Изумрудный атлас. Огненная летопись - Джон Стивенс

«Что мне сейчас очень пригодилось бы, – подумал Майкл, – так это лабораторные крысы. Я бы напоил их из разных бутылочек и посмотрел, какая выживет».

Майкл даже огляделся, но комнатушка блистала удручающим отсутствием крыс.

«Ну же, – подумал Майкл, – признай наконец, что ты совершенно не знаешь, какую выбрать».

И он очень тихо забормотал:

– Эники беники ели…

И остановился, устыдившись самого себя.

«Выбирай! – приказал себе Майкл. – Просто выбери, и все. Кому говорят? Сейчас же!»

Он откупорил глиняный кувшинчик и наклонил его над кубком. Руки у него так дрожали, что пришлось прижать кувшин к телу. Медленно, словно нехотя, мерзкий зеленовато-желтый студень переполз из горлышка кувшина в кубок. Майкл во все глаза смотрел на него. Как он сможет это выпить? Тут нужна ложка. Или вилка.

Майкл поднес кубок к губам, но ему пришлось зажать пальцами нос, чтобы не поперхнуться. Он живо представил себе, как склизкая масса ползет ему в рот. И понимал, что поступает глупо. Будь у него больше времени, он принял бы обдуманное решение. Возможно, нашел бы каких-нибудь крыс в соседних пещерах. Хорошо еще, что Кейт не видит его сейчас, и доктор Пим, и папа, и даже Дж. Дж. Гринлиф, автор великого «Гномьего Изборника»…

Майкл резко опустил кубок, зеленоватая жижа плеснулась в волоске от его губ.

Отставив кубок на стол, Майкл вытащил из сумки «Изборник», он знал, какую главу искать, поэтому открыл ее без промедления. И прочитал:

Волна облегчения прокатилась по всему телу Майкла. Добрый старый Дж. Дж. Гринлиф!

Майкл закрыл «Изборник» и посмотрел на скелет. Этот человек был когда-то одним из последних стражей книги, он всеми силами старался защитить ее. Следовательно, его цель заключалась в том, чтобы оставить с носом большую часть искателей. Но если некто неизвестный придет и выберет наугад, то вероятность угадать правильный сосуд у него будет один к трем. Майкл решил, что это слишком жирно. Страж не мог хотеть, чтобы один из трех выбрал правильно, он стремился к тому, чтобы победитель был один. А именно – истинный Хранитель.

В следующее мгновение Майкл с ослепительной ясностью понял, что ни одно из зелий не является правильным ответом и что если бы он выпил отвратно пахнущую слизь, то сейчас уже был бы мертв.

– Майкл!

Голос Эммы рванул его в сторону туннеля. Он увидел вдалеке трепещущий свет факела.

– Что случилось? Что там?

– Надо убегать отсюда! – закричала она срывающимся от волнения голосом. – Они идут! Целая толпа!

– Кто? О ком ты…?

– Крикуны! Я их видела! Быстрее!

– Но ведь мы так и не выяснили, где находится вторая книга! Я могу…

– Майкл! – на этот раз слово взял волшебник. – Мы найдем эту книгу другим способом. Вылезай немедленно! Это приказ.

Но Майкл уже повернулся к столу. Он чувствовал, что если не найдет ответ прямо сейчас, если не узнает местонахождение Летописи, то они уже никогда ничего не отыщут. Все зависело от его выбора. А следовательно, от него, Майкла. Он открыл «Изборник» и перечитал найденный абзац. Одно предложение бросилось ему в глаза: «Не ленитесь лишний раз изучить условия – составитель загадки придумал их не без умысла…»

Условия? Майкл задумался.

«Выбери правильно – и никогда не умрешь. Выбери неправильно – и присоединишься ко мне… И пусть три сделаются одним».

Майкл почувствовал дрожь возбуждения.

«И пусть три сделаются одним».

Доктор Пим сказал, что эта фраза относится к Книгам начал и, возможно, так оно и есть. А возможно, что и нет.

К этому времени зеленовато-желтая слизь уже загустела на дне кубка. Майкл вытащил пробку из красной бутылочки и выплеснул ее содержимое в кубок; раздалось громкое шипение и клокотание, потом смесь почернела и завоняла еще страшнее (если, конечно, такое вообще возможно), но Майкл уже открыл маленькую флягу и вытряс из нее несколько прозрачных капель. Эффект не заставил себя ждать. Шипение и клокотание прекратились, жидкость в кубке приобрела оттенок чистого серебра.

– Майкл, это последнее предупреждение…

– Я выпил из всех трех сосудов!

Он просто хотел, чтобы они знали, что произошло. На тот случай, если он ошибся.

Затем, не в силах удержаться от театрального жеста, Майкл высоко поднял кубок и отсалютовал скелету. К сожалению, ему не удалось придумать какой-нибудь лихой и подходящий случаю тост, поэтому, пробормотав: «Ну, была не была…» – он залпом осушил кубок.

Ощущение было такое, будто он влил ледяную воду прямо себе в сердце. Кубок со звоном покатился по полу, а Майкл рухнул на колени. Холод стремительно распространялся по его телу, он начал дрожать. Но это было неправильно, нечестно, ведь он был абсолютно уверен! Майкл хотел позвать сестру, но голос куда-то пропал. Он чувствовал, как замерзают его легкие, как лед заполняет камеры сердца; вот в глазах у него почернело, он повалился вперед, ударившись лбом о каменный пол, и судорога прошла по всему его телу. «Какая странная смерть», – смутно подумал Майкл. Судорога повторилась, потом еще раз, и еще. Внезапно к нему вернулось зрение, и Майкл понял, что принимал за судороги удары своего сердца; жизнь и тепло хлынули в его жилы, он сделал глубокий-преглубокий вдох и снова услышал, как Эмма, плача, зовет его и просит – пожалуйста, ну пожалуйста! – поскорее вернуться…

– Я иду! – закричал Майкл, вскакивая с пола. – Все в порядке!

Но на самом деле все было намного лучше, чем просто в порядке, ибо Майклу открылось место, где хранилась Летопись.

Дальше все происходило, как в тумане.

Он выполз из туннеля. Его подхватили чьи-то руки. Эмма обнимала его и называла придурком, доктор Пим кричал, что нужно срочно бежать, что времени уже нет…

Потом они бежали. Снова через расщелину, до пещеры под гробницей, где услышали, что Крикуны уже над ними, и тогда волшебник велел детям не отставать и нырнул в туннель, ведущий в Малпесу…

И снова они бежали изо всех сил.

Они должны были во что бы то ни стало попасть в порт, там кто-то ждал их, оказывается, все было продумано заранее, и теперь кто-то должен был забрать их отсюда.