С неба женщина упала - Лариса Ильина

Постелив Юльке в спальне, себе в папином кабинете, а Саше в коридоре на раскладушке, я пошла в ванную. Из нее вышла Юлька, по-моему, на автопилоте проскользнула в спальню, и я услышала характерный скрип кроватных пружин. И больше ни единого звука. Очевидно, Юлька уснула еще на ходу. А из коридора вдруг раздался жалобный стон. Это зарыдала наша старенькая раскладушка, когда на нее взгромоздился Саша. Я подумала, что у старушки немного шансов дожить до утра.

Глянув на себя в зеркало, я ужаснулась. Лицо измученное, под глазами синяки. Ну, что ж, подруга, держись, теперь не соскочить. Этот поезд явно дальнего следования. А ты, похоже, в нем без билета. Я подмигнула своему отражению. Прорвёмся...

«Пора ложиться, завтра трудный день. И послезавтра, и через два дня... Да, нашла себе занятие, нечего сказать».

Я встала, прошлась по гостиной, разглядывая творения тёткиных рук, в который раз дивясь ее мастерству. Да, тетя Юля была мастером с большой буквы. Чего стоит бархатная скатерть с атласными аппликациями, расшитая бисером и стеклярусом, или панно «Царевна Лебедь»! Это было настоящее произведение искусства. Тетка работала над ним почти год, готовя подарок на юбилей маме. Вылепленная из разноцветного пластилина прекрасная царевна. В ногах у нее простирал крылья белоснежный лебедь. Крылья его плавно переходили в платье царевны, казалось, что они составляют одно целое — прекрасный волшебный цветок. Часть пластилина была закрыта настоящими перьями и стеклярусом. Низ панно украшали разноцветные камушки, словно выброшенные на берег волной ракушки, сверкала выложенная стеклянными бусинами корона, во лбу царевны горел желтый прозрачный камушек, вытащенный из специально купленной брошки.

Мама, увидев этот фантастический подарок, просто потеряла дар речи. Потом она долго и тщательно выбирала для него место и успокоилась, купив в конце концов раму со стеклом, чтобы на царевну не попадала вездесущая пыль.

Сев на краешек дивана, я любовно взяла в руки небольшую диванную подушку. Их было две. Это тоже была теткина работа, и здесь тетя Юля превзошла саму себя. Подушка напоминала фантастический одуванчик, неизвестным образом оказавшийся в городской квартире. Я поднялась, аккуратно поправила подушки, как любила их раскладывать мама, и пошла в папин кабинет. Крадясь на цыпочках мимо храпящего телохранителя, я только собралась покачать головой, как неожиданно замерла от непонятного предчувствия. В следующее мгновение я поняла, что Саша не спит, а, держа в руке пистолет, неслышно отодвигает раскладушку от двери. Заметив, что ручка входной двери вдруг плавно поползла вниз, я испуганно закусила кулак, чтобы не закричать. Подняв глаза на Сашу, увидела, что он знаком велит мне уйти из холла. Я осторожно вошла в спальню, где сладко посапывала Юлька, прильнула к приоткрытой двери. В замочной скважине чуть слышно шуршал ключ. Наконец дверь тихо дрогнула и начала медленно приоткрываться. В образовавшуюся щель ударил свет фонарика. Саша, стоящий сбоку от двери, напрягся, готовясь, как я понимала, оглушить пришельца пистолетом. Дверь еще больше приоткрылась, луч забегал по стенам холла, и в щель вдруг просунулась... скалка. От неожиданности и любопытства я высунула голову из-за двери. Я могла ожидать чего угодно, но чтоб вот так... Между тем вслед за скалкой показалась рука, сухонькая и маленькая. Я, поняв, в чем дело, крикнула метнувшемуся к руке Саше:

— Нет!

