Спокойной ночи, красавчик - Эйми Моллой

двенадцать минут сидит в машине, наблюдая, как подъезжают авто, и люди трусцой бегут ко входу в непромокаемых ботинках, натягивая капюшоны под пеленой дождя.

Она представляет, что Сэм сидит рядом, на пассажирском сиденье, словно они просто еще одна пара, прибывшая помочь в поисках, радующаяся шансу занять себя чем-то захватывающим в эту пятницу.

– Посмотри, что ты наделал, – шепчет она. – Вернулся домой и нашел способ объединить весь городок. Тебе стоит баллотироваться в мэры, когда снова объявишься.

– Хорошая идея, – отвечает Сэм. – Устроишь прием со встречей с избирателями? – Его рука тянется к ней, чтобы взять ее ладонь. – Ты должна туда войти.

– Я не хочу.

– Почему?

– Я не знаю, – шепчет она.

– Конечно, знаешь, глупышка, – Он переплетает ее пальцы со своими, – Ты до смерти боишься, что кто-то из этого собрания в боулинг-клубе сегодня наткнется на мою машину и обнаружит мои останки, и ты не можешь заставить себя это признать.

На пассажирском сиденье зазвонил телефон, и Энни вздрогнула. Это Гейл Уизерс, управляющая ближайшим банком «Чейз» в двадцати девяти милях отсюда.

– Госпожа Уизерс, – говорит Энни, хватая трубку. – Спасибо, что перезвонили.

– Утром вы оставили много голосовых сообщений, – поясняет Гейл. – Чем могу помочь?

– У моего мужа есть расчетный счет в вашем банке, и я пытаюсь выяснить, когда он в последний раз пользовался своей банковской картой.

– Вы включены в этот счет?

– Нет.

– Понятно.

– Я долго висела на телефоне, набирая разные номера на 1–800, пытаясь получить хоть какие-то ответы.

– И что же вам сказали?

– Ни черта. – Энни снова придавливает пальцами веки – в глазах нарастает боль. – Именно поэтому я и нашла вас. Я хотела поговорить с кем-то более осведомленным, возможно…

– Простите, госпожа Поттер, но банк не делится информацией с неавторизованными пользователями. Это для защиты наших клиентов.

– Я не прошу банк, Гейл. Я прошу вас.

Уизерс колеблется. – Мне очень жаль, Энни. Я бы не смогла, даже если бы хотела.

Энни делает глубокий вдох, борясь с желанием закричать. – Я уже два дня не говорила с мужем, – бормочет она. – Я не знаю, что делать.

– Простите, – повторяет Гейл с искренней болью в голосе. – Я видела статью сегодня утром. Я знаю, как это трудно.

Энни хочется рассмеяться. Правда, Гейл? Твой муж тоже растворился в воздухе, и, чтобы мозг перестал прокручивать образ, как он медленно умирает, придавленный самой дурацкой в мире машиной, ты снова и снова пытаешься выяснить, пользовались ли его банковской картой? – Спасибо, Гейл. – Энни обрывает связь, открывает дверцу машины и быстро идет к боулингу, готовая с этим покончить. Внутри на нее обрушивается запах жареной картошки и масла для боулинга. К ней подходит женщина с блокнотом и ручкой. Ей за шестьдесят, волосы цвета виноградного желе от «Конкорд».

– Ваше имя?

– Я не останусь, – говорит Энни. – Просто передам кое-что.

Мимо пробегает мужчина с двумя коробками свежих пончиков и ставит на соседний столик под объявлением, приклеенным скотчем к стене: «С добрыми мыслями от “Пекарни Эйлин” на Сентервью-Плаза». – Возьмите один, пока не закончились, миссис Эскобидо, – предлагает он, проходя мимо.

