Моя свекровь и другие животные - Карина Демина

– Вы, наверное, устали, – поинтересовалась кошечка с белыми длинными волосами, заплетенными в дюжину кос. Ее наряд цвета берлинской лазури подчеркивал их белизну.

Золото на шее.

На руках.

И на ногах тоже. Я успела оценить тройку браслетов с колокольчиками, которые весьма благоразумно предупреждали о приближении этой особы. Взгляд ее был безмятежен, как грозовое небо, но я не слишком-то обманывалась.

Гарджо скорчил рожицу, наглядно демонструя, что думает об этой…

Как же ее звали?

Имя такое длинное, скрипучее… я не запомнила. А вот супруг ее, приходящийся моему будущему старшим братцем, был внушителен.

Темной масти.

С гривой, заплетенной в маленькие косички.

И с теми же бубенчиками. Надо полагать, бубенчики были не его инициативой, но супруге он перечить не посмел.

– Устала, – не стала отрицать я.

– Конечно, – круонка улыбнулась во все клыки. Надо же… А от мяса она демонстративно отказалась, заявив, что есть плоть живых существ в их просвещенное время – это дикость.

Этакими клыками только салат жевать.

Или на булочки охотиться.

Отщипнув крошечку, круонка отправила ее в рот.

– Вы так хрупки… невероятно просто!

Вторая, серенькая скромница, потупила взгляд. На ней и платье было попроще, и золота поменьше. Да и супруг ее старательно делал вид, что за столом отсутствует в принципе.

– Во Вселенной много невероятного, – пробормотала я.

Гарджо вздохнул.

Как и мой нареченный, который весь вечер если и разжимал челюсти, то исключительно для того, чтобы положить в них очередной кусок мяса. Ел он… да такого на зарплату менеджера средней руки не прокормишь, и танец с дубиной обретал иной, потаенный смысл.

– Я слышала, – сказала блондиночка, продолжая мучить пышку. И взглядом меня одарила таким, что…

– Ее сестрица надеялась стать супругой Нкрумы. – Гарджо дернулся и подвинулся ко мне вместе со стулом, чем заработал крайне неодобрительный взгляд матушки.

Моя потенциальная свекровь восседала во главе стола, наблюдая за происходящим снисходительно, как и подобает императрице.

Блондинка удостоена была места по правую ее руку. Серенькая – по левую, за ними сидели их мужья.

Далее – я и Нкрума.

Гарджо.

И где-то далеко, на другом конце стола, а стол здесь был длиной с небольшое шоссе, терялись фигуры моих консультантов.

– О да, я слышала. – Блондинка лизнула чай.

Во всяком случае, про себя я решила считать напиток, поданный в широких низких чашках, снабженных для удобства двумя ручками, именно чаем.

Да и остальное…

Благо никаких розово-резиновых пудингов не подавали. Мясо здесь было похоже на мясо. Овощи, пусть и несколько странной формы, были именно овощами. А рогалики с шоколадом – рогаликами.

Правда, шоколад имел странноватый привкус, но это же мелочи.

– Слышала, что во Вселенной огромное количество обитаемых миров. И большая часть их, к сожалению, настолько примитивны, что даже не внесены в реестр.

Уточнять, что за реестр имелся в виду, я не стала.

Нам, обитателям примитивных миров, позволительно.

– Ужас какой! – Я отхлебнула чаю, который отчетливо попахивал ванилью.

– Не представляю, как можно в таком жить…

– Без дубин? – уточнила я.

И Гарджо фыркнул, а мой нареченный, кажется, подавился.

– В принципе. – Хвост, украшенный десятком золотых колец, скользнул по паркету. И в этом мне привиделось раздражение. – Вообще живут… не представляю… низкий уровень развития. Короткий срок жизни… болезни неизлечимые…

– А у вас все излечимые?

– Большей частью. Но мы болеем редко.

– Повезло.

Гарджо закатил глаза к потолку. А нареченный откашлялся и произнес:

– О мире нельзя судить по уровню его технического развития.

И смолк.

Уши прижал.

А в костюме он смотрится вполне прилично. Если, конечно, не брать во внимание размеры. Шкаф этакий… в белом смокинге.

При бабочке.

Еще бы очки надел для завершения образа. Правда, образ этот несколько портила торчащая дыбом грива. Кучерявые прядки опасно топорщились, как бывает, когда расплетешь косички. На щеках же виднелись белые пятна и потеки.

– Неужели? – Нкруму одарили презрительным взглядом.

И мне захотелось дернуть дорогую будущую родственницу за хвост.

– Именно такие вот… неразвитые миры становятся обузой.

– А еще полигонами для корпораций. – Нкрума отодвинул тарелку и вытер губы. – Потому, собственно говоря, они и запрещены для посещений. Во избежание казуса Веркации.

Это еще что?

Или кто?

– Веркация – небольшой мир во втором секторе. Был открыт лет двести назад и по законодательству того периода отошел под крыло корпорации «Биотех», которая заявила о политике интенсивного развития.

Надо же, как-то не увязывалась эта историческая справка с обликом варвара. И слова-то какие…

– На Веркации, которая пребывала на третьей ступени… – он запнулся и, сообразив, наверное, что я почти ничего не понимаю в ступенях, пояснил: – Они запустили спутник, но еще не дошли до освоения лун.

То есть примерно наш уровень.

– Корпорация открыла несколько представительств, так сказать, свободной торговли, и не прошло и полугода, как мир затопило высокотехнологичными товарами из Содружества, что почти полностью остановило развитие собственной науки.

Анемоны на столе, до того неподвижные, вздрогнули. Тонкие лепестки их затрепетали, а потом потянулись ко мне с явно недобрыми намерениями.

И главное, стебли изогнулись гусиными шеями.

Да и сами цветы…

Или не совсем чтобы цветы?

Я подобрала с тарелки кусочек мяса и торопливо кинула в желтоватый зев.

– Права на разработку ископаемых перешли в руки корпорации, а затем не только на ископаемые. Запасы воды. Запасы соли. Биообъекты. Собственное население оказалось экономически зависимо от корпорации, что и позволило проводить там ряд исследований, которые позже были признаны незаконными.

– Древние, – блондинка закатила очи, отчего ротик ее приоткрылся. – Ты так зану-у-уден… как будто это кому-то интересно…

– Мне интересно.

Анемон обнял кусок мяса лепестками.

Все же щупальцами, которые я принимала за лепестки. Цветок раздулся в основании и цвет изменил. Теперь в нем появились нотки фуксии, и это наверняка что-то да значило.