Пилсудский - Геннадий Матвеев

Исследователи не располагают документальным подтверждением того, что эмиссарам ППС удалось заключить формальное соглашение о сотрудничестве с японскими военными. Именно поэтому большинство биографов Пилсудского утверждают, что миссия в Токио не дала результатов. Р. Сьвентек с этим мнением не согласен. Он считает, что 21 июля 1904 года, на последней встрече с поляками, Мурата подтвердил достигнутое в свое время в Лондоне соглашение о финансировании ППС в обмен на ее конкретные действия в пользу Японии на территории России. В подтверждение своей правоты он называет то, что контакты японских военных и дипломатов с представителями ППС, а также передача им крупных сумм денег после визита Пилсудского в Токио продолжались практически до октября 1905 года. И с этим аргументом польского историка нельзя не согласиться.

В пользу его вывода свидетельствуют и другие известные исследователям факты. Во-первых, эмиссары ППС не стали добиваться встречи с министром иностранных дел или кем-то из высокопоставленных чиновников МИД, чтобы обсудить политические аспекты широкого соглашения. Видимо, ответ Мураты на их меморандум был настолько категоричен и однозначен, что у них не оставалось ни малейшей надежды убедить японское правительство в необходимости действовать в пользу польского вопроса. Во-вторых, японская сторона профинансировала их обратный проезд в Европу выделив для этого 200 фунтов стерлингов.

Что же касается существенно более позднего свидетельства Пилсудского (сделанного в 1931 году) о том, что визит «не дал технических результатов», то его можно интерпретировать и таким образом, что главная цель, ради которой он ездил в Токио, то есть реанимация польского вопроса на международной арене, действительно достигнута не была.

Образовавшаяся от момента окончания переговоров и до отплытия в США свободная неделя была использована для отдыха. У Пилсудского и Филиповича не было причин торопиться с отъездом, поскольку поступавшие через японское посольство в Лондоне телеграммы соратников свидетельствовали о благоприятном развитии операции «Вечер». Они совершили двухдневную поездку на Фудзияму, продолжили знакомство с городом, общались с Дугласом, который после отъезда Дмовского оказался в их полном распоряжении, а также опекавшими их японцами.

На прощальном обеде, данном польскими гостями в честь своих сопровождающих, произошел курьез, надолго запомнившийся Пилсудскому. Им подали блюдо из сырой рыбы (известное сегодня многим нашим соотечественникам сашими), справиться с которым будущий маршал смог только с помощью нескольких рюмок коньяка.

30 июля 1904 года Пилсудский и Филипович отплыли на небольшом торговом судне «Тартар» из Йокогамы в Канаду. 13 августа они были в порту Виктория, где с ними произошел еще один курьезный случай. Пока они искали, где в этом городе можно было поесть мороженого, судно отплыло, увозя их вещи и деньги. Пришлось догонять его на другом корабле. Забрав багаж, они из Ванкувера через Торонто и Монреаль направились в Нью-Йорк, а оттуда в Ливерпуль. 31 августа эмиссары ППС прибыли в Лондон, а в начале сентября Пилсудский был уже в Кракове. Самое длительное в его жизни путешествие завершилось.

Несомненно, оно не прошло для него бесследно. Во-первых, Пилсудский понял, что партию вполне можно использовать для достижения собственных целей без согласования с ее уставными руководящими органами. Во-вторых, он убедился в эффективности действий конспиративной группы единомышленников, организованной в рамках более широкой структуры. В-третьих, у него появился собственный, неподконтрольный Центральному рабочему комитету ППС источник финансирования, позволявший проводить самостоятельную политику, формально не разрушая единства рядов ППС[41]. В-четвертых, был приобретен ценный опыт налаживания связей и ведения переговоров с высокопоставленными официальными лицами, наделенными полномочиями принимать самостоятельные решения, презентации им своих взглядов, достижения взаимовыгодного консенсуса. Этот опыт понадобится Пилсудскому при поиске поддержки своих планов со стороны Австро-Венгрии.

Поездка в Токио временно оторвала Пилсудского от участия в делах ППС, но зато дала возможность в более спокойной обстановке еще раз, с учетом новых финансовых возможностей, обдумать вопрос о тактике партии в новых условиях.

Как говорилось ранее, уже в феврале 1904 года Пилсудский говорил о необходимости создания в рамках социалистической партии дисциплинированной военизированной организации для развертывания массового революционного движения в Царстве Польском. Ее штаб должен был располагаться в Варшаве. Если учесть, что в соответствии с положением об Исполнительной комиссии ЦРК ее члены были обязаны находиться в России, то возглавлять организацию и штаб реально мог только Ю. Пилсудский, в это время уже безусловный лидер пэпээсовских «стариков».

Все близко знавшие Пилсудского люди, а вслед за ними и его биографы сходятся в том, что он никогда не был теоретиком, кабинетным мыслителем. Зато его отличало необычайное умение воплощать на практике, казалось бы, самые невероятные идеи и замыслы, если он считал, что они могут приблизить к реализации главной цели его жизни – возрождению польского государства. Так было, в частности, при создании ППС, налаживании выпуска ее центрального печатного органа, формировании кадрового костяка партии. С не меньшей энергией «товарищ Мечислав» занялся в первой половине 1904 года организацией «десяток», то есть боевых групп ППС. Он придавал очень большое значение тому, чтобы их участники не боялись действовать открыто, были смелыми, дисциплинированными, точными и готовыми беспрекословно исполнять приказы своих руководителей. Одним словом, они должны были стать вооруженным плечом партии, офицерами и унтер-офицерами будущего восстания.

Формированию требуемых качеств характера должны были служить, например, мини-демонстрации, когда группа боевиков, вооруженная спрятанными под верхней одеждой дубинками, неожиданно сходила с тротуара на мостовую, образовывала колонну, разворачивала красное знамя, некоторое время маршировала по оживленной улице, а затем быстро расходилась. Огнестрельного оружия боевики первоначально не получали, да его у ППС в тот момент и не было.

Надо сказать, что усилия Пилсудского по созданию боевых групп долгое время давали ограниченные результаты. Малочисленные группы благодаря активности Пилсудского, Славека и Бронислава Бергера летом 1904 года удалось создать только в Варшаве, в провинции же их не было вообще. Тем не менее было положено начало оформлению военизированной структуры со строгой иерархией, дисциплинированной и исполнительной, своего рода армии в миниатюре. В последующие годы Пилсудский будет развивать и обогащать свою идею новыми решениями, придавая ей самостоятельное значение и все дальше отходя от партийной деятельности. Но в 1904 – 1905 годах он не ставил вопрос о выходе Боевой организации из состава достаточно аморфной партии социалистов. Думается, что определенную роль в неспешном расставании с ППС сыграла сильная привязанность «товарища Мечислава» к партии, которой было отдано более десяти лет его жизни, и особенно понимание того, что на данном этапе только она может обеспечивать приток в Боевую организацию смелых и идейно убежденных людей, а не просто искателей острых ощущений и авантюристов.