Инцидент на острове Виктория - Евгений Бугров

— Метров двадцать, Станислав Владимирович.

— Как видимость улучшится, поднимайте вертолеты. Пусть экипажи зафиксируют присутствие норвежцев на острове, особенно их боевого корабля. Готовьте свои катера для блокировки норвежского судна. Отмашу я вам дам позднее. Любую информацию по этому инциденту мне докладывать лично и немедленно.

— Есть, товарищ генерал.

— Все дальнейшие действия согласовывайте с Трезубовым.

— Понял.

— Конец связи.

— И зачем они полезли на Викторию? — Айдаров хмуро посмотрел на Трезубова, протягиваю ему трубку телефона.

— Понятно зачем, проверить наличие наших ОВ, — усмехнулся полковник Трезубов.

— Эта Виктория у меня как заноза в заднице. Норвежские рыбаки там постоянно отираются. Задерживаешь их — «нас штормом прибило».

— А почему вы там не сделаете погранзаставу, Рашид Рафаилович?

— Оптимизация сил и средств. — Айдаров иронично скривился в улыбке. — Я начальству уже два рапорта писал по этой Виктории. Нецелесообразно! Дескать, материальных ценностей нету, остров рядом с вами, всего-то сто семьдесят километров. Вот и получили! А тут еще этот скелет в шкафу: бесхозное ОВ.

— Если они зафиксируют наличие зарина на острове, то будет грандиозный скандал.

— Понятно. А виноваты будем мы.

— Конечно, мы: куда вы смотрели, почему не предотвратили? Кто-то насрал двадцать лет назад, а говно нам убирать. Подтираться долго будем.

Затрезвонил аппарат ВЧ с гербом России.

— Кто еще? — тоскливо произнес Трезубов, взял трубку.

— Доброе утро, Михаил Станиславович, — в трубке грассирующий говор генерала Кириллова.

— Не совсем доброе, но все равно здравствуйте, товарищ генерал-лейтенант, — грустно пошутил Трезубов.

— До меня дошла информация по захвату острова Виктория норвежцами. Как мне доложили, высадился десант норвежских моряков, которые якобы хотят зафиксировать наличие запасов зарина на нашем острове. Это действительно так?

— Да, так мне доложил подполковник Булавин.

— У вас есть какой-либо прогноз по дальнейшему развитию инцидента?

— Мне трудно прогнозировать дальнейшие события, поскольку я получил только короткую информацию в виде радиограммы от Булавина, а связи с ним у меня нет уже сутки.

— Как же он тогда передал вам радиограмму, если у них нет связи?

— Этого я не знаю. В ближайшее время на остров летят два наших военных вертолета. После этого возможно что-то прояснится.

— Хорошо. Как только появится связь, сообщите Булавину, чтобы они ни в коем случае не допустили норвежцев к складу ОВ. Даже если придется применять оружие. Ответственность я беру на себя.

— Хорошо, товарищ генерал-лейтенант, как только связь восстановится, я обязательно это передам.

— И, пожалуйста, если появится новая информация, любая, информируйте меня.

— Есть.

— Спасибо, до связи.

— Ну-у, закрутилось чертово колесо! — с чувством произнес Трезубов и положил трубку телефона на базу, прижав ее, словно боялся, что она куда-то убежит.

Он поднял трубку внутреннего телефона:

— Коробов, что со связью с Викторией?

— Связи нет, товарищ полковник, — доложил оператор-связист.

— Ч-черт, покувыркаемся сегодня, Рашид Рафаилович, — грустно улыбнулся Трезубов Айдарову. — А знаете что, давайте-ка попьем чайку, пока это колесо еще не набрало обороты.

Он прошел к тумбочке, включил электрический чайник.

День выдался хмурым и холодным. Туман. Небо плотно закрыто серым куполом облаков. Морские волны с отливом свинца лениво лижут прибрежную гальку. Ветра нет, и, хотя температура около нуля, воздух сырой, пронизывает все тело.

Булавин сменил на НП лейтенанта Иноземцева. НП, то есть наблюдательный пункт, представляет собой яму, вырытую на уровне груди. Раньше это был четырехугольный блиндаж с навесом и широкими окнами для обзора. Но за более чем за двадцать лет навес обрушился, и его обломки лежали сейчас на земле. Тем не менее, место удобно для наблюдения: позиция норвежцев как на ладони. Норвежские моряки, бродят бесцельно по берегу моря, периодически подходят к костру, чтобы погреться. Судя по их унылым лицам, их не вдохновляет вылазка на русский остров и они не прочь вернуться в теплые каюты своего корабля.

Капитан Свенгсон пробыл на катере около двух часов. На вельботе вернулся на остров. Матросы из вельбота вытащили на берег тяжелый квадратный ящик, занесли его в большую палатку. Крутихин, который тоже наблюдал за норвежцами из бункера, воскликнул:

— Что-то они задумали, товарищ подполковник.

— Будем надеяться, что это не лазерная пушка, — обронил Булавин. Следующее действие норвежцев удивило наблюдателей. Два моряка вынесли из палатки четырехколесную тележку, напоминающую луноход. На платформе «лунохода» стоял непонятный прибор, у которого выделялась трубка, повернутая вниз. «Луноход» тихо зашипел, за ним стоял матрос, державший в руках пульт. Вдруг «луноход» дернулся и пополз вперед навстречу к бункеру.

— Это что-то новое! Похоже на танк, но какой-то странный, — воскликнул Крутихин.

— Нет, это не танк. Дуло смотрит вниз, — прокомментировал Булавин, который в бинокль рассматривал двигающийся на них монстр.

Тележка двигалась медленно, но упорно, все ближе приближаясь к бункеру.

— Может, подстрелить его, товарищ подполковник? — предложил капитан Крутихин. — Не нравится он мне.

— Знаешь, что пальни разок, только не по нему, а в бутылку, к которой он скоро приблизится.

— Щас, сделаю, — радостно откликнулся Крутихин.

Он навел автомат в сторону двигающейся тележки, когда она поравнялась с пластмассовой бутылкой на земле, сделал по бутылке короткую очередь. Гулко прогремел взрыв. Тележка подпрыгнула и перевернулась. Больше она не жужжала.

— Атака остановлена, — доложил Крутихин.

— Мы можем осмотреть эту каракатицу? — спросила вдруг Беленко, также наблюдавшая за странной атакой норвежцев.

— Конечно, можем. Коля, пойдем, реквизируем технику противника.

Булавин и Крутихин вылезли из укрытий. Остановились. На них мрачно смотрели капитан Свенгсон и его подчиненные.

— Не надо больше таких атак, — прокричал Булавин.

— Это есть безобразие, — прокричал в ответ Свегсон, — мы требовать возвратить технику.

— Ага, разбежались, — ухмыльнулся Крутихин, — это наш законный трофей.

Булавин и Крутихн подняли тележку, понесли ее в бункер.

В столовой стали рассматривать самоходку. Крутихин снял верхнюю крышку.