Записки безумной оптимистки. Три года спустя - Дарья Донцова

Димка уверял, что картонная упаковка лопнет, а Аркадий твердил:

– Ничего с ним не случится!

Сначала спорщики подрались, потом решили поставить опыт. Пошли на кухню, вытащили из холодильника пакет молока и, недолго колеблясь, швырнули его с балкона. По счастью, на тротуаре не оказалось прохожих. Пакет попал на капот машины одного из наших соседей, пробил в нем дыру, и нам пришлось отдавать взбешенному мужику приличную сумму денег.

Как-то раз я, войдя в подъезд, налетела на соседку, живущую этажом ниже, не слишком приветливую женщину, очень нервную и нетерпимую. Она частенько приходила к нам и делала выговор:

– Ваши дети сильно топают, пусть ходят босиком по дому.

Увидав, что соседка бежит ко мне, я вздохнула: сейчас начнется. Но она принялась восторженно говорить:

– Ваш Аркаша! Какой мальчик, он меня спас!

Выяснилось, что у дамы загорелась проводка на лоджии. Аркадий, стоявший на нашем балконе, увидев огонь, вызвал пожарных…

Мне ситуация показалась подозрительной, поэтому дома я устроила сыну допрос с применением пыток и выяснила: да, все правда. Он увидел пожар, позвонил «01» и спас соседское имущество. Маленькая деталь! Кеша пускал с нашей лоджии горящие самолетики, один залетел на нижний балкон. Пока я раздумывала, как поступить с мальчишкой, раздался звонок в дверь, на пороге стояла соседка с огромной коробкой конфет.

– Это Кеше, – сказала она, – пусть лакомится.

Пришлось взять совершенно незаслуженный подарок. Не рассказывать же ей правду. Много еще чего случалось в нашем доме. Мы с Татьяной пили валокордин и старательно утешали друг друга.

Один раз Аркашка заболел свинкой. Когда Димка прибежал домой из школы, от Кеши как раз выходил доктор.

– Свинка, – сказал врач.

Не разобравшись, в чем дело, Дима завопил:

– А-а-а, я тоже такую хочу!

Доктор попятился, а я, сразу поняв, что Димка решил, будто Аркашке приобрели морскую свинку, немедленно сказала:

– Сейчас получишь. Если поцелуешь брата, она твоя!

Дима ринулся в комнату, а педиатр понесся на лестницу, он явно посчитал меня сумасшедшей.

Кстати, животных у нас всегда жило много: Снапик, черепаха, хомячки… Последние довели меня почти до нервного истощения. Дело в том, что мы сначала купили одного хомячка – Зяму. Он отчего-то перестал есть, и вызванный ветеринар посоветовал:

– Купите ему приятеля, Зяме скучно.

Я решила, что у хомяка должна быть счастливая семья, и приобрела девушку Зюсю. Зяма и Зюся нежно полюбили друг друга. Одна беда, они утратили интерес ко всему на свете, кроме двух вещей. Хомяки усиленно ели и не менее споро занимались воспроизведением потомства.

Через определенный природой срок на свет появлялись крошечные хомячата. Утопить живых существ размером меньше мизинца рука не поднималась ни у кого в доме, поэтому я, посадив мелкую поросль в банку, отвозила ее в зоомагазин на Старом Арбате, где сдавала по две копейки за пару. Продавцы странно поглядывали на меня, но ничего не говорили.

Наше материальное положение с Александром Ивановичем было шатким. Мой муж работал как проклятый. Ездил по линии общества «Знание» по городам и весям с лекциями, вел курс в нескольких институтах, но денег нам практически всегда не хватало.

Мальчишки росли стремительно, особенно убивала их манера мгновенно превращать новые, крепкие ботинки в рваные опорки. Утром ушли в целой обуви, а вернулись…

Как-то раз Александр Иванович поехал в командировку в Испанию. Вернувшись домой, он торжественно достал из чемодана две пары ботинок, подобные сейчас называют «Гриндерсы», и торжественно объявил:

– Все, вот эти они раздолбать не смогут!

И точно, испанские штиблеты прослужили несколько лет, а я до сих пор уверена, что лучшую обувь производят в Мадриде.

В начале девятого класса Аркашка появился дома в неурочное время, где-то около полудня. Была суббота, Александр Иванович мирно пил кофе, я варила суп. Кеша встал на пороге кухни и громко сообщил:

– Мама, папа, я поджег школу! Нас всех эвакуировали, сейчас там пожарные.

У меня из рук выпала поварешка, а ноги подогнулись в коленях. Александр Иванович же сохранил полнейшее спокойствие, он мирно налил себе еще одну чашечку и ответил:

– Кеша, не приставай к родителям с ерундой, изнасилуешь директрису, тогда и приходи.

Аркадий заржал, а я налетела на мужа и затопала ногами от возмущения. Александр Иванович молча усадил меня на стул, а потом сказал:

– Ребенка надо принимать таким, каков он есть. Все беды начинаются тогда, когда родителей захватывают амбиции. Оставь его в покое. И четко скажи себе: люблю сына просто потому, что он существует, при чем тут двойки и шкодливость? Школу они скоро закончат.

Сам Александр Иванович баловал мальчишек нещадно. Очень хорошо помню, как Кеша заболел корью. Мы столпились около его кровати и принялись подсовывать ему вкусные кусочки. Но мальчик вяло качал головой и отказывался от деликатесов.

– Ты только скажи, чего тебе хочется? – настаивал отец.

Аркашка приоткрыл хитрющие глаза и заявил:

– Дыню и электрическую железную дорогу.

Стоял декабрь 1985 года, стрелки часов подобрались к восьми вечера. Александр Иванович мгновенно надел пальто и ушел. Я осталась в недоумении.

Примерно через два часа муж прибежал назад. В авоське покачивалась дыня, у него под мышкой виднелась большая коробка.

Кеша, совершенно не ожидавший столь скорого исполнения своих желаний, забыв про температуру, ринулся к подаркам. Я же, изумленная до крайности, принялась допрашивать мужа:

– Где ты раздобыл дыню?

– В ресторане «Узбекистан», – ответил он.

– А железную дорогу?

– В «Детском мире».

– Он закрылся в тот момент, когда ты ушел!

Муж прищурился:

– Знаешь, в жизни должна быть какая-то тайна. Пусть это останется моим секретом.

Лишь несколько лет назад я узнала, что среди студенток мужа имелась девочка, чья мама заведовала магазином игрушек. Александр Иванович, никогда в жизни не бравший взятки и не просивший своих учеников ни о чем, в тот раз поступился принципами, и ему продали железную дорогу после закрытия торговой точки.

Мы с Александром Ивановичем прожили почти год в гражданском браке, в течение этого времени я пребывала в глубоком недоумении: он и впрямь такой хороший или притворяется, чтобы заполучить меня в жены? Хотя если призадуматься, то какой у него мог быть расчет, а? Александр Иванович к тому времени уже получил известность как автор множества учебников, на его лекции ломились толпы студентов не только психфака. Редко какого преподавателя провожают после занятий аплодисментами, а доцент Донцов постоянно уходил под рукоплескания. Абсолютно всем вокруг было понятно, что он станет доктором наук, профессором, академиком… И зачем ему, скажите на милость, нищая девица в курточке из искусственной собачки, у которой в качестве приданого ворох закладных квитанций из ломбарда, астрономический долг по квартплате и ребенок, на которого никто не платит ни копейки алиментов? Скорее уж в расчете следовало обвинить меня.