Искушение. Мой непокорный пленник - Виктория Виноградова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Госпожа Фелисия, — она чуть склонила голову в знак приветствия.
— Госпожа Эйстерия, — поклонилась я, придерживая коварную бретельку, готовую соскользнуть с плеча.
— Смотрю, дрессируете мою покупку.
— Так сказать, воспитываю в полевых условиях, — мне пришлось подстраиваться под ее тон. — Отрабатываем то, что изучили в теории.
Внутри все дрожало от волнения. Вдруг она останется недовольной поведением Маркуса? Что, если потребует вернуть задаток?
— И как мой раб? — она поманила Маркуса пальцем и мне пришлось подтолкнуть брюнета в спину, потому что сам он подходить отказывался.
Я решила, что лучше быть честной и сразу предупредила:
— Врать не буду — случай довольно сложный. Упрямец каких поискать. Но я над этим работаю и уже смогла добиться положительных результатов в дисциплине.
— Хорош, да? — Эйстерия обратилась к одной из спутниц, без стеснения ощупывая руки и грудь арамерца.
— Не в моем вкусе, — пискнула та в ответ.
— Дура! Ты на хозяйство его посмотри. Ну-ка, — Эйстерия бесцеремонно задрала подол туники, демонстрируя собравшимся фалос раба.
У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как покраснело лицо Маркуса и как сжались его кулаки. Это было опасно. Арамерец мог в любой момент взбунтоваться и навлечь на меня гнев клиентки.
— Видишь какой здоровый! — Эйстерия будто не замечала реакции раба, продолжая открыто демонстрировать его детородный орган.
К счастью, сопровождающие Эйстерию удачно скрывали нас от посторонних взглядов, чем удалось избежать неловкой ситуации. Но даже того факта, что свита во все глаза разглядывала обнаженного Маркуса, как диковинного зверька, было достаточно, чтобы арамерец взорвался в любой момент. В его взгляде плескалась ярость.
Сердце защемило от предчувствия надвигающейся беды.
— Так бы и съела, — хохотнула владелица Маркуса и с силой нажала на пах, вонзившись ногтями в мошонку.
Военнопленный даже не вскрикнул, хотя могу представить, как это было больно.
Я мысленно заклинала арамерца продолжать игнорировать издевательства Эйстерии.
Поскорее бы она наигралась и отошла от нас.
— Смотри какой стойкий. Это мне нравится. Готовься, у меня ты будешь молить о пощаде.
— Да я ни за что…
— Маркус! — я строго окрикнула, при этом очень надеялась, что раб прочтет в моем взгляде просьбу смолчать. Если он сейчас что-нибудь ляпнет — я даже не знаю, чем это может закончиться.
— Простите, госпожа, забыл, что разрешение надо спросить сначала. Нет привычка к этим вашим правил, — произнес он с арамерским акцентом, коверкая фразы. — Я хотел сказать, что если мне кто скажи, что есть такой прекрасный женщина, — он поклонился Эйстерии, — и он может быть насколько красивым, настолько страстным, если бы своими глазами не видел — ни за что бы не поверил! Даларом клянусь! Извините, если я не должен был это говорить, но не мог промолчать перед такой выдающийся женщина.
И снова поклон в адрес Эйстерии.
— А говоришь, что сложный случай, — хохотнула клиентка. — Смотри как заговорил. Помню каким волком он на меня смотрел в первый день. Даже разговаривать отказывался. А сейчас целую тираду выдал. Давай-давай, старайся, учись и очень скоро я покажу тебе что такое настоящая страсть, — женщина похлопала его по щекам.
Я с ужасом наблюдала, как лицо Маркуса все сильнее наливается краской. Эйстерия принимала это за смущение, но я успела познакомиться с характером арамерца и прекрасно знала, что это признаки гнева. Садистка, как назло, продолжала стоять возле нас, общаясь то со мной, то со своей спутницей. У меня было чувство, будто я нахожусь возле вулкана, готового вот-вот разверзнуться потоками раскаленной лавы.
Разговор переключился на то, что бой на арене все никак не начинался. Эйстерия жаловалась на плохую организацию и говорила, что правильно делала, не посещая ранее подобные мероприятия. Мы уже собирались распрощаться, когда моя клиентка выразила желание, чтобы Маркус опустился перед ней на колени и поцеловал подол платья в знак покорности своей хозяйке.
Арамерец молчал. Мое сердце, которое только-только начало успокаиваться, зашлось в паническом треморе.
— Я жду, — потребовала Эйстерия.
— Маркус, — я дернула его за руку, но брюнет продолжал хмуро смотреть в пол и не двигаться.
— Как видите, еще есть над чем работать, — залебезила я, пытаясь смягчить клиентку.
— Это уже дело принципа, — если Эйстерия чего-то хотела, она обязана была это заполучить. — На колени, раб!
— Я. Не. Раб, — зло, выделяя каждое слово, произнес Маркус.
— Простите, госпожа, я обязательно проведу с ним сегодня строгую…
— Не раб? А кто же ты тогда? — Эйстерия проигнорировала мою попытку замять ситуацию.
Маркус не отвечал.
— Что, вновь решил играть в молчанку? — она схватила его за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
— Я никогда не встану перед тобой на колени, женщина! — угрожающе прошипел арамерец.
От скандала меня спас звучный гонг, разнесшийся по трибунам.
— Надеюсь, Вы успеете выполнить свою работу в оговоренный срок, госпожа Фелисия, — недовольно бросила Эйстерия. — В противном случае я потребую неустойку за Вашу халатность.
— Само собой. Я усилю старания, — пролепетала, кланяясь клиентке.
Какой позор. Меня только что отчитали на глазах у всех. Хорошо, что бои начались именно сейчас и этим спасли меня от тотального позора. Но все равно, какой стыд.
Идя к своему месту, я корила себя на чем свет стоит. Вот зачем мне понадобилось идти на эти рамоновы бои? На что я рассчитывала? На заказы? На то, что аристократы посмотрят на Маркуса и решат обратиться ко мне за услугами? Какой бред. Никому и дела не было до арамерца. Так теперь еще и Эйстерия… Она явно осталась недовольна проделанной работой. Прошло уже больше недели, а я до сих пор не смогла добиться элементарного послушания. Не говоря уже о том, чтобы раб выказывал любовь и обожание в адрес хозяйки.
На Маркуса я не смотрела. Он встал позади моего кресла, вместе с другими рабами. Причем, я не могла на него злиться. Он и так вытерпел довольно много. Я думала, что он взорвется еще на моменте похабного разглядывания его достоинства. Маркус сразу предупреждал, что не готов признавать себя рабом и согласен изображать слугу только касаемо обычных бытовых занятий. Так что винить могла только себя. За самонадеянность и глупость.
После месяца работы Эйстерия будет проверять раба еще тщательнее. Если раньше у меня была надежда на оплату, то теперь ситуация может обернуться так, что я не только не заработаю, но и буду должна заплатить неустойку за отсутствие результата. С учетом, что у меня уже заканчивалась предоплата, а получить новые заказы так и не удалось, ситуация становилась не просто критической,