Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Семейное положение - безвыходное - Юлия Монакова

Семейное положение - безвыходное - Юлия Монакова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 54
Перейти на страницу:

– Намасте, дади-джи, – поздоровалась Люся.

Сестрёнки кинулись к бабушке и наперебой залопотали что-то на хинди, бросая на гостью весёлые взгляды. Выслушав, та заулыбалась, ласково кивнула в знак приветствия, затем с извиняющейся улыбкой показала свои вымазанные руки и скрылась в кухне. Вернулась она через минуту, вытирая ладони полотенцем, и жестом подозвала Люсю к себе. «Сразу видно – вот главная хозяйка в доме, – отметила про себя Люся. – Сколько в ней уверенности, сколько внутреннего спокойного достоинства…»

Бабушка взяла гостью за подбородок и принялась рассматривать её лицо, весело улыбаясь (зубы у неё, к слову, тоже были как у молодой – белые и крепкие), а затем удовлетворённо произнесла что-то.

– Она говорит, что у вас очень красивые зелёные глаза, – торопливо перевела на английский старшая внучка, Рину.

– Йес, йес, – закивала бабушка, – айз вери бьютифуль![18]

– Шукрия, – вежливо поблагодарила Люся на индийский лад; это произвело огромное впечатление на дади-джи. Она жестом предложила гостье присаживаться на диван и кивнула в сторону кухни:

– Чай?

Это слово на хинди звучало точно так же, как и на русском, поэтому Люся поняла её без труда и с радостью согласилась. Затем бабушка величественно удалилась готовить чай, а девочки уселись по обе стороны от Люси и принялись с ней болтать: Анжали – самыми простыми фразами, а Рину – более осмысленно и серьёзно.

– А где все остальные? – поинтересовалась Люся у них.

– Дедушка поехал за фейерверками и свечами, сегодня должно быть много-много огней, – доходчиво объяснила Рину. – А мама с папой и брат дают дневное представление. Нехорошо терять рабочий день, тем более что на улицах сегодня полно иностранцев.

– А во сколько начинается Дивали?

– Как только стемнеет, – улыбнулась девочка.

Она вообще улыбалась гораздо реже своей младшей сестры, но улыбка очень ей шла, словно освещая не по годам задумчивое личико. Люся не смогла удержаться от похвалы:

– Ты очень хорошо говоришь по-английски. Кто с тобой занимается?

Та пожала плечами.

– Когда мама с папой, а когда и туристы… Но чаще всё же учителя в школе.

Люся прикусила язык. Ей почему-то казалось, что в бедной семье дети непременно должны быть необразованными, и тот факт, что девочка, оказывается, посещает школу, порядком её удивил.

– Мы все ходим в школу, – словно прочитав её мысли, подтвердила Рину. – И брат, и я, и Анжали…

– Анжали? – Люся перевела взгляд на малышку, которая смотрела на неё сияющими восхищёнными глазами. – Она же маленькая…

– Маленькая? – удивилась Рину. – Ей шесть лет, а в школу начинают ходить в четыре года.

Люся вспомнила свою Алесю. Когда той было три с половиной годика, они с Димой впервые отдали её в детский сад, и то у обоих сердце кровью обливалось – как же можно такую крошку доверить неизвестно кому. А тут – подумать только! – примерно в этом возрасте карапузов уже отправляют учиться…

– Когда же вы всё успеваете? – поразилась Люся. – И отцу помогать, и уроки делать… И потом, вы же постоянно переезжаете, сами говорили.

– Школы везде есть, даже в деревнях, – пояснила Рину. – Учимся днём, а папе помогаем в основном по вечерам.

Тем временем явился дедушка, он же дада-джи. С его приходом в тесной квартирке сразу сделалось шумно и весело, словно старик привнёс с собой лучик хорошего настроения. Дедушка по случаю праздника нарядился в белую длинную рубаху – курту, намотал ярко-красный раджастанский тюрбан и замысловато подкрутил свои длинные усы, отчего общий вид сделался хулиганистым и залихватским. К счастью, он прекрасно говорил по-английски, и поэтому Люся с большим удовольствием вступила с ним в обстоятельную беседу.

– Из какой ты страны, дочка? – полюбопытствовал дада-джи.

– Из России, – ответила Люся, приготовившись услышать в ответ ставшее уже привычным: «А где это?» и увидеть озадаченно наморщенный лоб. Для большинства индийцев, как она уже поняла, в основном существовало лишь две зарубежные страны: США и Великобритания. Однако дада-джи удовлетворённо закивал:

– Да-да, Россия… Рус! Йа лублу тебья! Дасвиданиа!

От таких познаний Люся едва не свалилась с дивана, а дедушка, довольный произведённым эффектом, пояснил:

– Мне интересна Россия, очень нравится фильм «Моё имя клоун» с Раджем Капуром. Не смотрела?

– Нет, – Люся виновато развела руками. Она и в самом деле не была поклонницей индийского кинематографа, если не считать просмотра пары фильмов в детстве с незабвенным Митхуном Чакроборти.

– Там герой влюбился в русскую девушку, – пояснил дед. – Замечательный фильм, трогательный… Не то что сейчас. – Он состроил брезгливую гримасу, а затем разразился длинной пространной тирадой о том, как испорчена нынешняя молодёжь, и что, дескать, «нонеча не то, что давеча…».

«Старики во всём мире одинаковы, – улыбаясь про себя, подумала Люся. – В их время и трава была зеленее, и водка слаще, и колбаса за рупь-двадцать…» Ей тут же вспомнился Миша с его циничным юмором, когда он цитировал старый анекдот: «Конечно, мы жили лучше при Сталине, внучек, ведь тогда у меня хер стоял!» Не сдержавшись, она всё же хихикнула в голос и поспешно перевела разговор на другую тему.

– А вы тоже катхпутли-бхатт?

– Да, когда-то и я водил кукол, – закивал старик. – Но сейчас от представлений самоустранился, просто мастерю новые марионетки.

– То есть вы делаете кукол сами?! – поразилась она.

Дедуля гордо приосанился:

– Вот этими самыми руками, дочка!

Далее последовала подробная лекция о тонкостях ремесла кукольников. Старик рассказал Люсе, что марионетками катхпутли очень дорожат, отцы передают их по наследству сыновьям, которые продолжают родительское дело.

– Мои дед и отец тоже были катхпутли-бхаттами, – объяснил он, – они учили меня своему мастерству. Я, в свою очередь, обучил Сону – к сожалению, у меня всего один сын, остальные дочери. Выдал их замуж, они и разлетелись, как птицы из гнезда… Теперь Сону передаёт кукольные секреты моему внуку Амиту – парню уже четырнадцать, я в его годы уже вовсю представлял…

Дада-джи поведал также, что кукол считают едва ли не посланцами богов, и что в Раджастане до сих пор сохранился обряд погребения марионеток – сломанную или износившуюся куклу с полагающимися к случаю молитвами опускают в воду. Если фигурка куклы долго продержится на речной воде, не утонет сразу – значит, боги одобряют её земные деяния.

– А как долго живёт каждая марионетка? – полюбопытствовала Люся.

Старик задумчиво подкрутил кончики своих озорных усов.

– Да всё зависит от обращения, иные катхпутли проходили через руки не одного поколения кукольников! Человек – что пузырь на воде, земной век его недолог, бах – и лопнул. Многие куклы переживают своих старых мастеров, начинают играть под руками нового катхпутли-бхатта… Рину, – он подозвал внучку, – принеси-ка мне из сундука тётушку Джодху.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?