Слава богу, реакцией он обладал завидной, сумев правильно среагировать на мой голос, иначе с рукой бабе Глаше пришлось бы проститься. Облегченно вздохнув и утерев со лба пот, я подошла к двери и распахнула ее. Саша зажег свет. Передо мной со скалкой наперевес стояла бесстрашная баба Глаша и подслеповато щурилась, стараясь меня разглядеть.

— Ты ли, Алька? — раздался знакомый с пеленок голос, и я отозвалась:

— Конечно! Кому ж еще быть? А ты, баба Глаша, как была партизанкой, так и осталась!

Баба Глаша согласно кивнула, деловито осмотрела холл, увидела Сашу, раскладушку и подозрительно спросила:

— А это что еще за бугай?

Саша ответил ей хмурым взглядом и незаметно убрал за спину оружие. Сразу стало ясно, что они друг другом, мягко говоря, недовольны.

— Что же ты, баба Глаша, не узнала? Это ведь Саша, у Андрея Дмитриевича работает. Помнишь, он еще с тетей Юлей нам помогал, перевозил ее?

Баба Глаша на секунду задумалась, потом еще раз окинула взглядом сердитого Сашу и сказала:

А! Как же! Теперь вспомнила! И, правда, Саша! Александр Васильевич, да?

Саша кивнул. «Ну, бабуся! — с некоторой завистью подумала я. —'Я сама его отчество только сегодня узнала. А она не только знала, но еще и вспомнила через столько лет!» Баба Глаша деловито засеменила на кухню, мы с Сашей за ней. Я вдруг обнаружила, что у меня трясутся ноги, поэтому быстренько села на стул. Глянув на бабу Глашу, я укоризненно покачала головой:

— Ты, честно сказать, нас порядком напугала! Чего это таким лихим способом сюда пробиралась? Позвонила бы.

— Эва, брякнула! Позвонила! Да пока бы я звонила, все ворюги уже бы сгинули. Ищи-свищи!

— Ну да! А ты на них, значит, со скалкой? В рукопашную?

— Да я б их всех, мать их растак! Ночью по чужим квартирам шарить! — Баба Глаша воинственно сверкнула глазами. — Не на ту нарвалися!

Саша уже не дулся, он с интересом следил за нашей поздней гостьей, пряча улыбку в кулак.

— Чайку, баба Глаша? — спросила я, с трудом сдерживая зевоту.

— Да не... Какой чаек? Время-то... А чего вы сами-то поздно приехали? Да ты и не позвонила? Раньше всегда звонила, приеду, мол.

— В спешке все вышло, не успела. Завтра уедем. Баба. Глаша, ты знаешь... ты недельку-другую не заходи, отдохни. А подозрительное чего увидишь, сама не суйся, ни в коем случае. Договорились?

Баба Глаша задумчиво пожевала губами, покачала головой:

— Ты, Алевтина Георгиевна, не мудри. Скажи, как есть. Неча тут тайны разводить: В чем дело-то?

- Все в порядке, не волнуйся. Через пару недель еще заеду, тогда и поговорим.

Проводив бабу Глашу, мы с Сашей переглянулись и засмеялись.

— Ну и бабуся! — Саша улыбался, потом вдруг перестал и добавил: — Вот бы я ее зашиб, а?!

Он даже посерел от подобной мысли. Я поспешила его успокоить:

— Не беспокойтесь, Саша. Это только кажется, что эту старушку легко прибить. Она ловчее другого мужика будет. Она ведь, правда, в партизанском отряде была. Девчонкой совсем молоденькой. У нее вон целая коробка орденов да медалей. И снайпером была. Вот на вашем счету сколько душ? Э-э! То-то! А у бабуси — девятнадцать!

Это известие окончательно доконало несчастного Сашу, и он со вздохом улегся на раскладушку. Бедняга затрещала и застонала, а я подумала:

«Держись, бабуся!»

Дверца канареечной клетки никак не хотела запираться. Я злилась, но неподатливая проволока выскальзывала из рук. Петля задвижки выскальзывала из пазов, словно смазанная маслом. Закусив губу, я отбросила с потного лба