Превратности судьбы - Аманда Квик

— О да, — ответила она. — Но это вряд ли моя вина. Право же, в нашем обществе одинокой женщине крайне трудно обзавестись любовником.

— Трудно, однако все же возможно. Многие одинокие женщины находят выход. Почему вы ждали так долго?

Вирджиния вздохнула:

— Нужно сначала дожить до того момента, когда понимаешь: уже нечего терять и нет смысла беречь себя для брака, потому как мужчина твоей мечты уже вряд ли появится…

— Понимаю. — Ее слова сокрушили романтические мечты — возможно, он мог бы себя ими тешить — о характере их отношений. Она отдалась ему потому лишь, что пришла к выводу: в ее жизни вряд ли что-то изменится к лучшему.

— По правде говоря, к этому выводу я пришла несколько месяцев назад, в мой двадцать шестой день рождения, — продолжала Вирджиния. — Но к сожалению, ситуация нисколько не улучшилась.

— Почему же?

— Потому что оставался вопрос: как найти подходящего мужчину для этой цели?

— Вы собирались кого-то нанять? — Оуэн никогда не считал себя человеком, которого легко шокировать, однако Вирджинии удалось поразить его до глубины души.

Она густо покраснела:

— Вероятно, я не очень удачно выразилась. Разумеется, любая женщина хочет, чтобы все вышло по любви.

— Да, конечно, все на это надеются.

— Право же, это совсем не то, что нанять, к примеру, садовника.

— Кажется, мне очень приятно это слышать.

Ее брови сошлись на переносице.

— Думаете, вокруг полно подходящих джентльменов, которые только того и ждут, чтобы их выбрали… как спелый помидор на рынке? Есть ведь целый ряд требований. Кроме того, выясняется: чем старше женщина, тем требовательней она становится.

— Ясно.

— Когда доживаешь до моего возраста, список требований становится совсем уж длинным. И тогда понимаешь, что нужного мужчину уже не встретишь. Так что нужно соглашаться на компромисс.

Он взял ее за подбородок:

— А каковы были ваши требования, Вирджиния?

— Пожалуй, я сократила бы свой список до единственного условия — должна быть сильная страсть.

— Но я не соответствую даже этому?

Вирджинии в растерянности заморгала. Ее глаза расширились.

— Почему вы так решили, сэр?

— Потому что припоминаю: где-то в разгар нашего увлекательного занятия вы упомянули, что надеялись познать опыт неземного, метафизического блаженства.

— Так оно и было блаженством… Такого я даже не ожидала. — Она замялась. — Ну, вероятно, не в середине, но в начале — точно. И уж наверняка — в самом конце. Это было действительно что-то неземное…

Улыбнувшись, Оуэн легонько коснулся губами ее губ.

— Не могу выразить, как я рад это слышать. Потому что для меня это тоже было неземным блаженством.

Вирджиния просияла, явно обрадовавшись.

— О, как хорошо! А я беспокоилась из-за того, что совсем неопытна… и все такое… Но я быстро учусь, уверяю вас. И если у меня будет больше практики, то я стану действовать очень умело.

— Умение — не главное для меня. — Он снова коснулся ее губ легчайшим поцелуем, а затем выпустил из объятий. Потом вдруг повернулся, взял свой плащ и набросил его на плечи. — Я должен идти. Уже поздно. Вам нужен отдых, да и мне тоже.

— А вы хотите, чтобы я исследовала место убийства второй гадалки?

— В свое время. — Подойдя к двери, он распахнул ее. — После того, что мы узнали сегодня, моя интуиция говорит: гораздо важнее еще раз побывать в зеркальной комнате, где умер Холлистер.

— Но как мы туда попадем?

— Проникнем тем же путем, каким вышли в ту ночь.

В передней Оуэн взял свою шляпу и перчатки. Вирджиния открыла парадную дверь, и он переступил порог, затем остановился. Ему совсем не хотелось уходить.

— Доброй ночи, Оуэн, — тихо сказала Вирджиния.

— Доброй ночи, любовь моя. Заприте дверь на ключ.

— Обязательно.

Он спустился на ступеньку и снова остановился.

— Дорогая, вы уверены, что это было так уж потрясающе?

— Совершенно уверена. Клянусь, я больше не чувствую усталости, нисколько! Знаете ли вы, что я всерьез думала: не прибегнуть ли мне к одному из методов доктора Спиннера? Говорят, он разработал много способов для лечения истерии у женщин. Но я сильно сомневаюсь, что подобная терапия может сравниться с тем неземным блаженством, которое мы оба сегодня испытали.

— Кто такой, черт возьми, этот доктор Спиннер? И что у него за методы лечения истерии у женщин? Никогда об этом не слышал.

— Подробности мне неизвестны, но, как все знают, там используется электромеханическая машина, которая называется «вибратор». Это новейший медицинский аппарат.

— Боже всемогущий! И как долго он применяет этот свой метод?

— Насколько я слышала, уже довольно долго. Говорят, это общепринятый метод.

— Вот как?

— Да-да, его начали применять много лет назад. Многие доктора применяют сходные методы лечения истерии, но не все располагают столь современным устройством. Некоторые делают это вручную, что, как я понимаю, занимает много времени. Говорят, что машина доктора Спиннера очень эффективна.

— Проклятие! Вы говорите, подобные методы лечения очень популярны у женщин Лондона?

— Да, разумеется. Насколько я знаю, они популярны и в Америке. Доброй ночи, Оуэн. Будьте осторожны по дороге домой. Лондонские улицы очень опасны по ночам.

Она тихо, но весьма решительно затворила дверь перед самым его носом.

Когда на следующее утро Оуэн вошел библиотеку, Клайв Суитуотер восседал в своем любимом кресле, вытянув перед собой ноги и устроив их на обитой кожей оттоманке.

— Доброе утро, дядя, — приветствовал его Оуэн.

— Хм… — Клайв не поднял головы от свежего выпуска «Флайинг интеллидженсер». Экземпляр «Таймса» лежал на столе возле кресла, но Клайв предпочел сначала прочесть скандальный листок — находил его гораздо интереснее. — Наконец-то газеты напечатали о смерти Холлистера. Сердечный приступ, разумеется.

— Как же иначе?

— А как продвигается расследование для Аркана?

— Все, что у меня сейчас есть, — это множество вопросов. — Оуэн взял со стола серебряный кофейник и налил себе кофе. — Я заскочил к вам, чтобы повидаться с Ником. Был у него несколько минут назад, но экономка сказала, что он направился сюда, чтобы воспользоваться вашей библиотекой.

— Он появился незадолго до тебя. Пошел прямо на кухню, как это у него заведено. Мэтт и Тони явились перед самым рассветом, после того как по твоей просьбе следили за домом Дин. Поспали несколько часов и теперь тоже сидят в кухне. Не знаю, откуда они берут силы.