пукы неожиданно успокоился. – Это у меня просто мозги от жара плавятся. Я, когда болею, и не такое слышу.

– С-слышишь г-голоса? З-звуки с-странные? – в голосе, что звучал у Пукы в ушах, послышался острый интерес. – Так эт-то же х-хорошо! П-просто з-замечательно!

– Чего хорошего? – покачал головой Пукы. Эти голоса иногда такое неправильное говорят – хоть уши затыкай! Да и нынешний не лучше. Посланец духов, как же! Пукы настороженно огляделся. Лиса не было. Ага, как понял, что обмануть не вышло, сразу исчез! Пукы умный, Пукы шамана слушал, про духов все знает!

Настороженно озираясь по сторонам, мальчишка вернулся за нартой. Ухватившись за постромку, попытался убраться прочь с железной дороги. Только поднял ногу, чтобы переступить железную полосу… Снег по другую сторону взревел. Взмыл в воздух, на мгновение составил контур гигантского белого лиса. Порыв ледяного ветра швырнул мальчишку обратно на дорогу. Льдинки, как острые зубки, осыпали лицо Пукы мелкими укусами. С обеих сторон дороги снежной стеной встал буран. Снег падал так плотно, что Пукы показалось – он находится в длинной норе, вырытой в огромном сугробе. Ни вправо, ни влево пути нет. Мальчишка задрал голову вверх. Громадная лисья морда из снежинок склонилась над ним, насмешливо щеря клыки, – дескать, что делать будешь? Дохнув холодом, смерч отшвырнул мальчишку на снежную стену. Некоторое время завывавшие холодные ветры перебрасывали Пукы туда-сюда, как в богатырской игре в каменный мяч. Наконец задыхающийся Пукы замер посреди железной дороги, стараясь не касаться ни одной стены бурана, ни другой. Насмешливый, как лисье тявканье в Ночи, свист ветра звенел в ушах. Пукы стоял на узкой тропе, зажатой между двумя полосами железа. С двух сторон от него вздымались сплошные, непроглядные стены бурана.

Железные полосы дороги мерно задрожали, будто где-то далеко невидимый шаман ритмично постукивал по ним своей колотушкой – тук-тук – тук, тук-тук – тук. Издалека донесся ровный гул. Стены бурана сдвинулись, намекая замершему между ними человечку, что выхода нет и дорога здесь одна. Пукы прищурился, вглядываясь назад… Отчаянно вскрикнув от ужаса, побежал. Вперед. Туда, куда звал его белый лис и куда он так не хотел идти.

Позади, по железным полосам перло… чудовище. Явно родич тех, из неведомого мира! Огромное, длинное, дышащее клубами черного, как Ночное шаманство, дыма, с единственным пылающим глазом посередине тупой морды…

– У-у-у! У-у! – неумолимо летя вслед за жертвой, выло чудовище. – У-у-у!

Вскрикивая и задыхаясь, Пукы бежал между буранными стенами. Измученное больное тело стонало, пытаясь втянуть каплю воздуха в горящую Огнем грудь, но напирающий ужас гнал вперед. Ему казалось, что сейчас он выскочит не только из парки, но и из собственной кожи и костей.

Чудовище за спиной выло все громче, глуша крики своей жертвы.

– У-у-у!

Пукы услышал, как захрустела позади брошенная нарта – чудовище просто смяло ее своим огромным телом.

– У-у-у!

Волна омерзительно теплого воздуха дохнула на него со спины… А впереди…

Поперек металлических полос всю железную дорогу перекрывала… ледяная гора. Была она огромна, округлая вершина мерцала сине-голубым светом, загадочно и прекрасно переливаясь на гладких, без единой зазубринки склонах. Пукы сразу возненавидел эту гору! Не залезть. Не вскарабкаться. Не зацепиться.

Мальчишка заметался по дороге, кинулся в сторону, пытаясь проломиться сквозь завывающий по обе стороны буран. Ветер хлестко ударил по лицу, возвращая обратно, на растерзание чудовищу.

– У-у-у!

Грохот за спиной стал нестерпимым. Мерзлая земля дрожала. Теплый воздух не давал дышать, толкал в спину. Сейчас чудовище впечатается в него своей тупой одноглазой мордой и размажет по ледяной горе.