Вересковое сердце - Рииттая

В отличие от Майрис, Марбл не мог проникнуть в её мысли, но прекрасно видел её страшный взгляд и ярость. И его это пугало. Он старался быть весёлым, рассказывал ей, что скоро она поправится, и они пойдут куда-нибудь, лучше всего далеко, навстречу приключениям. Только ей надо выздороветь, но не стоит так уж усердствовать – как бы не вышло хуже. Потихоньку-помаленьку она встанет на ноги. И всё у них будет, они заработают кучу денег (не уточнял, как), купят дом на берегу реки.

Всё будет отлично.

Орис сухо соглашалась – так и будет. А про себя думала, что ей ничего это не нужно. Не надо дома, богатства и даже безопасности. Лишь бы ощутить, как нож её в руке вонзится в горло Дарета.

Если бы она сделала это, она бы почувствовала, что не так уж бесполезна. Но этому не бывать. В ней не было ничего, кроме желания, а одного лишь желания явно было мало, чтобы найти обидчиков и отмстить. Горечь осознания заставляла её хотеть плакать, но слёз больше не было. Злость иссушила её. Однажды утром она проснулась и поняла, что и ненависть, и боль стали чему-то неотделимым от самой Орис. Она перегорела, как свечка. Глядя в потолок пустым взглядом, она скорее по привычке разминала своё непослушное жалкое тело. Больно? Значит, она ещё жива.

Сколько дней, нет, недель прошло в таком состоянии – она не знала. Только чувствовала, что, когда Майрис омывает её зельями, боли уже почти нет, если сильно не дёргаться, но нет и самой Орис, только кости и тонкая, как бумага, кожа. Ведьма растирала её конечности, и Орис ощущала, как в них возвращается жизнь. Потихоньку с неё снимали повязки. Начали давать еду: странные травянистые похлёбки, которые Майрис делала из ей одной ведомых ингредиентов. Эта пища делала так, так что Орис могла обходиться без походов по нужде – полезно для того, кто не может ходить – но была почти полностью лишена вкуса. Впрочем, и Орис была лишена вкуса к жизни.

Целебные травы и беседы

Лёгкий летний ветерок приносил в их убежище запах хвои и цветущих трав. Марбл потянулся, схватил лук и бросил через плечо:

– Пойду прогуляюсь. Ты со мной, малышка?

Кагуя безошибочно понимала, когда обращаются к ней. Счастливо застрекотав, она с неожиданной для существа таких размеров скоростью спустилась с потолка и подскочила к Марблу, так и ластясь к нему. Он засмеялся, трепля её мягкую шерсть.

– Ну конечно со мной, – проворковал он так ласково, будто говорил с ребёнком. – Кто хорошая девочка? Кто хорошая?

Паучиха так и заходилась от восторга, забавно приподнимая и складывая передние лапы. Орис скривилась.

– Во имя вечных гор, меня сейчас стошнит! Это же не какой-то домашний зверёк для потех!

– Конечно, нет. Она гораздо лучше, – улыбнулся брат, не сводя глаз с паучихи. – Пойдём, Кагуя, нам тут не рады.

Бросив на Орис демонстративно укоризненный взгляд, он дождался, пока она в ответ не менее демонстративно закатит глаза, и вышел из дома. Кагуя покорно помчалась следом. Орис убедилась, что брат не видит, и позволила себе улыбнуться. Было забавно наблюдать, как Марбл потихоньку избавляется от своего страха, поначалу смирившись с постоянным присутствием рядом гигантской паучихи, а теперь и вовсе подружившись с ней.

