Вересковое сердце - Рииттая

Отшельница разлила чай по чашкам, поставила их на поднос и принесла Орис. Заняв всё то же место на полу, она взяла одну чашку в руки и, по-прежнему уводя взгляд, уставилась в свой чай. Поднимающийся пар скрывал её лицо. Молчание, воцарившееся в доме, было почти осязаемым, и, как ни странно, первой нарушила его ведьма.

– Если бы только можно было вернуть вашу память, – горько прошептала Майрис. Орис лишь покачала головой.

– С чего вы взяли, что в ней есть что-то полезное вам?

Она не видела лица отшельницы, но догадалась, что та невесело улыбнулась.

– Мне хочется верить. У меня нет зацепок, нет идей, что делать. Есть только отчаяние.

Орис не знала, в чём причины отчаяния Майрис, но вдруг почувствовала в ней родственную душу. Она улыбнулась и тихонько сказала:

– У меня тоже. В чём ваша беда, госпожа Майрис?

Майрис вздрогнула. Орис, честно говоря, не ожидала от неё откровений. Она задала этот вопрос просто так, чтобы был, но ведьма удивила её.

– Я подвела одного близкого человека и усомнилась в другом. В этом моя главная беда, госпожа Орис, – ответила она надтреснутым голосом. – Когда подводишь кого-то, расплата настигает внезапно и больно. Я словно паук в банке, куда я ни ткнусь, я натыкаюсь лишь на стенки, которые не в силах увидеть. А самое страшное – это понимать, что всё это результат моих собственных действий. Чувствуете всю глубину разницы между нами? Вас привели к пропасти, я же сама себя к ней толкнула. Я думаю об этом, и понять не могу: неужели я настолько глупа? Столь наивна, столь плохо разбираюсь в людях? Как вы думаете, в чём моя проблема?

Глубокая морщина пролегла между тонких бровей отшельницы. Она сверлила Орис взглядом, будто и впрямь ожидала, что та даст ей ответ. Орис нервно дёрнула плечом – боль прострелила по всему позвоночнику.

– По мне так ваша главная проблема в том, что вы никогда не говорите прямо, – неловко пошутила Орис. Очень уж неловко. Майрис нахмурилась сильнее, но в следующий миг её лоб разгладился. Она хмыкнула и болезненно прикрыла глаза. Орис рада была избавиться от её проницательного взгляда. Мысленно она отвесила себе пощёчину. Великаньи потроха, ну как так можно? Тут человек о серьёзных вещах говорит, в кои-то веки Майрис решила пооткровенничать, а Орис, кажется, отбила у неё всё желание на это.

– В конечном счёте… зачем вам Бо? – робко спросила Орис, лелея надежду, что Майрис всё же продолжит говорить начистоту. Ведьма вздохнула, хмуро покосилась на девушку, но всё же ответила:

– Я надеялась, он мог укрыть моего сына. Или знать, куда он мог направиться. Но впустую. Он был лишь одной из нитей. Их было так много… и все оборвались, – с раздражением процедила ведьма, сжимая чашку так крепко, что та чудом не треснула.

Орис словно заново изучала её лицо, которое она прежде видела и зрелым, и молодым, но лишь сейчас – настоящим. Что такое возраст, что – красота? Они лишь скрывают правду, которая на секунду открылась Орис. Усталость, прожитые годы, которые никогда не были до конца счастливыми, бесконечные сомнения, неправильные решения, и в то же время – мудрость, любовь и бесконечная тоска, вот из чего состояла Майрис. Орис и не представляла, что человек может быть так многогранно несчастен.

Ясеневое сердце

Несколько минут они молчали, наслаждаясь ароматом чая, каждая погружённая в свои невесёлые мысли. Ох, как же Орис устала купаться в бесконечных размышлениях о безысходности своего положения! Как будто эти мысли хоть на шажок приближали её к пониманию, что теперь делать. Нет, сил больше не было грузить свой разум этой ерундой. Она взглянула на Майрис и поняла, что и той не в радость находиться наедине с размышлениями. Орис кашлянула, привлекая внимание ведьмы. Хотелось увести её от этого, да и себя заодно.

– Расскажите про волшебников, – попросила она. – Сильно они… вы отличаетесь от ведунов?

Майрис мягко улыбнулась. В глазах её читалась благодарность. Конечно, проницательная отшельница прекрасно понимала, зачем Орис завела этот разговор, но всё же подыграла.

– Суть та же. Разница в масштабе. Горным ведунам принципы не позволяют достигать хоть минимального могущества. Волшебников сдерживает лишь мораль и другие волшебники. Нет, существуют законы, запрещающие нам… многое. Но на деле, если никто не узнает, то и не накажет, верно? – она подмигнула.

Орис напряжённо поджала губы. Как всё просто у колдунов с равнин! Ничто не ограничивает их магию, даже духи. Но ведь они в духов и не верят, значит, магию черпают из чего-то другого? А что может дать магию, кроме духов? Что если это всё же духи, просто колдуны этого сами не понимают? Нет, ерунда. Духи давно бы перестали слушаться людей с равнин, если бы они творили что-нибудь… правда чёрное.

– А духи не гневаются на вас за чёрное колдовство? – в такт своим мыслям брякнула Орис. Майрис озадаченно заморгала, а затем вдруг рассмеялась, так заливисто, будто Орис сморозила несусветную глупость. Покраснев, она утопила смущение в чае, сделав большой глоток.

– Простите! – Майрис смахнула слезинку. – Я тридцать лет не вспоминала об этих заморочках с духами. Как сейчас помню: не нарушать естественный ход жизни, не вмешиваться до последнего, не просить слишком часто… Милая моя, это же всё ерунда!

Орис непонимающе прищурилась. Майрис совсем успокоилась, выдохнула и отпила чай. Словив взгляд Орис, она лишь махнула рукой.

– Не забивайте голову. Эти знания никак не облегчат вашу жизнь.

Вот теперь Орис стало по-настоящему интересно. Она со стуком поставила чашку на пол и не мигая уставилась на Майрис. Та делала вид, что увлечена чаем, но краем глаза наблюдала за Орис. Она ведь прекрасно знала, что, говоря так, только подогреет интерес! Улыбнувшись, ведьма тоже отставила чашку.

– Но несмотря на мои слова, вам всё равно любопытно?

– Я просто не могу сложить два и два, – пробормотала Орис скептично, скрещивая руки на груди. – Иногда… То, чему учила меня Айка, казалось… не совсем верным. Противоречивым. Вы же понимаете?

– Как никто другой, – кивнула Майрис.

– И тут приходите вы, пугающая всех, названная предательницей. Изгнанницей. При этом вы способны колдовать в горах. Но если вы чёрная колдунья, прогневавшая духов, почему они слушают вас? И почему вы гораздо могущественнее, чем праведная Айка?

Майрис пожала плечами.

– Может, я просто не злила духов. Моё колдовство, признайтесь честно, тянет на чёрное? Я спасла вам жизнь. Это зло?

Она задавала вопросы, пряча за ними ответ. Но каким был этот ответ? Пыталась ли Майрис таким образом убедить Орис, что никакого чёрного колдовства не применяла, или же просто надеялась успокоить её, чтобы та не слишком мучилась из-за мысли, что спасло её то, от чего всю жизнь оберегали? Она уже задумывалась однажды о том, что Айка предпочла бы увидеть внучку мёртвой, чем спасённой с помощью запретной магии. Но что сама Орис? Могла ли она, положа руку на сердце, заявить, что ей всё равно? Эти мысли вызывали головную боль. Орис сморщила нос.