Инцидент на острове Виктория - Евгений Бугров

— Тихо, не дергаться! — Произнес Булавин и погрозил моряку пальцем, приложил его к губам. — Сколько вас здесь, спросил он.

— Зэм дю ай? — испуганно воскликнул моряк и выронил банку пива из рук.

— Я повторяю вопрос, — Булавин потряс кулаком перед носом норвежца, — хау мени а ю он зэ шип?

— Тс-хри, — прохрипел моряк.

— Молодец, бринг ас ту зэм.

— О кей, — буркнул моряк, поднялся со стула, при этом боязливо покосился на Крутихина с автоматом.

Они прошли по узкому коридору к каюте, при этом Крутихин периодически тыкал автоматом в спину моряка. Тот подвел неожиданных гостей к каюте:

— Хиа, — показал осторожно на дверь.

Булавин подошел, осторожно приоткрыл ее, достал фонарик, лучом прорезал темноту кубрика. Во всю длину каюты стояли четыре двухэтажные кровати. На двух нижних лежали двое мужчин в тельняшках, Они спали, один из них даже убедительно храпел. Булавин отключил фонарик. «Хорошо», — удовлетворенно произнес он.

— Ва виль ду ха? — испуганно спросил моряк, переводя взгляд то на Булавина, то на Крутихина.

В это время Крутихин резко опустил свой кулак-кувалду на голову норвежца. Тот, охнув и закатив глаза, повалился, и если бы его не схватил, Булавин, то он бы грохнулся на пол.

— Зачем?! — прошипел Булавин.

— Так, надежней, товарищ подполковник, — ответил тот. — Давайте его в гальюн. Он не скоро очухается.

Вдвоем они аккуратно положили норвежского моряка на пол в туалете.

— Ну, все, полдела сделано, — подытожил Булавин результат действий своего маленького абордажного отряда. — Теперь надо найти комнату радиста.

— Она обычно рядом с каютой капитана, — сделал предположение Иноземцев.

— Тогда нам надо идти к носу.

В рабочем помещении радиста было так тесно, что Булавин и Иноземцев с трудом туда влезли. Иноземцев включил подсветку, сел на круглый, привинченный к полу стульчик, включил рацию, надел наушники. Раздалось легкое потрескивание.

— Есть связь! — торжественно сообщил он Булавину.

— Давай, передавай.

— Щас, товарищ подполковник, настроюсь только на нашу частоту. — Он двумя руками покрутил две круглые черные ручки. — Готово!

— Срочно! Молния! Командиру войсковой части…, — голос Булавина звучал глухо, но четко. — Вчера, 26 апреля, остров Виктория захватили моряки с норвежского корвета. Их цель — проверить содержимое бывшего советского бункера. Мы удерживаем бункер, не даем им сюда прорваться. Силы неравные, они могут скоро захватить бункер. Просим подкрепления. Подполковник Булавин.

Булавин напряженно наблюдал, как Иноземцев отстукивает морзянкой последние слова его сообщения.

— Все! — радостно воскликнул Иноземцев и снял наушники.

— Ну вот, теперь они в курсе! — Булавин хлопнул Иноземцева по плечу. Абордажная группа вышла из помещения радиоузла. — Все мужики, валим!

— Товарищ подполковник, — Крутихин вплотную приблизился к Булавину, — может, захватим нашего перебежчика. Он где-то здесь!

— Ты думаешь? — Булавин уставился напряженным взглядом на Крутихина.

— Уверен. Свенгсон думает, что здесь мы его не достанем.

— Так, подожди, — Булавин на секунду задумался, — а давайте! Обыщем все помещения. Несмотря на небольшие размеры катера, помещений было немало. Второй кубрик, кухня, боевой отсек с ракетами, еще какие-то небольшие помещения. Самойлова они нашли в кают-компании. Он спал на диване, укрытый одеялом. Крутихин разбудил его шлепком в лоб:

— Вставай, дезертир!

— А, что? — Самойлов подпрыгнул на диване и сел, три луча от фонариков освещали и его испуганное лицо.

— Ну что, гнида, поехали обратно. Одевайся. — Крутихин сел напротив Самойлова.

Только после этого генштабист понял, что за ним пришли его соотечественники.

— Одевайтесь, Самойлов, — приказал Булавин. — У нас времени мало, и нам не хочется устраивать здесь перестрелку.

— Как вы сюда попали? — Самойлов начал приходить в себя.

— Свенгсон нам сообщил, что вы здесь, вот мы и решили заехать за вами.

— Это захват чужого судна. Вы нарушаете международное морское право, — взвизгнул Самойлов.

— Ух, ты, как он о правах заговорил! — удивленно воскликнул Крутихин. — Я вот сейчас как звездану тебя, и это будет мое полное право.

— Да одевайтесь вы быстрее! — прикрикнул на генштабиста Булавин.

Без приключений все подошли к борту, где была закреплена надувная резиновая лодка.

— Иноземцев, спускайся, потом примешь… этого…, — приказал Булавин пограничнику.

Когда уселись в лодку, то поняли, что она явно перегружена. Вода доставала почти до краев лодки.

— Я не умею плавать, — заверещал Самойлов.

— Ничего, утонешь — не велика потеря, — усмехнулся Крутихин. — Гребем, Кирилл.

Через несколько минут лодка уткнулась в берег. Булавин прислушался. Тишина. В лагере противника костер больше не горел.

— Удалось? — спросила Беленко, как только Булавин спустился в бункер.

— Естественно, — довольно сообщил Генрих Романович. — Как говорят летчики, вышли на глиссаду.

— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнула Ольга Вячеславовна, — а он что там делал? — кивнула на подполковника Самойлова.

— Я вел переговоры с норвежцами, а вы мне помешали, — раздраженно сообщил генштабист.

— Переговоры с нарушителями границы не ведут. Их допрашивают. Что вы сообщили норвежцам? — резко спросил Булавин.

— Я не обязан перед вами отчитываться.

— Почему вы сбежали к норвежцам?

— Вы не имеете дипломатического опыта. А потому не хочу с вами дискутировать по данному вопросу. Вы все равно не поймете.

— Да, я действительно не понимаю, почему старший офицера Генштаба вдруг перебежал к нашему потенциальному противнику.

— Вы солдафон, товарищ подполковник, поэтому давайте закончим эту тему, — Самойлов демонстративно отвернулся, направился в свою комнату.

— Ольга Вячеславовна, нам нужно организовать оборону, нужна ваша помощь, — Булавин с надеждой посмотрел на женщину-химика.

— Какая? — Беленко вскинула удивленный взгляд на Булавина.

— У вас ведь остался пластид?

— Конечно.

— Скажите, а он взрывается от механических ударов.

— Почему вы это спрашиваете?

— Если на кусочек пластида наступить ногой, он не взорвется?

— Нет. Но, если его положить на металлическую плиту и ударить со всей силы молотком, то я не гарантирую вам жизнь.