В дом вплыла Майрис, как всегда загадочная и молчаливая. В руках она держала мисочку с какой-то сильно пахнущей травами и дёгтем мазью. Поставив ношу рядом с Орис, отшельница помогла ей сесть, прислонив к стене и даже подложив под спину жёсткую подушку. Раньше ей приходилось лежать на твёрдом полу, так что это изменение было приятным. Майрис села рядом прямо на пол и принялась старательно натирать мазью ноги Орис, которая с безразличным лицом наблюдала за ведьмой и её действиями. Золотисто-пепельные волосы всё так же заплетены в длинную косу, но одна прядка выбилась, небрежно падая на лицо. Кажется, оно уже не такое заострившееся, как и руки не такие худые, и кожа не мертвенно бледная, а от мешков под глазами осталась лишь тень. И Майрис такая молодая! А ведь она старше матушки. Почему же отшельница так сильно изменилась за эти недели? Этим можно было пополнить список вопросов, которые Орис хотела задать Майрис.

Ведьма была сосредоточена на своей работе.

– Как скоро я смогу встать? – спросила Орис отрешённо. Майрис подняла голову, неопределённо глядя на неё.

А ведь у неё глаза… голубые, прямо-таки небесные? Она уже обращала внимание раньше, что это не те же стеклянные глаза, что она видела в деревне, но впервые заметила, какие же они прекрасные. Внезапное осознание: Майрис очень красивая женщина, рядом с ней и сама Орис, и даже её матушка выглядели простушками. Она гораздо красивее своей сестры и будто бы моложе, чего никак не могло быть. Орис удивлённо хмыкнула. Ведьма выпрямилась, не отпуская её ногу.

– С таким усердием, полагаю, уже совсем скоро, – сказала она хмуро. Орис оставила рассуждения о внезапно открывшейся ей красоте отшельницы и удивлённо изогнула бровь.

– Почему же вы звучите так недовольно?

Майрис поджала тонкие губы и тяжело вздохнула. Орис молча смотрела на неё в ожидании ответа. Отшельница заглянула в глаза Орис и тихо произнесла:

– Вы убиваете себя.

Орис удивилась ещё сильнее. Немой вопрос был ясно написан на её лице.

– Это хорошо, что вы хотите двигаться, пусть даже ради мести. Позволите дать вам совет?

Пренебречь советом загадочной ведьмы казалось более чем неправильной идеей. Орис чуть поклонилась в знак согласия и уважения. Так она склоняла голову только перед Айкой. Стоило опустить голову и всё вокруг тут же поплыло, но Орис прикусила нижнюю губу – резкая боль помогала ей не потерять сознание.

– Месть не должна стать единственным, что есть в вашей жизни. Есть же хоть что-то, что греет вам душу, помимо этого?

Хороший вопрос. Если бы Орис ещё хоть примерно представляла себе ответ на него. Осталась ли вообще в этом мире Орис, или вместо неё перед отшельницей лежит комочек боли и ненависти? Задумавшись, она снова прикусила губу, как ей казалось, совсем несильно, но тут же почувствовала привкус крови во рту. Демоны лавовых пещер! Кто бы мог подумать, что привыкание к боли таит в себе столько подводных камней. Если так пойдёт дальше, у неё однажды отвалится нога, а она и не заметит.

Орис моргнула. Майрис по-прежнему сидела рядом, не сводя с неё глаз. Эх, злые духи, она же ждала какого-то ответа. Орис нервно слизнула кровь с губы, усмехнулась и признала:

– Меня ничего не радует, и я не знаю, что мне делать с подаренной вами жизнью. Вы ждали такого ответа, верно?

– Жизнь вам подарила ваша матушка, – иронично заметила Майрис. – Я просто не позволила вам умереть. Что, скажете, зря?

Орис равнодушно пожала плечами.

– А если и так?

Прозвучало куда более обвинительно, чем хотелось бы Орис. Она сама вздрогнула от звука своего голоса. Барашкин дед, как грубо! Но Майрис не выглядела уязвлённой. Ведьма на мгновение прикрыла глаза, кивнув не то Орис, не то каким-то своим мыслям, а затем вновь пристально уставилась на неё. Орис захотелось вжаться в стену.