Карельский блицкриг - Владимир Панин

– Я думаю, господин капитан, – пугливо съежился вчерашний студент, но разгоряченного офицера уже нельзя было остановить.

– Плохо думаете! Если вы в бою будете позволять себе сентиментальничать по отношению к врагу, ваша песенка спета! Вы должны знать только одно: любого русского надо убить, независимо от того, мужчина перед тобой стоит или женщина, больной он или раненый. Он должен быть убит, чтобы освободить нам жизненное пространство на востоке. Ты согласен со мной?! – разгоряченный спиртным капитан вперил требовательный взгляд в своего подчиненного и для наглядности ткнул в него грязным корявым пальцем. Как раз перед этим он резал кровяную колбасу и немного запачкал руки.

– Мужчин да, но женщин и детей… – замялся Пирволяйнен, чем еще больше разозлил капитана.

– Вот из-за таких умников мы двадцать лет назад не смогли сделать то, что должны были сделать. Именно такие осторожные, как ты, дали нам приказ отступить с нашей исконной земли, и мы были вынуждены подчиниться. Это благодаря вам нынешняя граница проходит не по берегу Белого моря и русские свиньи владеют нашими землями в устье Невы. Это из-за вас умников мы вынуждены шагать к Уралу не от Архангельска, а от Ладоги! – далее следовала непереводимая игра слов финского диалекта, от которых несчастный студент судорожно подтянул ноги и сжался в комок.

Если бы капитан был скандинавом, его смело можно было бы сравнить с грозным Тором или Одином. Однако он был финном, в чьем пантеоне не было бога, ответственного за выявление крамолы и измены в собственных рядах.

– Ты и тебе подобные, Пирволяйнен, трусы и изменники, способные в любой момент предать нашу великую национальную идею. Выстрелить нам в спину из-за страха перед ответственностью, из-за нежелания запачкать свои чистенькие ручки!

– Но, господин капитан… – затравлено пискнул оппонент, однако капитану не нужны были слова. Ему нужны были действия и немедленно.

– Молчать!!! Встать!! – приказал Пуккенен, и бедного студента подбросило как из катапульты. – Ты паршивый слизняк и соглашатель, Пирволяйнен. Ты предатель, окопавшийся в наших рядах!

В порыве гнева капитан выхватил из кобуры пистолет и гневно потряс им перед лицом подчиненного.

– Уверяю вас, господин капитан, что это не так! – пересохшими от волнения губами промолвил Пирволяйнен.

– Не так?! Значит, я ошибаюсь?!

– Ошибаетесь, господин капитан!! – не сводя глаз с вороненого дула пистолета, проговорил несчастный парень.

– Тогда докажи мне и всем нам, что мы ошибаемся в отношении тебя, – потребовал вошедший в раж мучитель.

– Но как я смогу вам это доказать?!

– Убей красного, и тогда я поверю тебе!

– Но ведь мы не воюем! Как я смогу убить красного, господин капитан? – вопрос бывшего студента на секунду поставил капитана в замешательство, но только на секунду.

– А ну выходи! – приказал он Пирволяйнену и указал стволом на дверь. Слова капитана заинтриговали остальных офицеров, и они гурьбой выскочили на свежий воздух. Там, не выпуская оружия из рук, капитан подвел свою жертву к артиллерийскому орудию, входившему в состав батареи, недавно прибывшей в часть.

– Зарядить орудие! – приказал капитан стоявшему рядом с орудием солдату-артиллеристу.

– Но, господин капитан, – запротестовал солдат.

– Молчать! Выполнять мой приказ! Сейчас рядовой Пирволяйнен всем нам докажет, что он не трус и не тайный агент большевиков, – приказал капитан и, видя, что солдат не торопится выполнять его приказ, пригрозил: – Или ты тоже скрытый сторонник красных?! И тебя тоже следует передать жандармам?

Услышав о жандармах, солдат испугался и покорно выполнил приказ капитана.

– Там красные, – торжественно указал на юг Пуккенен. – Если ты честный финн, то ты выстрелишь по ним. Если нет, на счет три выстрелю я, и никто меня за это не осудит. Дай ему шнур!

Солдат проворно сунул шнур в руки трясущемуся от страха новобранцу и боязливо отскочил в сторону.

– Ну?! – грозно потребовал капитан и вскинул руку с пистолетом. – Раз! Два!!

Не дожидаясь счета три, Пирволяйнен судорожно дернул шнур, и пушка выстрелила. Оглохший от грохота, он собирался отойти от орудия, но капитан остановил его.

– Одного выстрела мало! Ты слишком медлил! Зарядить орудие снова! – потребовал капитан, и артиллерист покорно подчинился. Разумный финн предпочел не связываться с психом. В конце концов, он только выполнял приказ офицера.

Прошло меньше минуты, как прогремел второй выстрел, а затем и третий. Он был необходим капитану для чистоты эксперимента.

Этот случай вызвал большой переполох. Все три снаряда упали на территории СССР и принесли ущерб пограничной заставе, охранявшей этот участок границы. Взбешенное начальство перевело Пуккенена в другую часть, находящуюся в Карелии, а на протест советской стороны ответило, что понятия не имеет о причинах взрывов на советской территории.

Многие прогрессивные издания свободного Запада провели собственное «непредвзятое» расследование и дружно пришли к выводу, что в этом инциденте виновата исключительно советская сторона. Выйдя с огромными заголовками статей, бойкие перья наемников капитализма предложили своим читателя различные варианты этого конфликта.

По мнению французов, «советы» обстреляли свой пост из орудий, находящихся в их глубоком тылу. На это указывали многочисленные «факты и свидетельства». Англичане твердо стояли за том, что коварные чекисты под покровом ночи совершили тайную вылазку на территорию финнов. Оттуда на специально перевезенном через границу орудии дали несколько залпов по своим солдатам.

Снова масса свидетельств людей, с честными глазами желающих рассказать миру о преступлении кровавых чекистов и стоявшего за их спинами злобного Сталина.

Обстрел советской территории и издевательское предложение финнов для предотвращения подобных инцидентов впредь отвести войска от границы на расстояние в двадцать пять километров, переполнило чашу терпения Кремля.

Газета «Правда» вышла с разгромной статьей «Шут гороховый на троне» в адрес финского президента Каллио. Товарищ Жданов торопливо собрал новое финское правительство, а Кировская железная дорога завершила переброску людей и техники на север. Часы истории отсчитывали последние минуты мирного времени. В конце ноября финскому послу в Москве была вручена нота о разрыве отношений, и началась малая война, которая по планам великих держав должна была превратиться в большую мировую мясорубку.

Переход через границу с Финляндией прошел спокойно и без особых хлопот. Застигнутые врасплох финские пограничники не оказывали какого-либо серьезного сопротивления. Некоторые солдаты, полностью повторяя польский сценарий, подхватили пограничный шлагбаум и дружно, под озорные прибаутки своих товарищей откатили его в сторону, символично открывая дорогу Красной армии для нового освободительного похода. Другие весельчаки проявляли свою удаль и торжество, озорно сбивая с дверей таможни эмблемы с финским львом и срывая бело-голубые флаги.