Притяжение противоположностей - Нора Робертс

Она рассмеялась и снова сделала глоток.

— Как насчет перевода? — настаивал он

— Ну… Что-то вроде: «Мадемуазель Вольф, сменили ли вы стиль игры после долгого перерыва?» И я что-то там сказала о том, что усилила подачу. — Эшер рассмеялась. — Я, конечно, не говорила, что мышцы сводит болью и все мое тело умоляло меня бросить игру после двух сетов. Он спросил, что я думаю об игре юной Кингстон в финале, и я с трудом удержалась, чтобы не ударить его.

— И правильно, это было бы недипломатично. — Тай забрал у нее бокал.

— Я всегда чертовски дипломатична, — согласилась она и посмотрела на него лукаво. — Ты украл мой бокал.

— И правильно сделал. — Тай поставил бокал на столик и откатил его подальше.

— Мы закончили ужин? — Она потянулась и обняла его за шею.

— Окончательно. — Он позволил притянуть его к себе, и их губы встретились.

— Есть предложения, чем бы нам сейчас заняться? — Она смотрела на его склоненное над ней лицо, потом куснула легонько за нижнюю губу.

— Никаких. А у тебя?

— Есть колода карт?

— Нет.

— Тогда предлагаю заняться любовью. — И рассмеялась низким волнующим смехом, прежде чем снова поцеловать его. — Совсем неплохо заниматься любовью всю ночь напролет — просто чтобы убить время.

— Да, это хороший способ скоротать унылую дождливую ночь.

Блеснув глазами, Эшер согласилась:

— Ммм. Вот именно. Но давай сделаем ее волшебной.

Ее губы раскрылись навстречу его губам. Поцелуй был восхитительным. Со сдавленным смехом она слегка прикусила кончик его языка, а он в ответ положил руку ей на грудь и сжал. Застонав, она сказала:

— У меня кружится голова от твоих ласк.

— Мне нравится, когда у тебя кружится голова.

— Но я хочу ласкать тебя, а ты мне мешаешь.

Тай не отвечал, его руки скользили по изгибам ее тела. В воздухе стоял острый запах соуса, а вкус шампанского еще чувствовался при поцелуе. Она с силой высвободилась из-под него, встала на колени и стащила с него халат, потом, склонившись, стала целовать его тело, обхватив за спину и прижимая к себе.

Вскоре оба перестали слышать стук дождя по окнам. Сильные бедра прижимались к сильным бедрам, жадные губы искали и находили, их страсть была равной по накалу. Тихие вздохи в тишине переросли в громкие стоны. Ласки становились все настойчивее и откровеннее, но они не спешили, обоим хотелось продлить мучительное наслаждение, откладывая как можно дольше разрядку. Сегодня их первая ночь. Они начинают сначала.

Страсть, раскрепощенная шампанским, превратила Эшер в настоящую тигрицу. Она вспомнила свою власть над Таем и сейчас заставляла его дрожать от нетерпения и удовольствия. Она сводила его с ума, он становился слабым и уязвимым. Но вскоре их роли поменялись. Теперь он заставил ее полностью раствориться в наслаждении, а когда довел ее до экстаза, прервал ласку. Она стонала и выгибалась, требуя и умоляя о продолжении. Потом, сама нетерпеливо помогала, чтобы ощутить его в себе, и, дождавшись, вскрикнула. Время остановилось, пока оба не достигли вершины, апогея. Позже они лежали, не размыкая объятий, влажные, усталые и удовлетворенные. Он потянулся, чтобы выключить свет. И в темноте, крепко обнимая друг друга, они стали проваливаться в сон.

— Ты переедешь ко мне, — пробормотал он, и она не услышала в этой фразе вопроса — только утверждение.

Она на секунду открыла глаза и, глядя в очертания его лица, ответила:

— Если ты так хочешь.

— Я всегда хотел быть с тобой.

В темноте он не заметил, как тень сомнения промелькнула в ее глазах, прежде чем они закрылись.

Она боялась Лондона. Леди Уикертон жила там — хозяйка элегантного особняка на Гросве-нор-сквер, принимавшая гостей, посещавшая Королевскую оперу, театр на Друри-Лейн, магазины в Вест-Энде. Леди Уикертон играла в бридж с членами парламента, ее приглашали на чай в Букингемский дворец. Идеальная жена, спокойная, выдержанная, образованная. И никто не подозревал, что она задыхалась в Лондоне.

Если бы между дочерью Джима Вольфа и женой лорда Уикертона не стоял Тай, то Эшер, возможно, приняла бы роль леди Уикертон, во всяком случае легче ее переносила. Она пыталась, но потерпела поражение. До встречи с Таем она привыкла сдерживать эмоции, не показывать, что она чувствует, так воспитал ее отец. Но любовь все изменила. За те месяцы, что они были вместе, она постепенно освободилась от сковывавших ее условностей. Контролировать дремлющие чувства было гораздо проще, чем вспыхнувшую любовь. Это чувство не просто сдерживать, его не выплеснешь даже в игре, где можно выпустить пар.

Вернуться в Лондон для Эшер было очень трудным шагом. Она понимала, что столкнется не только со своими воспоминаниями, но и с тем призраком — подобием женщины, которой она притворялась, став леди Уикертон.

Все было таким знакомым — Вестминстерское аббатство, Трафальгарская площадь, запахи и голоса. Даже напряжение и ожидание турнира не могло приглушить воспоминания. Ей придется встретить людей, которые помнят ее как элегантную леди Уикертон, будет много расспросов и любопытства.

Ей следует быть предельно осторожной, чтобы не дать пищи для разговоров, никакой откровенности, по крайней мере она должна это Эрику. Ей помогут годы тренировок, железная дисциплина и правила, привитые отцом. Все это теперь сослужит свою службу. Эшер на правах профессионала, подтвердившего после длительного перерыва свой статус и даже упрочившего его, после двух трудных сражений имеет право отмести вопросы о личном и говорить только о предстоявшем турнире и о своих шансах. Она приехала, чтобы показать, на что способна в теннисе. Теперь, после успеха, став чемпионкой двух турниров, она может спокойно диктовать условия интервью. Сохраняя достоинство, удерживать чужих от вмешательства в личную жизнь и оставаться в рамках профессии. То, что вновь возникло между ней и Таем, было слишком хрупким, чтобы говорить об этом вслух.

Счастье. Она чуть не забыла, что такое искренность в отношениях и как жизнь может быть приятной и необременительной. Им было хорошо вместе. Неторопливые разговоры после обеда, сумасшедшие часы близости, прогулки. Они жили вместе в номере отеля, там был их временный дом. Она чувствовала себя почти цыганкой, свободной от обязательств, не имеющей постоянного дома. Ей нравилось это состояние. Она однажды уже искала стабильности, положения в обществе, готова была к этому. Но быстро поняла, что жизнь не имеет значения без любви. Она так соскучилась по взрывному темпераменту Тая, ее восхищала его непосредственность в чувствах. На этот раз она продлит эту радость как можно дольше.

— Ты еще не одета?

Эшер, сидевшая на кровати, глубоко задумалась. Тай стоял в маленьком коридоре между спальней и небольшой гостиной. Он был полностью одет для выхода и теперь, нетерпеливо хмурясь, смотрел на нее. Волосы, как всегда, спадали небрежно на лоб и были еще влажными после душа.