Пилсудский - Геннадий Матвеев

Два этих лагеря в ППС расходились и в вопросах тактики. «Молодые» делали ставку на массовые формы борьбы пролетариата – забастовки, стачки, агитацию и пропаганду ярко выраженного социалистического характера. «Старые» весьма скептически оценивали предпочтения своих оппонентов, все надежды связывали с активными формами борьбы с русским господством в Польше. Естественно, публично они об этом не говорили, но в своем кругу не делали из этого тайны. Так, один из активных деятелей ППС периода первой русской революции М. Сокольницкий вспоминал о своем разговоре с Пилсудским в начале ноября 1905 года: «Я пытался что-то рассказать ему об энтузиазме движения, о небывалом размахе событий. Но он необычайно резко прервал меня: и это революция? Сложить руки и ничего не делать? Надеяться складыванием рук и прекращением работы победить врага? Без борьбы? Что за толстовские привились у нас принципы? Без борьбы, без усилий, без сопротивления злу? Чего же мы хотим добиться забастовкой, всеобщей забастовкой, здесь в Варшаве? Навредим ли мы чем-нибудь русскому правительству прекращением работы? Наоборот, мы лишь ослабим собственное общество и страну, у нас будет меньше сил для борьбы»[47].

Совершенно очевидно, что сосуществование в рядах одной партии двух течений, радикально отличающихся друг от друга, рано или поздно должно было кончиться. В ППС этот «бракоразводный процесс» длился до 1907 года, то есть, учитывая чрезвычайно высокую насыщенность этих лет событиями, достаточно долго. И в этом немалая заслуга Пилсудского, который до последнего момента стремился сохранить хотя бы формальное единство партийных рядов.

Начало борьбы «молодых» и «старых» было положено на VII съезде ППС, состоявшемся в Варшаве в начале марта 1905 года. Законность съезда, с точки зрения партийного устава, была достаточно сомнительной, ибо он был созван без согласования с Исполнительной комиссией ЦРК и Заграничным комитетом ППС. Первоначально это была конференция ряда руководящих партийных работников, действовавших в Царстве Польском, которая провозгласила себя высшим партийным форумом. Пилсудского и Йодко-Наркевича, которые до этого фактически руководили партией, на съезде не было. По словам Йодко-Наркевича, они были о нем поздно оповещены и поэтому не успели приехать из-за рубежа. А вот Келлес-Крауз упрекал их в том, что, игнорируя съезд и отказываясь от участия в его работе, они пытались принизить значение этого форума или даже сорвать его проведение.

Основная дискуссия на съезде развернулась по двум принципиальным вопросам. Первый: что должна делать партия – вести массы пролетариата в революцию или готовить национальное восстание. Второй: каким должен быть лозунг текущего момента – независимость или автономия.

Участники съезда еще не до конца осознали глубину разделявших их разногласий, поэтому принятые ими решения в основном имели компромиссный характер. Съезд призвал всячески укреплять революционный союз польского и российского пролетариата, но при этом не отрицал возможности, при возникновении благоприятных условий, и национального восстания. Задачей текущего момента был назван созыв демократического сейма в Варшаве, то есть борьба за автономию Царства Польского в составе демократической России, а реализация требования независимости Польши откладывалась на будущее.

Съезд принял решение о создании ряда отделов, в том числе и Боевого[48], задачами которого было бы не только руководство массовыми уличными выступлениями, но и создание Боевой организации для развертывания в соответствующий момент вооруженной борьбы. Его руководителями стали Валерий Славек и Александр Пристор. Таким образом, съезд санкционировал создание вооруженного плеча партии, за что уже давно ратовал Пилсудский.

Авторитет Пилсудского в партии был по-прежнему высок, поэтому его, несмотря на отсутствие на съезде, избрали членом Центрального рабочего комитета ППС, правда, с условием, что он будет находиться на территории Царства Польского. «Молодые», не тронув Пилсудского, одновременно попытались ослабить влияние его группы на партию. Серьезный конфликт вызвало устранение из состава Заграничного комитета ППС Леона Василевского, одного из старейших членов ППС, близкого соратника Пилсудского. В знак протеста против этого решения о своем выходе из этого важного партийного органа заявили Йодко-Наркевич и Енджеевский. В среде «старых» были даже настроения не признавать решений съезда, созванного с нарушением принятой в партии процедуры, и созвать новый форум. Конфликт, действительные причины которого были куда более глубокими, грозил перерасти в раскол партии.

Пилсудский сделал все, чтобы не допустить такого развития событий и хотя бы частично сохранить в руководящих партийных органах позиции «старых». И на этот раз его готовность к компромиссу помогла разрешить конфликт. Василевский остался в составе Заграничного комитета, отозвали свои заявления Йодко и Енджеевский. Но, в целом, «молодые» и после съезда, пользуясь нарастанием революционных настроений среди польского пролетариата, продолжали оттеснять «старых» от руководства ППС и агитационно-пропагандистской работы.

Главное внимание Пилсудский сосредоточил на Боевой организации как необходимом условии реализации главной цели своей жизни. Йодко-Наркевич писал в мае 1905 года Войцеховскому о существовании у Пилсудского плана из двух пунктов. Во-первых, создать «заговорщицкую» организацию, зависящую от ЦРК только сверху, через Боевой отдел, в который будут привлечены верные люди, с помощью денег и кадров обеспечить максимальный рост ее рядов. Во-вторых, добиться созыва нового Партийного совета, который изменил бы решения предыдущего форума и состав ЦРК, то есть вернул все на прежние рельсы.

Утвержденные съездом ППС руководители Боевой организации, так же как и «молодые», были заворожены невиданным прежде размахом массовых выступлений пролетариата. В первое время после съезда все имевшиеся в их распоряжении силы они использовали для защиты организуемых партией массовых мероприятий от сил правопорядка, не отказываясь также и от индивидуального террора в отношении чиновников и полиции. Пилсудского же заботило исполнение другой части решения VII съезда о Боевой организации, согласно которой она должна была заниматься подготовкой членов партии к вооруженному восстанию. Он считал, что они должны уметь владеть оружием и знать основы военного дела. Рано или поздно произойдут столкновения с армией, и люди должны быть к этому готовы, потому что, иронизировал он, «хотя я очень ценю сознательность, но понимаю, что нельзя убить солдата Марксом»[49].

Важным рубежом в процессе реализации планов Пилсудского по установлению контроля над боевой организацией стало заседание Партийного совета в июне 1905 года, собранное в соответствии с решениями VII съезда ППС. После длительной дискуссии было принято сформулированное при самом активном участии Пилсудского предложение Боевого отдела ЦРК о начале «постепенной подготовки организованных кружков к техническим задачам революции, таким как произнесение речей, обращение с оружием, ознакомление с основами военного дела и т. д.». Партийный совет признал необходимым организовать боевиков и обучить их использованию на практике групповой тактики, а также разрешил применять террор только в значимых случаях.