Гаятри и Васяня под крылом московской «тантры» - Лю Ив

На неё теперь всё чаще наваливалось состояние, когда становилось непонятно, думает она «сегодня» или думает «вчера». То есть, мысли плывут, переживаются, а потом вдруг вспоминает: «этого же ведь уже НЕТ, чего же я думаю-то, когда это уже устарело»? Как будто она снова оказывается там, в больнице. И не помнит себя здесь сегодня.

Вот, например, она вспомнила, будто почувствовала, как ребёнок шевельнулся? А когда это было-то? Это же неизвестно когда! А ведь потом… Сколько уже всего кончилось? Много-много всего! Дом, больница, дом, больница – боль, операция, больница, больница, а теперь вот – дом. А очень скоро – снова больница.

А ребёнка нет. – Его сразу не было. И это хорошо. Потому что зачем ему тут? И он сообразил, молодец, сразу… – наверно, услышал маму. И родился мёртвым, умничка. Вернее, не захотел рождаться – очень своевременно сбежал. Говорят, мальчик…

А потом домой не отпустили, а положили в другую больницу. Чего они все хотели? Ведь всё хорошо, но чего-то все суетятся, снова и снова, только надоедают…

И теперь вот мама уговорила: – завтра они поедут к какому-то батюшке… куда-то за город… название вспоминать не хочется. Лучше поспать, – и Таня отвернулась от потолка, свернулась на боку клубочком и… «выключила мысли», – как она теперь это называла. Примерно так она когда-то выключала кинофильм или прекращала мечтать, чтобы сделать какие-то дела.

***

Смеркалось. На подоконнике, за окном Танюшкиной комнаты, нахохлившись, сидела голубка и рядом толстенький серый голубь. Поздновато для птиц, но может они просто не хотели расставаться? И потому не летели спать? Он вытягивал шею, стараясь достать клюв голубки, тогда она поворачивалась, и голуби целовались… А потом голубь выискивал что-то у неё между перышками – на спинке, на крыле, на шее…

Картина эта поневоле вызывала умиление. Галина Петровна наблюдала за голубями с балкона из соседней комнаты и тихо им улыбалась. Теперь она всё чаще, позабыв о домашних делах, сидела на балконе: думала, вспоминала, или просто – смотрела на птиц.

На сверхурочную работу Галина больше не оставалась, заработать дополнительно – не стремилась. Всё это как-то вдруг перестало иметь значение.

Часть шестнадцатая

Рассказ Кати

Прошло почти два месяца с тех пор, когда Галина Петровна пообещала Маргарите Львовне поехать вместе в Троице-Сергиеву Лавру. Много событий произошло за это время.

Мало-помалу дочка почти перестала есть и стала походить на тень. Галина испробовала все способы, чего только не предпринимала, чтобы кормить девочку, но ничего не вышло, и пришлось положить её в больницу. Думала, это поможет. Но нет – не помогло. Через какое-то время ребёнок в утробе дочери погиб, не родившись. Может из-за стресса, перенесённого девочкой, а может от чего-то ещё… Не хотелось думать, что дочь уморила голодом собственное нерождённое дитя, чтобы не дать ему появиться на свет. Но, так или иначе, а дочери вызывали искусственные роды, чтобы вызволить мёртвый плод, и закончилось всё операцией.

Сама дочь ни на что не жаловалась. Как и прежде, она была безразлична и на внешнее практически не реагировала. Скоро её опять должны были положить в больницу. В психиатрическую – повторно.

На этот раз Галине Петровне повезло: ей, наконец, удалось уговорить дочь поехать к священнику – батюшке отцу Герасиму, на отчитку.

С Маргаритой Львовной и Катей встретились ранним утром на Ярославском вокзале, и вскоре все вместе направлялись в Сергиев Посад. Катин на этот раз выглядела вполне нормально, шутила и поддерживала разговор. Со стороны никто бы и не догадался, что такое происходит отнюдь не всегда…

За время пути Катя рассказала, что на том семинаре в Крыму всем было страшно жаль Таню, и получился большой скандал. Многие очень возмутились и даже ушли с тренинга. Сам учитель Гаятри тоже обиделся и уехал. В итоге занятия сорвались, и всех распустили. Некоторые, якобы, измудрились и вернули деньги, но не все, конечно…

Вообще, Катя оказалась вполне даже очень разговорчива и Таню пробовала разговорить, но увы – бесполезно, та по-прежнему никак не реагировала.

Катя попробовала так же донести до подруги, что в той ситуации многие дружно осудили её парня, Стаса – за то, что не заступился. Один молодой человек возмущался, и даже они чуть не подрались… в знак протеста несколько человек бросили тренинг навсегда. Получилось нечто вроде восстания, и группа распалась на два лагеря, – часть людей соглашалась, что «методы Гаятри, хоть и жёсткие, но ДЕЙСТВЕННЫЕ». А другая часть – категорически открестились от таких «уроков», назвав их методом не учителя и наставника, а «поехавшего крышей параноика», – способствующие только жестокому стрессу, а не так называемому прорубу в высокую осознанность – как, несомненно, верил сам Гаятри.

И все эти споры имели ещё долгое-долгое продолжение в интернете. Противники Гаятри и его «Прикосновения сексуальности» бились с защитниками и фанатами. В интернете появились призывы байкотировать дальнейшие семинары.

В целом – тот тренинг стал своего рода водоразделом, после него Гаятри провёл ещё один трёхдневный семинар и ушёл в глубокое подполье.

Однако… – вот уж чего совсем никто не ожидал, – эту новость Катя произнесла, затаив дыхание… – Недавно Гаятри – погиб! С ума сойти! Катя вообще обалдела, когда узнала! Совсем немыслимо! – Вся тусовка только об этом и вопит! Гаятри сбросился с крыши. Залез по пожарной лестнице и… спрыгнул. И разбился так, что хоронили в закрытом гробу.

Катя хотела пойти на похороны, но мать закрыла её на ключ. Прыгать из окна, по примеру учителя, Катя, конечно, не стала… Мать после того еле живая от нервного напряжения целую неделю караулила дочку…

Ходили слухи, что Гаятри получил по заслугам. Но больше оказалось заплаканных женщин, которые уверяли, что он «реализовал Третье радужное тело и скоро воплотится снова», вроде теперь «нужно искать его среди младенцев».

А одна женщина, работавшая с Гаятри, вдруг проговорилась, что, оказывается, с ним давно не всё было в порядке. Может мстила за что-то? Но пустила слух, что тот работал актёром в порнофильмах, лежал в психушке, принимал героин… В общем, не успело остыть его тело, а уже – кто во что горазд! Большинство оплакивают, но есть и такие, кто плюёт на могилу…

Самой Кате Гаятри нравился, очень – всегда! Но… пожалуй… она допускает, что он был наркоманом. Катя очень жалела, что не была на последнем трёхдневном семинаре. Но теперь – ей