Мой непокорный вампир - Валерия Алексеева

Я отстраненно почувствовала, как он поднимает меня, и, пошатываясь, медленно несет на кровать. Бросает, в этот раз — на мягкий матрас. Начинает возиться с моим ремнем.

— Ты же сама этого хочешь, шлюха, раз приперлась сюда… — его бормотание доносилось до меня словно издалека. — Не захотела сосать — получишь по полной, тварь… Вырядилась вампиром, мразь, да ты и на вампирскую подстилку не годишься, вампиры — гордые и сильные существа, они никогда не позволят унижать себя!.. Вот я стану вампиром, тварь, я, а не ты… Нацепила джинсы, вся жопа наружу, значит, хочешь, чтобы тебя трахнули, все вы этого хотите…

Его голос звенел в моей голове, вызывая болезненные воспоминания, сливаясь, сплетаясь с голосом Миши, произносящим эти же слова… Я почувствовала, как слезы текут из глаз, сбегая по вискам прямо в уши…

А затем я поняла — нет. Повторения не будет. Я больше не слабая, наивная школьница. Я — почти вампир. Я — монстр. Я — убийца!

Кровь быстрее побежала по моим венам, а время вокруг снова замедлилось, превращаясь в вязкий кисель. Вот только теперь в нем вязло все вокруг — только не я. Двигаясь с невероятной скоростью, я легко сбросила с себя блондина, краем глаза замечая, как на его лице медленно проступает выражение крайнего удивления. Легко, словно пушинку, я перехватила его в полете, перевернула спиной на кровать и уселась ему на грудь.

И ударила.

Я никогда не била людей.

Меня били довольно часто, но сама я и в мыслях не допускала, что смогу поднять руку на человека. Пусть даже человеком он был только условно, скорее, мерзкой тварью. Но я не могла.

До этого момента.

Я не училась боевым искусствам, не смотрела боевики и бои без правил. Поэтому я просто сжала руку в кулак и, словно молот, опустила ее прямо на лицо блондина.

Еще, еще.

Еще.

Время вернуло свою привычную скорость.

Я сидела на груди блондина, тяжко дыша.

Он был без сознания. Когда я взглянула на его лицо, тошнота подкатила к моему горлу, и я тут же отвела глаза. Путаясь в одеяле и цепляясь за лежащего в отключке мужчину, я неловко слезла с кровати, добралась до кресла и съежилась в нем.

Неужели это я сделала. На нем не осталось живого места. Подушка вся в крови. Моя рука…

Сдержать тошноту удалось только потому, что желудок был почти пустым, не считая пары бокалов алкоголя. Едва сдерживая истерику, я рылась в сумочке в поисках салфеток, мне надо было быстрее стереть с себя это…

Это.

Эту кровь.

Кровь.

Биение сердца ускорилось еще. Кровь. Вот же она. Разве не за этим я пришла?

Я перевела взгляд на лежащего мужчину, затем глянула в сумочку, из которой выглядывал кончик ножа. Я машинально протерла руки парой влажный салфеток до стерильной чистоты и помахала ладонями, высушивая их. Достала нож, осмотрела лезвие.

Перевела взгляд на кровать.

С этого места я не видела окровавленную голову мужчины, но слышала, как глухо бьется его сердце, ощущала вонь перегара в выдыхаемом им воздухе, чуяла кисловатый запах адреналина.

Один надрез.

Он не будет сопротивляться.

Он не сможет мне отказать.

Я получу то, за чем пришла.

Жажда крови заставляла меня забыть обо всем.

Отбросив последние сомнения, я подошла к мужчине.

Действуя четко и обдумано, завернула рукав его рубашки выше локтя. Протерла антибактериальной жидкостью вену, выступающую на внешней стороне ладони. Аккуратно ткнула ножиком — не получилось. Сменила тактику — провела лезвием, от основания до кончика, будто нарезаю мясо.

Кровь потекла тонким, густым ручейком, стекая на кровать. Алое пятно вокруг ладони становилось все больше.

Я наклонилась к руке, вдохнула ртом, почти чувствуя на языке этот волшебный вкус…

И вдруг меня словно окатили ледяной водой.

«Скажи, что ты согласна, милая, я не могу без этого…»

«Давай же, я разрешаю тебе…»

«Покорми меня, детка… — Я согласна!»

Наши с Владом голоса зазвучали в моей голове, оглушая, и я в панике отшатнулась от блондина, споткнулась о край ковра, упала, больно ударяясь, откатилась в угол комнаты.

Каждый раз он спрашивал моего согласия.

Каждый раз, пусть и помогая мне своими чарами.

Каждый раз я давала свое согласие.

Спрашивал ли упырь?

Лишь миг отделял меня от этой черты, из-за которой нет возврата.

Рыдая, я свернулась в клубок, прижимая колени к груди.

Аромат крови все еще манил меня, дурманил, звал. Каждый миг я вынуждена была напоминать себе, чем это кончится для меня — и каждый миг я снова забывала, снова хотела сделать хоть глоток, ощутить этот божественный вкус хотя бы кончиком языка… Хотя бы облизнуть лезвие ножа!

Мое сопротивление становилось все слабее, и я поняла — нужно убираться отсюда!

Я собрала свои вещи, выбросила в унитаз испачканные салфетки и плеснула блондинчику в лицо холодной воды. Дождавшись, когда он начнет ворочаться, постанывая и ворча, я ушла из номера.

Я изо всех сил сдерживала себя — так хотелось бежать! Но я шла, сохраняя на лице нейтральной выражение. Ведомая эхом музыки, я легко добралась до гостиной, откуда все и началось. Тяжело плюхнулась на стул у стойки, бросила бармену пятитысячную купюру:

— Один «особый» на все.

Бармен лишь приподнял бровь, но сделал мне коктейль. Я отпила глоток — крови он не пожалел. Хорошей, правильной крови — отданной добровольно.

— Первый блин комом? — сочувственно посмотрел он на меня.

— Блондин — мудак. — Мне не хотелось говорить.

— Извините, госпожа, ему просто нужна твердая рука… — На рядом с моим бокалом появился еще один. — «Особый» от меня лично, в качестве извинений.

Я залпом допила свой коктейль и принялась за второй — он был обычный, с несколькими каплями крови. Но и они для меня были амброзией.

Я не услышала шагов за спиной, пока тяжелая рука не опустилась на мое плечо.

— Что ты натворила, детка… — голос был полон горечи и сожаления.

— Ничего, Влад. Я удержалась. Я все еще на этой стороне.

— Влад! Если ты еще раз скажешь «пойми» или «все не так просто», я наброшусь на тебя и загрызу! — я угрожающе зарычала, со страхом понимая, что шутки в моих словах — совсем малая доля. Жажда крови разрывала меня на части, гнала на улицу, где так много прохожих — не ожидающих нападения, слабых, доступных.

Домой Влад меня привез на такси, впихнув в него, словно мешок, и продержал, прижимая к себе, всю поездку. Похоже, он всерьез опасался, что я наброшусь на водителя. Впрочем, я тоже этого боялась…