Магический круг - Кэтрин Нэвилл

— Ариэль, ты в курсе проблем, происходящих сейчас в Советском Союзе? — спросил он меня для начала, когда я расположилась в его кабинете за закрытой дверью.

— Гм… Ну, в общем да. В смысле, мне известно то, что говорят об этом каждый день в шестичасовых новостях, — ответила я.

Горбачев поимел жуткие неприятности, предоставив свободу стране, в которой миллионы были невинно арестованы или убиты, и все только затем, чтобы народ перестал обсуждать свои несчастья на кухне за чашкой чая.

— МАГАТЭ озабочено тем, — продолжил Под, — что Советский Союз может потерять контроль, причем безвозвратно, над некоторыми из своих республик, где сосредоточены большие запасы ядерных веществ и оружия, не говоря уже о бридерных реакторах, от которых они никак не избавятся, хотя многие из них давно устарели и не имеют современных систем контроля. Все это попадет в руки необученных провинциалов, лишившихся централизованного управления, неспособных предотвратить потери и нормально справиться с ситуацией.

— Святое дерь… провидение, — вовремя сдержалась я. — Но я-то чем тут могу помочь?

Он откинул назад голову и рассмеялся на редкость сердечным и искренним смехом. Несмотря на его вполне заслуженную репутацию, я в общем-то невольно относилась к Пастору Оуэну Дарту с симпатией. Вечно спутанная рыжая шевелюра и потрепанное ожесточенное лицо вполне соответствовали, на мой взгляд, внутренней сущности этого жилистого и угловатого вояки, бывшего чемпиона армии по боксу и ветерана Вьетнамской войны. Под был лишь слегка выше меня ростом, но запросто умел разрешать любую сложную ситуацию. Правда, мое положение облегчалось тем, что мне пока не приходилось противоречить ему. К несчастью для меня, наше с ним мирное сосуществование, похоже, осложнялось непредвиденными обстоятельствами.

— Будешь помогать Вольфу Хаузеру — сказал Под. — Вы познакомитесь с ним, когда он вернется. Если бы я знал, что ты сегодня появишься на работе, то задержал бы его до личной встречи с тобой. А сейчас он уже уехал до конца недели по каким-то срочным делам в другой штат. Я могу сказать тебе даже больше, но чисто между нами: на несколько недель вы с доктором Хаузером отправитесь в Россию. Все организационные вопросы почти улажены.

В Россию? Я не могу улететь в Россию. В первую очередь из-за Сэма, вновь восставшего из могилы, ведь он, скрываясь бог знает где от банды наемных убийц, умудрился тайком подобраться к нашей парковке и оставить мне узелковое послание. И сейчас-то у нас с Сэмом возникли сложности со связью, а уж в Советском Союзе, насколько я знала, вообще нет нормально работающих телефонов! И как бы ни привлекала меня идея отправиться в безумно дорогостоящую заграничную командировку в приватной компании с шикарным доктором Вольфгангом Хаузером, источающим пьянящий сосновый аромат, я поняла, что должна немедленно остановить это.

— Сэр, я благодарю вас за такую благоприятную возможность, — сказала я Поду, — но, честно говоря, не понимаю, чем могу быть полезна в данном проекте. Я никогда не бывала в России и не говорю на русском языке. У меня нет степени профессора физико-химических наук, поэтому я не сумею даже сделать классификацию предложенных мне на проверку веществ. Ведь я всегда занималась только безопасностью — выявлением и отслеживанием того, что выкопали и опознали другие.

Кроме того, вы сказали Оливеру Максфилду, что эта командировка займет всего пару недель и не помешает работе над нашим с ним общим проектом.

Я даже запыхалась, изо всех сил отгребая назад, но мое каноэ упорно продолжало мчаться к обрыву.

— Не волнуйся, — неутешительным тоном утешил меня Под. — Мне пришлось кое-что рассказать Максфилду, чтобы он не удивлялся, почему его не подключили к этому заданию. В конце концов, у вас с ним действительно совместный проект.

Мне хотелось спросить, почему же в действительности не подключили Оливера. Но в голосе Пода появилась та холодная отчужденность, которую он обычно использовал для тех, кому уже заготовил речь на панихиде. Он поднялся из-за стола, чтобы проводить меня к двери. Мне стало как-то жутковато от моих будущих перспектив.

— В сущности, — добавил он на ходу, — МАГАТЭ выбрало тебя несколько месяцев назад, основываясь на твоем послужном списке и моей рекомендации. Твое назначение всесторонне рассмотрено и одобрено. И честно говоря, Бен, ты должна крепко ухватиться за такую возможность. Это просто великолепное задание. Тебе бы следовало поблагодарить меня за покровительство в таком назначении.

От полученных мной за сегодняшний день сюрпризов у меня голова пошла кругом. И когда шеф открыл дверь кабинета, я выпалила:

— Но ко всему прочему у меня нет российской визы!

— Все уже сделано, — сухо сказал Под. — Тебе вручат визу в Нью-Йорке, в Советском консульстве.

Проклятье, и тут неудача. Что ж, по крайней мере, я узнала плохие новости перед секретным разговором с Сэмом. Может, ему удастся придумать не только как разрешить все наши личные проблемы, но и как мне отделаться от командировки.

— Кстати, — добавил Под примирительным тоном, стоя на пороге своего кабинета. — Насколько я понял, ты отсутствовала на прошлой неделе, чтобы отметиться на семейных похоронах. Надеюсь, ты потеряла не самого близкого родственника.

— В данный момент я бы сказала, что ближе не бывает, — уклончиво ответила я и коснулась руки Пода. — Но спасибо, что вы спросили.

Спускаясь по лестнице, я глянула на часы и задумалась, насколько близко в действительности находится сейчас Сэм. Натянув дубленку, я потеплее укуталась и направилась в ковбойский салун.

Отделанный темными деревянными панелями зал пропитался смесью пивных паров и сигаретного дыма. Музыкальный автомат наигрывал какую-то мелодию. Я пришла минут на двадцать раньше назначенного времени, устроилась за ближайшим к телефону столиком и в ожидании звонка заказала «Кровавую Мэри» без водки. Наконец телефон зазвонил. Я вскочила и схватила трубку после первого же звонка.

— Ариэль, — с облегчением сказал Сэм, услышав мой голос. — Я сходил с ума с самых похорон. Мне так хотелось все объяснить, рассказать тебе, что произошло, отчего все так получилось. Но сначала скажи мне, с тобой все в порядке?

— Вроде бы я начала приходить в себя, — сообщила я ему. — Только не пойму пока, плакать мне или смеяться. Я безумно рада, что ты жив, но в бешенстве оттого, что ты заставил нас — особенно меня — пройти через весь этот ужас. Давай, живо объясняй, почему тебе пришлось притвориться, что ты умер. Кто еще знает об этом, кроме меня?

— На данный момент никто не знает, кроме тебя. — Его голос звенел от напряжения, точно гитарная струна. — Мы с тобой окажемся в огромной опасности, если еще хоть одна живая душа узнает, что я жив.

— Что значит «мы с тобой», бледнолицый? — процитировала я вопрос Тонто к Одинокому Рейнджеру,[13]заданный, когда их окружили враждебно настроенные апачи.