Женщина качает головой. – Четырнадцатый день на новой диете, и единственное, что я потеряла – это две недели счастья. – Энни проходит мимо нее. Люди толпятся вокруг, наливая кофе из кофейников на стойке, тихо играет «Бон Джови». У барных столов, как за конвейерной лентой, выстроилась очередь из женщин, намазывающих арахисовое масло на стопки белого тостерного хлеба. Одна из них с печальным видом машет рукой, и Энни не сразу ее узнает. Сидни Пиджен, живет через дорогу от Дома Лоуренсов. Еще одна бывшая Сэма, которая строила ему глазки через весь зал. Это был благотворительный вечер, и Энни помнит, как после навеселе села в машину, представившись Сидни Пиджен, выпускницей 1998 года. Когда они вернулись домой, она повела Сэма в спальню, описывая то, что мечтала проделывать с ним все эти пятнадцать лет, пока сидела на родительских собраниях.

Энни кивает и озирается в поисках зрелого мужчины с подростковым прозвищем Краш. Краш Андерсен, звездный полузащитник «Боевых Кукурузников». («Даже знать не хочу», сказала Энни, когда Сэм впервые упомянул название своей школьной футбольной команды.) Энни познакомилась с Крашем в «Маллигане» – местной забегаловке, вскоре после того, как они переехали в Честнат-Хилл. Они уже десять минут сидели за тарелкой начос и разогретой пиццей-маргаритой, когда вошли шестеро парней с одинаковыми стрижками. Последовали шлепки по спине и быстрый раунд знакомства: Краш, Таки, Салага, словно весь состав «Счастливых дней[38]» – и все невероятно рады новости, что их старый приятель Статс вернулся домой.

Один парень из полиции рассказал Крашу, что доктор Сэм Статлер объявлен в розыск, и Краш, не теряя времени, поспешил на помощь. Выложил пост на «Фэйсбуке», организовал листовки и бесплатное использование помещения боулинг-клуба (с условием, что все разойдутся к пяти вечера – началу семейного вечера развлечений). Две женщины в оранжевых ветровках подходят к столу с пончиками. – Барбара сказала, здесь будет кто-то из телевизионщиков, – говорит одна, держа в пальцах хрустящий французский пончик. – Думаешь, это кто-то с федеральных каналов?

– Не говори глупостей, – отвечает другая. – Он же не Джонбенет[39].

– Энни, милая, ты пришла! – Краш идет к ней, раскинув руки. – Как ты? – спрашивает он, заключая ее в медвежьи объятия, от которых она предпочла бы уклониться.

– Дерьмово, – признается она, протягивая футболку Сэма. – Принесла это. Ты сказал, нужно что-то с сильным запахом, вот…

Краш берет футболку, нюхает. – Фу, – фыркает он, отстраняясь. – Зандеру понравится. – Он имеет в виду отставную поисково-спасательную собаку, которую кто-то предложил взять с собой.

– Ты выложился на полную, – благодарит Энни. В голове снова раздается насмешливый голос Сэма: – А чего ты ожидала? Я же говорил, что именно Краш возглавит поиски Сэма Статлера, хотя тот исчез спустя двадцать лет.

– Статс сделал бы то же самое для меня, – отвечает Краш. – Нет, не сделал бы, – комментирует Сэм. – Ты пойдешь с нами?

– Нет, – говорит Энни. – От меня будет мало толку. Но ты позвонишь мне, если что?…

– Не волнуйся, милая. Я буду держать тебя в курсе всех событий. – Энни благодарит и направляется к выходу, к своей машине. С тошнотворным ощущением в животе она едет по 9-му шоссе быстрее, чем следовало бы, поворачивая налево в гору. Она притормаживает на поворотах, приближаясь к дороге к их дому и пытаясь заглянуть за ограждение, вниз по склону, стараясь не думать о худшем. Ветер оказался сильнее, чем Сэм ожидал, и он повернул слишком быстро…

Небо стало темно-серым, когда Энни вернулась домой. В гостиной, включив свет, она видит полный беспорядок. Груды бумаг на полу,