Тим Сваргин. Заколдованное путешествие - Константин Злобин

– Дело в том, что у нас с вами не обычная сделка, а очень крупная и… важная. Поэтому я вынужден просить вас подписаться… кровью.

– Конечно, кровью, – без тени удивления ответил Сципион. – Ты думал, я буду подписывать чем-то другим?

Не успел он договорить, как услужливый клерк уже протягивал ему острый канцелярский ножик. Синяя кровь Сципиона пролилась на страницу.

– Вот и славно! – прощебетал человечек. – Поздравляю вас с законно приобретенным жильем. Надеюсь, оно вам понравится. Ваши апартаменты называются «Седьмое небо»…

– «Гнездо», – перебил его Сципион.

– Что? – запнулся клерк.

– Мое жилище называется «Гнездо».

– Как вам будет угодно. Хорошего новоселья. Заходите к нам еще.

Сципион вышел из кабинета. За ним последовали Кастет и Седовласый. На пороге Кастет обернулся и несколько секунд угрюмо смотрел на клерка, а человечек в козырьке все стоял, и кланялся как китайский болванчик.

– Заходите к нам еще. Заходите к нам еще.

Кастет сплюнул и вышел. Едва дверь закрылась за ним, как зеркальная стена кабинета пришла в движение. Она отодвинулась в сторону, и из нее вышел Галеин. На нем был отличный шитый на заказ костюм и такой же как на клерке козырек. Он шагнул к столу и схватил подписанную Сципионом бумагу. Глаза Галеина быстро и с жадностью побежали по строчкам. Казалось он хотел Лицо первого помощника Вельзевея было необычайно сосредоточенным. Вдруг его лицо осветила довольная улыбка.

– Молодец, как там тебя…

– Крючкотворов.

– Да, молодец. Я обязательно расскажу о тебе хозяину. Он такое не забывает.

– Рад служить его высокопервейшеству.

Он снова принялся кланяться. Его волосы над козырьком растрепались и обнажили два небольших рожка.

***

В холле Сципиона и Воронов ждал новый лифтер.

– Какой изволите этаж?

– Семьдесят седьмой, – скомандовал Сципион.

– Простите, но у нас только семьдесят пять этажей, – ответил молодой человек.

– А это что? – Сципион ткнул в панель лифта, где в ряду с остальными была кнопка «77». Рядом с ней светилась надпись «Гнездо». Удивленный лифтер не двигался с места.

– Чего рот раскрыл? – прикрикнул Сципион. – Пошевеливайся!

На семьдесят седьмом этаже их встретили Толстяк и Молодой. Лифтер вышел следом за остальными. Он работал в башне «Меркурий» давно и впервые узнал, что здесь есть семьдесят седьмой этаж. С любопытством оглядывая помещение, лифтер наткнулся на тяжелый взгляд Кастета. Тот не обещал ничего хорошего, и любознательный представитель профсоюза лифтеров поспешил вернуться на свое рабочее место. Лифт тронулся вниз. Кнопки «77» в нем больше не было.

Новое жилище Сципиона занимало целый этаж. Напротив лифта открывался вход в гостиную. Туда и направился Сципион. Одна из стен гостиной была большим панорамным окном. Сципион встал перед ним и воззрился на лежащий внизу мегаполис. Лицо «Владыки северного леса» скривилось как от зубной боли.

– Ненавижу этот город! Ненавижу города.

День был ясный, и гостиная утопала в солнечном свете, который не могли приглушить даже тонированные золотом стекла. Сципион зажмурился и отвернулся.

– Здесь все нужно поменять!

Его слуги, выстроившись по ранжиру, почтительно стояли вдоль стены. Сам Сципион размашистым шагом мерил новые владения. Ему не нравилось все: большая стеклянная люстра, что разбрасывала ярких солнечных зайчиков; полированный металл, который горел словно сам огонь; мебель, что была сплошь из светлых пород дерева. О диване и креслах даже не стоило говорить – от их веселых расцветок просто рябило в глазах. Да еще этот светло-серый ковер на полу – от него следовало избавиться в первую очередь.

Единственным, что приглянулось Сципиону, оказался большой круглый стол. Сделанный из темно-коричневого тиса он стоял в центре гостиной и резко выделялся на фоне прочей обстановки. На столе, словно вырастая из него, возвышалась деревянная ваза. По ее бокам струился резной виноград.

Проходя по комнате, Сципион нервными жестами сбрасывал на пол мраморные статуэтки, разбивал зеркала и срывал со стен картины.

– Все сжечь! – командовал он. – Уничтожить! Я наведу здесь порядок!

Выскочив на школьное крыльцо, Тим с неприятным ощущением подумал о директрисе. «Так не хочется идти к этой Амальгаме Мартовне. Может, она уже сама не помнит. Если спросит «Почему не зашел?», скажу, что забыл – первый день в школе, все такое. Точно – иду домой».

Но только Тим собирался сделать шаг, как ему на плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Он резко обернулся и уперся взглядом в пуговицу серого плаща – остановивший его оказался очень высок. Тим поднял взгляд и невольно поморщился. На него смотрело не очень неприятное лицо незнакомца – острые скулы и подбородок были шершавыми и казались вырезанными из дерева, а уши походили на обрубленные сучья ветвей. На голове долговязого была надета шляпа. Из-под нее торчали смахивающие на солому волосы. Рука, что лежала на плече Тима, была в черной перчатке, другая – спрятана за спиной.

– Ты Тимофей Сваргин? – спросил неизвестный. При этом у него что-то хрустнуло в горле.

– Да, – ответил Тим и сделал попытку отступить.

Человек в плаще удержал его.

– Не нужно, – предупредил он тем же скрипучим голосом. – Я – учитель труда. По приказу директора сегодня провожу тебя домой.

– Но я сам могу…

– Нет. В нашей школе так принято. Мы знакомимся с новичками и их родителями. Сегодня это поручили мне. Это обычная процедура. Можешь спросить у кого угодно, – трудовик обвел взглядом школьный двор.

Тим продолжал упираться.

– Может быть в следующий раз? Давайте я попрошу, чтобы родители сами пришли в школу.

– Нет. Все должно быть согласно правилам. Как приказала директор, так и сделаем. И не советую убегать – это только осложнит дело, а Амальгама Мартовна этого не любит.

Тим для вида сопротивляться, но не оставил мысли избавиться от назойливого трудовика. Нужно только выбрать подходящий момент. И тогда…

Вместе они вышли со школьного двора. По пути Тим украдкой рассматривал своего попутчика. Походка мужчины была немного странной. Он шагал размашисто и делал это так, будто шел на ходулях. При каждом его шаге раздавался скрип. Ко всему прочему от него исходил стойкий запах свежих грибов и сырой земли. Плащ и брюки трудовика изнутр выпирали острыми углами, будто были надеты на каркас.

Выйдя на проспект, они остановились на перекрестке – на светофоре горел красный свет. Цифры показывали обратный отсчет. До зеленого оставалось пятнадцать секунд, четырнадцать, тринадцать, двенадцать… Тим зажмурился, и представил, что отсчет поменялся на противоположный. Просчитав до сорока, он открыл глаза. Невероятно, но счетчик показывал тридцать девять, тридцать восемь… Тим не мог объяснить, как это получилось, но оно сработало. Вокргу них возмущенно переговаривалась толпа.