Спокойной ночи, красавчик - Эйми Моллой

Энни Поттер, – говорит она. – Я уже звонила, спрашивала, не было ли сообщений о несчастном случае со вчерашнего вечера. Мой муж не вернулся домой…

– Назовите его имя еще раз?

– Сэм Статлер.

Энни слышит, как женщина печатает. – Дайте мне секунду. – В трубке раздается песня Ричарда Маркса. Энни звонит туда уже третий раз с восьми вечера прошлого дня, но ее еще ни разу не просили повисеть на линии. Может быть, это означает, что они нашли его имя в реестре и…

– Прошу прощения, – извиняется женщина, вернувшись на линию. – Пришлось чихнуть. И нет, никаких жертв несчастного случая за ночь.

Энни выдыхает. – Спасибо, – благодарит она и кладет трубку. Она сует телефон в задний карман джинсов и замирает у окна, желая, чтобы дурацкая машина Сэма появилась на подъездной дорожке. Она представляет, как Сэм паркуется под сосной, на своем обычном месте, и бежит к дому с пиццей пепперони в руках. – Я прождал ее почти пятнадцать часов, – говорит он, стряхивая с волос капли дождя. – Обслуживание там просто ужасное.

Энни меряет шагами комнату и оказывается на кухне. Толстовка Сэма лежит там, где он оставил ее вчера, на табуретке у стола, и Энни проскальзывает в нее, открывает холодильник и тупо смотрит внутрь. В кармане у нее звонит телефон, и она тянется за ним, сердце замирает, когда она видит номер. Это не он. Это Мэдди, ее кузина, звонит из Франции.

– Слышно что-нибудь? – Спрашивает Мэдди, когда Энни отвечает.

– Ничего. – Вчера вечером Энни позвонила Мэдди и сказала, что у них сильный шторм, а Сэм опаздывает домой на два часа. Город издал дорожное предупреждение, шеф полиции посоветовал всем воздержаться от поездок. Звонки Энни сразу шли на голосовую почту Сэма, и она отважилась на дорогу и поехала к Дому Лоуренсов, молясь, чтобы муж остался в офисе и переждал бурю. Ливень с такой силой хлестал по ветровому стеклу, что она почти ничего не видела. Центр города был темным и пустынным, по всей улице разбросало большие ветви деревьев. Ее телефон завибрировал на пассажирском сиденье, когда она ехала по мосту на Черри-Лейн к Дому Лоуренсов: экстренное предупреждение от Национальной Метеорологической Службы. Предупреждение о возможности внезапного наводнения. Избегайте мест с высокой водой. Слушайте местные СМИ.

В Доме Лоуренсов было темно, и машины Сэма на подъездной дорожке не было. Энни промокла насквозь, пока бежала по дорожке к офису Сэма, где прижалась лицом к стеклу. В приемной было темно, дверь в кабинет закрыта. – Ты звонила в полицию? – Спрашивает Мэдди. – Да, вчера вечером. Офицер принял мое заявление, сказал, что они будут разыскивать его машину.

– Это ведь хорошо, правда? – Говорит Мэдди.

– Ничего хорошего в этом нет.

Мэдди тяжело вздыхает. – Как ты держишься?

– Я в ужасе, – признается Энни.

– Хочешь, я приеду? – Спрашивает Мэдди.

– Конечно, хочу, – отвечает Энни. – Но ты живешь во Франции. – Мэдди, ее кузина, самый близкий ей человек, дочь сестры-близнеца ее матери, Терезы. Именно в их доме Энни проводила все выходные после смерти родителей, с тетей и дядей, которые приняли ее, словно собственную дочь.

– Я знаю, – говорит Мэдди. – Но теперь есть самолеты. Я могу быть у тебя уже завтра.

– Я в порядке. – Энни говорит Мэдди, что позвонит, если услышит что-то новое, и идет по коридору в спальню. Она останавливается у французских дверей, ведущих в каменный внутренний дворик, и видит, что погиб один из молодых дубов, которые они посадили через несколько недель после переезда. Сэм вернется, чтобы прибраться во дворе, думает Энни. Завтра он будет возиться там, складывая ветки в свою тачку для дров.

Она садится на его сторону кровати и закрывает лицо руками. С ним что-то случилось. Вот уже несколько недель Сэм был рассеян и отстранен, и плохо спал по ночам. На днях за завтраком она спросила его, не хочет ли он обсудить, что у него на уме, и он пробормотал что-то неопределенное о новой практике, о своей матери, давая понять, что не хочет говорить. Энни оставила его в покое, полагая, что он расскажет, когда будет готов.

Она ложится на спину, закрывает глаза и уже почти засыпает, когда слышит шум подъезжающей машины. Энни вылезает из постели и смотрит в окно. Это полиция.

– Франклин Шихи, – представляется мужчина, когда она открывает дверь. – Шеф полиции.

– Вы что-нибудь узнали? – В ужасе спрашивает она.

– Нет, мэм. Проверяем. – У него за спиной появляется паренек с детским лицом. – Это Джон Джентли. – Энни вспомнила его имя – это офицер, который вчера вечером принял ее заявление. – Найдется пара минут?

– Да, входите. – Энни проводит их внутрь, в гостиную.

– Мы только что из Дома Лоуренсов, – сообщает Франклин Шихи. – И владелец, и соседка напротив видели, как ваш муж выходил из офиса около пяти часов вечера.

– У меня ничего нового, – говорит Энни, когда полицейские садятся на диван напротив нее. – Я звонила ему на телефон, но он сел.

– Откуда вы знаете, что телефон сел? – Спрашивает Шихи.

– Звонки идут прямиком на голосовую почту.

– Я имею в виду, откуда вы знаете, что ваш муж не выключил его намеренно?

Она хмурится. – Но зачем ему это делать?

Шихи игнорирует вопрос и достает из внутреннего кармана куртки блокнот и очки для чтения. – Я знаю, что вы все обсудили с офицером Джентли. Но не возражаете, если я расспрошу дополнительные детали?

– Конечно, нет, – отвечает Энни.

– У него есть какие-нибудь проблемы, о которых нам следует знать? – Спрашивает Шихи. – Азартные игры, выпивка?

– Нет, ничего подобного.

– В каком он был настроении?

Она колеблется. – В хорошем, – произносит она. – В основном. Он был слегка рассеян.

– Он обсуждал с вами, почему?

– Нет, – говорит Энни. – Но у нас сложный переходный период. Приезд сюда, забота о матери Сэма. Много всего.

Шихи качает головой и цыкает. – Слышали о Маргарет. Так жаль. После того, как Тед ушел к той девушке, она уже не стала прежней. – Он сцепил пальцы. – Мне неприятно спрашивать, но есть ли шанс, что у вашего мужа тоже есть интрижка на стороне?

– Нет, – говорит Энни. – Никаких интрижек.

– Откуда вы знаете?

Двое мужчин пристально смотрят на нее. – Потому что я знаю своего мужа, и он никогда бы так не поступил.

Джон Джентли громко смеется. – Извините, – говорит он, прижимая ладонь ко рту и смущенно глядя на Шихи. – Просто… Статс и я ходили в одну и ту же старшую школу, хоть и с большой разницей. Этот парень до сих пор легенда.

Энни бросает на паренька беглый взгляд. – Да, но это было двадцать лет назад. Сэм эволюционировал. – Она