Сопротивление королевы - Ребекка Росс

– Вот, – прошептала Бриенна, останавливая палец на чем-то.

Мы все поднялись и склонились над столом, чтобы рассмотреть то, что так ее заинтересовало.

– Как и говорила леди Грейна, на всех их гербах есть отметка: полумесяц.

Наконец я разглядел его среди цветов на гербе Халлорана.

Бриенна стала рассказывать о беседе с леди Грейной, а я просто стоял и смотрел на нее, восхищаясь тем, с какой легкостью она нашла эти добавления.

– Невероятно, – пробормотала королева, изучая герб Карранов и отыскивая на нем полумесяц. – Не могу выразить, насколько важно это будет для нас в предстоящие дни.

– Леди, вы столкнулись с оппозицией? – спросил я. Это был вопрос, который все мы страшились задать.

Бриенна сложила знамена и бесцеремонно бросила их на пол. Мы опять уселись, ожидая ответа королевы.

– Не открыто, – сказала она. Отец взял ее за руку. Она посмотрела на него, у обоих в глазах читалась печаль. – Я обнаружила, что Гилрой Ланнон уничтожил Дом Каванов. Полагаю, больше никого из Каванов в живых не осталось.

Настроение у всех тут же упало, скатившись в скорбь. Краем глаза я заметил, что Бриенна переплела пальцы на коленях так сильно, что они побелели.

– Изольда… – прошептал Журден дрожащим голосом.

– Это горькая правда. – Королева на мгновение закрыла глаза. – У Гилроя есть книга, в которой записаны все жизни, что он отнял. Это очень длинный список. Вскоре после первого провалившегося восстания король послал солдат во владения Каванов, и они сожгли дотла большую часть городов и деревень. Говорят, что остались только пепел и зола. Нечего восстанавливать. Но я надеюсь, что еще уцелели какие-нибудь Каваны, которые скрываются. И, возможно, теперь, когда Ланнонов больше нет, они выйдут из тени и воссоединятся со мной и с отцом.

Я беспомощно подумал о Дермоттах, о своих подозрениях, что в них есть искра Каванов. Но ничего не сказал. Пусть этим поделится с королевой Грейна, а не я. Но у меня затеплилась надежда на то, что для Изольды, ее отца и их людей по-прежнему возможно возрождение.

– Теперь второй вопрос, – продолжала Изольда. – Один из Ланнонов пропал.

Журден встрепенулся.

– Который?

– Сын Деклана, Эван, – ответила она. – Мы его так и не нашли.

– Он всего лишь ребенок, – сказал Брэден Кавана, когда его дочь замолчала. – Наверное, прячется где-то в Лионессе.

«Нет, ничего подобного», – стучало у меня в висках. Я начал цепенеть, мысли носились по кругу. «Скажи!» – кричала одна, но ее тут же подавляла другая: «Молчи!» Так я и сидел, неподвижный и непоколебимый.

– Его искали? – поинтересовался все еще изумленный Люк.

– Искали, но тайком, – ответила Изольда. – Когда я поняла, что пропал Ланнон, то решила, что нужно помалкивать. Вот почему я только сейчас говорю вам об этом и почему не доверила эту новость письму. Кроме нас, никто не знает об исчезновении мальчика, поскольку сторонники Гилроя могли бы за это ухватиться.

– Вы доверяете здешним слугам? – быстро спросил Журден. – Никто не давал повода для сомнений или беспокойства?

– Я набрала очень верную охрану из мужчин и женщин лорда Берка, – сказала Изольда. – Большая часть слуг замка предложили работать на меня и поклялись в верности. Многие из них также дали показания, и, хотя некоторым из этих свидетельств нельзя полностью доверять, мне кажется, все они выстраиваются в один ряд и доказывают, что Гилрой Ланнон жестоко притеснял своих подданных.

Никто из нас не проронил ни слова. Казалось, темнота подкрадывается все ближе.

– Я это все говорю к тому, что… – Изольда посмотрела на Бриенну, словно именно в ней черпала силу и мужество, – составлен длинный список обвинений на всех Ланнонов, не только на одного бывшего короля. Его жена Уна также принимала участие в пытках и наказаниях, как и их сын, принц Деклан. Мы с отцом собрали обвинения, как должны были сделать и все вы, и я не сомневаюсь, что этот список будет расти по мере того, как все больше людей откликается на наш призыв. Для этой семьи нет никакой надежды на оправдание.

– Леди, – осторожно вмешался Журден, – вы хотите сказать, что нет необходимости устраивать суд над Ланнонами?

– Нет, мой лорд, – ответила Изольда. – Они пройдут через всю процедуру суда, чтобы закрыть дело и утвердить торжество правосудия. Мы хотим подчеркнуть, что вышли из тьмы Ланнона в эпоху света.

В зале царила тишина. Молчание нарушил Люк.

– Они «пройдут через процедуру»?

– До́лжно услышать глас народа, а не мой, – сказала королева. Ее лицо побледнело, как кость. – И народ уже решил судьбу Ланнонов.

Я знал, о чем она говорит. Знал, что грядет, ибо это было в истории и считалось «горькой долей», как называли это старинные баллады, как поступали в Мэване. Разве сам я не произносил эту фразу Журдену, Люку и Бриенне несколько дней назад, когда мы начинали планировать второй шаг нашего восстания?

И тем не менее я ждал этого с ужасом.

Во взгляде Изольды загорелось темное пламя. Милосердие встретилось с правосудием, двадцатью пятью годами скрытности, тьмы и ужаса, двадцатью пятью годами после гибели матерей и сестер, разрушенных Домов и людских судеб, жизней, которые не вернуть.

Но теперь все начало разваливаться на куски, когда враг стал не просто именем, а лицом, голосом, маленьким мальчиком с рыжими волосами.

Изольда посмотрела на меня в упор, словно почувствовала мое внутреннее противоречие, поняла, что я разрываюсь между желанием рассказать ей и стремлением спрятать мальчика…

– Всю семью Ланнон надлежит казнить.

За три дня до суда

Когда совещание закончилось, Изольда проводила меня в мои покои. Усевшись перед камином, мы стали слушать буйство стихии за окнами.

– Понимаю, что целый день в пути тебя утомил, поэтому буду краткой, – произнесла Изольда. – Но мне не терпелось поговорить с тобой о нескольких вещах. Прежде всего – о коронации. Я знаю, что все наше внимание сосредоточено на суде, но до коронации остались считаные недели, и мне нужна помощь, чтобы ее распланировать.

– Разумеется.

Я достала из сумки письменные принадлежности. Королева начала излагать свои идеи, а я записывала, стараясь разложить их по полочкам. Картье когда-то рассказывал, что королевы Мэваны всегда короновались в лесу, и я собиралась поделиться этим с Изольдой, как вдруг услышала за окном какой-то лязг. Изольда напряглась. Мои покои состояли из двух комнат: одна – для посетителей, где мы и сидели, а вторая – спальня, откуда теперь доносился шум.

– Что это?

Я отложила бумагу с пером и встала. Лязгнуло опять, громче. Звук такой, будто кто-то пытался открыть окно спальни…