Зеркальная месть - Сергей Бакшеев

Ожидание изматывает. Двое худощавых мужчин среднего возраста четвертый час маялись в черной «трешке» БМВ с затемненными стеклами. Оба были одеты в темно-синие зимние куртки с капюшонами и серые вязаные шапочки. Цепкие взгляды и экономные движения делали их еще более похожими друг на друга, однако родственниками мужчины не являлись. Одного звали Лесник, другого Гном. Оперативные псевдонимы офицеров ФСБ[1]никак не соответствовали их внешнему виду и настоящим фамилиям Петров и Матвеев. Таковы были правила могущественной Конторы.

Гном скомкал опустевший пакет из «Макдональдса», примял ногой стакан из-под кофе.

— Не сори, — упрекнул его Лесник.

— Предлагаешь выбросить?

Каждый из оперативников понимал, что оставлять улики на месте скрытого наблюдения недопустимо. В обычных обстоятельствах они бы использовали специально оборудованный фургон, но на тихой улочке подмосковной Коломны его бы без труда засекли профессионалы, за которыми они охотились. А семилетний БМВ, как раз та машина, которую может себе позволить амбициозный житель районного центра в ста километрах от Москвы. И оперативников тачка устраивала. Скоростные качества на уровне, а большего и не надо. Соблюдая предосторожность, они припарковали БМВ в ста метрах от подъезда, который их интересовал.

Оба офицера имели звания майора, но Лесник являлся старшим группы. Приказы, которые они выполняли, зачастую выходили за рамки правового поля, а порой им поручали решить проблему самым радикальным способом. Как говорится, нет человека — нет проблемы. Так было и сегодня. Лесника напрягали подобные приказы и их возможными последствиями. Чтобы не оказаться крайним он тайно записывал устные распоряжения генерала. Гном был человеком действия. Он полагал, что думать должно начальство, и лучший способ выслужиться — четко выполнять приказ.

Гном открыл бардачок и достал плоскую бутылочку коньяка.

— По чуть-чуть? — предложил он.

— Не время, — нахмурился Лесник.

— Врубай тогда двигатель. Замерзнем. — Недовольный Гном убрал коньяк.

Это тоже противоречило инструкции, однако январский мороз не оставлял выбора. Лесник проверил, отключены ли габаритные огни, и завел машину. Щетки смахнули снежинки с лобового стекла. Гном подкрутил регулятор громкости в приемнике, принимавшем сигнал с потайных микрофонов, установленных в квартире, которую они пасли. Был слышен лишь работающий телевизор.

— Когда придет эта зараза?

— Ты ей льстишь. В восемнадцатом веке светские ухажеры называли «заразами» прекрасных дам.

— С чего это?

— От слова «заразить», «сразить» внешним видом. Представь себе, «заразами» именовали дамочек с выдающимися женскими прелестями. Этаких сексапильных красоток, стреляющих игривыми глазками.

— К нашей стерве это не относится. Если бы она стреляла только глазками, мы бы за ней полгода не бегали.

— Определение «стерва» больше походит для нее, — согласился Лесник. Оперативник непроизвольно прощупал пулевые отметины на обеих руках, оставленные женщиной, которую планировалась убрать.

— Ты еще скажешь, что «стерва» что-нибудь означает кроме стервы?

— Каждое ругательство имеет свое объяснение.

— Ха! Про основные: пошел ты нах, или куда поглубже — объяснять мне не надо. А «стерва»?

— Первоначально так называли падаль, тухлое мясо. Потом «стервозами» стали называть вредных шлюх, с душком. Но мужиков тянет к порочным женщинам, поэтому слово «стерва» приобрело и некий уважительный смысл. Типа роковая женщина. А рок — это судьба. Наша стерва многим судьбу укоротила.

— Это она делает лихо. Но на каждого крутого киллера найдется своя маленькая пуля.

— Или взрывчатка. — Лесник кивнул на пульт дистанционного управления, сделанный в виде рации.

— В Калининграде было достаточно пули. Если бы не Коршун, мы бы еще летом ее закопали. Подонок!

— Коршунов не алкаш.

— Ну и что?

— А то! «Подонками» в кабаках называли остатки мутной жидкости на дне кружки. Тех, кто допивал алкоголь за посетителями, тоже стали дразнить «подонками». Так что «подонок» — это опустившийся алкаш.

— Подлец он, да и всё!

— Тоже не в масть. «Подлец» это польское слово, означает «простой, незнатный человек». А предок Коршунова был офицером в Белой армии. Коршунов из дворян.

— Мудришь ты, Лесник. И то не подходит, и другое не в масть. Да как же нам называть этих идиотов, взбрыкнувших против Контора?

— Слово «идиот» растолкую в следующий раз. А Коршун, он и есть коршун — птица вольная и хищная. А она СД — Светлый Демон. Этим всё сказано. Знаешь, что означает «демон»?

— Дьявол.

— Нет. Демон — это падший ангел. У демона есть шанс вернуться в прежний облик.

— Откуда ты все знаешь, Лесник?

— Голова, Гном, не только для того, чтобы фуражку носить.

— Когда ты ее надевал в последний раз?

— Стану генералом, надену.

— На место Рыси метишь?

Лесник промолчал, а Гном завелся:

— Если ты такой умный, скажи, зачем Рысев хочет уничтожить СД? С чего наш генерал так взбеленился? Киллерша неплохо работала на Контору, ну и продолжала бы! Мало ли грязных дел, которые лучше выполнить чужими руками.

— А тут и гадать нечего. Рысь хочет ее убрать, чтобы замолчала.

— СД и так молчит. Полгода, как она с Коршуновым улизнула из Калининграда.

— А если она высунется и начнет трубить о прошлом?

— Светлому Демону не резон высовываться. На ней, говорят, такие трупы, что по любому до суда не доживет.

— Это слухи. А кого на самом деле она завалила, знает только Рысев, Коршунов и она сама.

— И двое из этой троицы лишние.

— Вот ты, Гном, и ответил на свой вопрос.

Салон автомобиля достаточно прогрелся, и Лесник выключил двигатель. Шум телевизора в подслушивающем устройстве стих. Гном наклонился и посмотрел на окна пятиэтажки, в торце которой расположился автомобиль.

— Свет погас. Ее сынок ложится спать. — Гном широко зевнул. — Кинем на пальцах, кому первому дрыхнуть?

— Или Коля Субботин готовится к встрече.

— А если Светлый Демон вообще сюда не придет?

— Раз Коршун явился к Субботину и растолковал про мамочку, значит и Светлый Демон появится.

Прошедшим летом в Калининграде Лесник и Гном должны были «закрыть» проект «СД» — ликвидировать женщину-киллера по кличке Светлый Демон. Хотя она помогла в выполнении важной государственной операции, генерал Рысев потребовал уничтожить ее. Однако подполковник Коршунов, долгие годы курировавший работу тайного киллера, нарушил приказ и встал на сторону женщины. В результате оперативники получили ранения, а Коршунову и Светлому Демону удалось скрыться.