Наша вина - Мерседес Рон

–Секунду, пожалуйста.

Мистер Баксуэлл подключился через несколько минут.

–Извини, чтотак долго. Ноа, верно?– Баксуэлл извинился вдружелюбной ивежливой манере, чтосоответствовало его поведению навечеринке. Япостеснялась сразу сказать ему причину моего звонка, новедь именно заэтим он дал мне визитку, правда?

–Доброе утро, мистер Баксуэлл. Да, яНоаМорган, мывстречались…

–Насвадьбе Дженны Тэвиш, да, да, япомню, тысводная сестра Николаса Лейстера, верно?

Я закрыла глаза.

–Да, этоя,– звонко сказалая.

«Ладно, Ноа, успокойся».

–Ямогу чем-нибудь помочь?

Пришло время попрошайничать, таксказать.

–Язвоню вам именно потому, чтовтот день, когда мы разговаривали насвадьбе, вашпроект показался мне весьма интересным… «ЛН»,– тутя засомневалась.

–«ЛРБ»,– мягко поправилон.

Черт, ямогла ведь хотябы запомнить название, уверен, онподумал, чтоя дура.

–Да, извините, «ЛРБ», потому что вдействительности я былабы рада принять ваше предложение работать вкрупной компании, которая вот-вот откроется. Уменя почти нет опыта запределами кампуса, ия хотелабы попробовать себя вразличных областях, прежде чем выбрать специализацию…

Было ясно, чего я хотела, верно?

Мистер Баксуэлл удовлетворенно сказал:

–Нетпроблем, Ноа, яподергаю закое-какие ниточки, мойсекретарь перезвонит тебе. Насамом деле, янемного удивлен, чтоты позвонила. Будурад видеть тебя всвоей команде, уверен, чтоты трудолюбивая девушка. Ябы хотел, чтобы ты отправила моему секретарю твою академическую справку, расписание занятий, атакже любую рекомендацию, которую сможешь получить. Мойинтерес чисто деловой, мненужна хорошая команда, которая облегчит работу, поэтому, если ты хорошо разбираешься вдокументах, мыможем подыскать тебе что-нибудь, чтобы работать несколько часов вдень, ненарушая твой график учебы, идет?

Я едва незакричала отрадости, боже, какэто было легко, даже неверится! Ладно, ямоглабы попросить Уилла обуслуге, нолучше так. Кроме того, Баксуэлл сам дал мне визитку, нетакли?

Я попрощалась, поблагодарив его, иот счастья чуть неврезалась вмашину передо мной, остановившуюся накрасный сигнал светофора.

Я больше небезработная!

Я уставился наэкран компьютера, незная, каксебя чувствовать, таккакреальность казалась мне безумной.

Пришло электронное письмо отЭнн, социального работника Мэдди. Внем она объяснила, чтопоскольку больше небыло никаких сомнений относительно того, ктобыл отцом моей сестры, ипосле судебных исков, которые мой отец возбудил против мамы зато, чтоона годами скрывала отнего правду, он, наконец, получил опеку, ивсе визиты ксестре, которые я запланировал, были отменены. Теперь только мои родители должны были решать, давать мне разрешение повидаться сней илинет. Тесамые родители, которые лгали какмне, такимоей сестре, заставляя ее поверить, чтоее отец небыл ее отцом, азатем давая понять, чтовсе, чтоона знала, было ложью, такойже, каки ее дом вЛас-Вегасе.

Когда я только узнал обовсем этом, яобрадовался. Разумеется, обрадовался, ведь моя сестра наконец-то стала моей, настоящей, ане сводной илиеще какой-то там сестрой. Явсегда ненавидел мысль отом, что, имея другого отца, онанепринадлежала мне полностью, ненавидел часы свиданий ивыражение лица Грасона каждый раз, когда он видел Мэдди сомной. Былоясно, чтотеперь все будет намного проще, покрайней мере, ятак думал.

