Карельский блицкриг - Владимир Панин

– Я хотел бы добавить, товарищ Сталин, – подал голос нарком НКВД, – по данным нашей разведки, англичане начали поставки зенитных пушек в Финляндию через норвежский порт Нарвик и Швецию. Первая партия орудий на днях прибыла в Финляндию, вместе с английскими инструкторами.

– Если в деле появились английские инструкторы, то господин Чемберлен за дело взялся всерьез и британский десант в Мурманск становится реальностью, – нерадостно произнес Молотов.

– Согласно полученным из Парижа сведениям, англичане собираются вторгнуться на нашу территорию не позднее середины марта, группировкой общей численностью в сто тысяч человек. Насколько реальны эти сроки и цифры, ведь согласно вашим же докладам все сформированные дивизии на острове отправляют во Францию? – спросил начальника Генерального штаба маршал Ворошилов.

– Сроки вполне реальные, товарищ маршал. Генеральный штаб считает, что некоторую часть десанта составят французские солдаты. На это точно указывают предоставленные разведкой документы. А что касается британских дивизий, то вполне возможно, что на континент пойдут не чисто британские войска, сформированные на острове, а войска доминионов. Из Канады, Австралии или Южной Африки, как это было в предыдущую мировую войну. За оставшиеся пять месяцев англичане вполне смогут собрать нужные для вторжения силы и попытаться их десантировать на наш Север.

– Мерзавцы, – с горечью произнес Сталин. – Значит, мы определились, что финны могут и, скорее всего, начнут против нас войну в декабре этого года. Тогда возникает законный вопрос, что мы можем противопоставить их агрессивным действиям?

Все выжидающе посмотрели на Шапошникова, так, словно он один решал дальнейшую судьбу страны.

– Единственное эффективное действие в этом случае это начать боевые действия раньше противника. Нанести ему упреждающий удар до того момента, когда его войска успеют полностью сосредоточиться и развернуться на исходном рубеже атаки. Пока войска врага разъединены и разрозненны, пока они еще не собраны в один единый кулак, их следует попытаться разбить по частям с минимальными для себя потерями. Зная примерное направление предполагаемого главного удара финнов и исходя из общей численности их войск, Генеральный штаб предлагает не позднее начала декабря нанести по противнику один главный и три вспомогательных удара в разных местах советско-финской границы.

– Получается четыре удара в разных местах? Но тем самым мы сами распылим свои силы и сыграем на руку противнику – не согласился с Шапошниковым Ворошилов.

– Не совсем так, товарищ маршал. В тех местах, а это районы Кандалакши и Кеми, у финнов нет крупных сил, и наступая, мы создадим угрозу расчленения Финляндии. С целью недопущения этого финны будут вынуждены снять часть сил со своего главного направления.

– Резонно, – согласился с командармом Сталин. – А где вы собираетесь нанести свой главный удар. В Карелии?

– Нет, товарищ Сталин. В Карелии будет нанесен упреждающий удар по противнику, главный удар мы предлагаем нанести на Карельском перешейке.

– То есть по линии Маннергейма, там, где нас финны и ждут. Вам не кажется, Борис Михайлович, что здесь некоторое противоречие… – Сталин внимательно посмотрел на ответчика, но тот не смутился.

– Нет, товарищ Сталин, не кажется. Предлагая этот вариант, Генеральный штаб исходил из того, что единственное, что может принудить противника выйти из войны, это непосредственная угроза их столице. Пробиться к Хельсинки через Карелию, где будут находиться главные силы противника в условиях зимы, будет очень сложно. Кругом болота, полное отсутствие условий для маневра, означает, что сражаться с противником придется лоб в лоб, неся при этом серьезные потери.

Путь через перешеек короче, и согласно разведывательным данным, предоставленным командующим Ленинградским военным округом командармом Мерецковым, финская оборона на нем имеет слабые места. Так, в некоторых местах оборона состоит из старых дотов, лишенных артиллерийской поддержки, а кое-где представляет собой линию земляных укреплений с проволочными заграждениями. Зная эти слабые места, можно попытаться прорвать оборону противника и развить наступление сначала на Выборг, а потом на Хельсинки.

– Ну а если, не дай, конечно, бог, наши войска не смогут прорвать оборону противника. Что тогда? Карельский перешеек по своим природным свойствам ничуть не лучше карельских болот для удара в лоб.

– Я убежден, что наши войска прорвут оборону противника и принудят его начать мирные переговоры, товарищ Сталин, – твердо заверил генерального секретаря нарком обороны, и тот с ним согласился.

– Ну что же. После польского похода и победы на Халхин-Голе у нас нет причин сомневаться в словах товарища Ворошилова. Будем считать, что Генеральный штаб принял верное решение и не ошибся. А если и ошибся, то мы его поправим и поможем. Борис Михайлович, предоставьте нам свой план в окончательном виде. Это, как я понимаю, был только черновой вариант.

– Будет исполнено, товарищ Сталин.

Вождь внимательно оглядел соратников, готовясь сделать небольшое резюме, но в разговор вновь вмешался Берия.

– Разрешите, товарищ Сталин. У меня имеется важная информация, политического значения.

– Относительно финнов? – уточнил вождь, не привыкший путать военную и политическую информацию.

– Да.

– Ну что узнали твои орлы? – мягко усмехнулся вождь.

– В Хельсинки замечена резкая активизация местной белогвардейской нечисти, что вполне объяснимо в связи с приготовлением финнов к войне. В столицу Финляндии прибыло несколько высокопоставленных представителей РОВСа вместе с Борисом Бажановым.

– А этому предателю что там понадобилось? – нахмурился Сталин, услышав имя своего бывшего секретаря, сбежавшего на Запад в двадцатых годах.

– Отрабатывает свои тридцать сребреников. Собирается создать из местных белогвардейцев и тех красноармейцев, которые будут захвачены финнами в плен, русскую освободительную армию, которая вместе с финнами должна будет захватить Ленинград и объявить о создании нового правительства в России.

Слова Берии вызвали у всех сидящих в кабинете смешанные чувства гнева и отвращения. Появление в северной столице нового правительства России означало раскол страны и начало новой гражданской войны.

– Знакомые намерения, – глухо произнес генсек. – Нечто подобное хотели сделать господин Тухачевский с компанией в случае начала польско-германского вторжения в СССР. Тогда наши войска должны были потерпеть поражение в Белоруссии, после чего они намеревались поднять мятеж в Москве. Теперь же, когда у нас нет «пятой колонны», господа англичане и французы хотят нанести нашим войскам поражение на Севере и принести России новое правительство извне, на своих штыках. Все понятно. И кого они собираются поставить во главе этого правительства спасения? Генерала Деникина как бывшего Верховного правителя России или кого-то из потомков великих князей Романовых?

– К сожалению, товарищ Сталин, точно имя этого человека пока неизвестно, но это точно не Романовы и не генерал Деникин. Монархисты уже не имеют никакой политической силы, а бывший Верховный правитель Юга России полностью отошел от всех политических дел и занимается исключительно мирной жизнью. Разводит на своей ферме кроликов.