Моя сестра ничего непонимала. Несколько раз, когда мой отец навещал ее, онавсе время плакала. Онанехотела идти снезнакомцем, нехотела уезжать издома, нехотела ничего знать освоем новом отце.

Я вздохнул, прижав руку квиску. Прямо сейчас я был посредником между Мэдди иотцом, который, казалось, потерял сноровку, когда дело доходило домаленьких детей. Делонев том, чтоон никогда небыл терпелив, просто нужно было видеть его отношения сомной. Чтоменя удивило, такэто его усилия ирешимость попытаться завоевать ее расположение.

Отец, неколеблясь нисекунды, задействовал все ивсех, чтобы ему дали совместную опеку ичтобы всем было совершенно ясно, чтоМэдисон Грасон теперь стала Мэдисон Лейстер. Ещеневсе было решено… далеко невсе. Больше всего вэтой истории пострадала Мэд, иэто сводило меня сума.

Ее отец, тотсамый, который якобы был ее отцом более пяти лет, просто испарился, нехотел ничего знать нио моей матери, нио девочке, которую все время доэтого воспитывал. Этотсукин сын даже нехотел участвовать впроцессе адаптации, который должна была пройти моя сестра. Нампришлось очень деликатно, ноясно объяснить ей, чтоее отец больше неее отец ичто теперь унее появился новый папа, который ее очень любит. Чтообычно происходит втаких случаях, такэто то, чтоотец, который неявляется биологическим, борется заопеку надтой, кого он допоследнего момента считал своей дочерью, покрайней мере, борется зато, чтобы продолжать быть частью ее жизни и, разумеется, помогать столько, сколько ей нужно. Ноэтого непроизошло, имоя сестра только повторяла, чтолюбит своего отца, своего настоящего отца.

Она стала раздражительной ипревратилась изочаровательной ивечно улыбающейся девочки вобиженную иброшенную всеми.

Моя мать переехала вгород, уехала изЛас-Вегаса ижила вхорошей квартире вцентре. Мэдди еще неуспела привыкнуть ктакому количеству перемен. Единственным, когоона, казалось, была рада видеть икому звонила поздно ночью, чтобы заснуть, быля. Ейбыло страшно, ненравился новый дом, онаговорила, чтоигрушки были уже нете, друзья были далеко ичто она нехотела ходить вдурацкую школу: онахотела жить сомной. Да, именно так она говорила каждый раз, когда мы разговаривали потелефону.

–Когда ты придешь замной, Ник?– спросилаона, надувшись.– Когда мы пойдем наколесо обозрения? Когда папа вернется? Когда мама станет такой, какой была раньше?

Ее вопросы причиняли мне боль исводили сума, потому что они давали понять, какмать пренебрегает ею. Мэдди была впорядке, нив чем ненуждалась, хорошо ела ибыла здорова, ночто насчет всего остального?

Я продолжал читать электронное письмо, вкотором Энн писала, чтомой отец попросил Мэдди провести День благодарения сним иего семьей. Судья позволил им самим выбрать, имоя мать согласилась. Эннпопрощалась сомной, сказав, чтоотныне визиты закончились ичто, если уменя есть вопросы насчет моей младшей сестры, мненужно поговорить сотцом. Онатакже прислала электронное письмо, вкотором просила провести отпуск дома. Онасказала, чтоМэдди намного лучше приспособится, если я буду там, ичто мы должны сделать длянее все, чтовнаших силах.

Честно говоря, уменя небыло нималейшего желания оставаться вэтом доме нина секунду дольше, чемэто необходимо. Дляменя семейные обеды ипосиделки потеряли смысл. Собираюсьли я сидеть заодним столом счеловеком, который лгал мне годами, ис женщиной, которая стала причиной развода моих родителей иухода моей матери?

Ничего подобного. Дажемысль отом, чтонужно идти туда, причиняла мне боль, ине только из-за воспоминаний одетстве, нои из-за гораздо более болезненных мыслей, которые вконечном итоге все омрачали.