Мой непокорный вампир - Валерия Алексеева

— Пшел вон, смерд! Мразь! Как ты посмел подойти ко мне!

От ненависти и презрения, которые она вложила в эти слова, произнесенные негромким голосом, мужчина подскочил, с грохотом уронив стул, побледнел, но тут же пошел алыми пятнами — ее слов никто не слышал, а вот стул привлек внимание посетителей, и на мужчину со всех сторон летели укоризненные взгляды. Здесь не принято было устраивать шум.

Он торопливо поставил стул на место, бормоча бессвязные извинения, и зачем-то поклонился незнакомке на прощанье…

Позже, рассказывая эту историю друзьям, он никогда не называл ее иначе, как «чика» или «соска с айфоном». Но в голове билось другое слово. Королева. Не та картонная ширма, что и сейчас еще оставались в странах с видимостью монархии, нет. Настоящая королева, владычица мира, что одним движением руки могла обречь на смерть города, народы, страны… Он похабно матерился, описывая ее внешность, но навсегда запомнил одно: он встретил невероятную женщину, и должен благодарить судьбу, что ушел от нее живым.

Женщина тем временем вернула на лицо маску девятнадцатилетней бездельницы и собралась снова равнодушно пить кофе маленькими глотками, идеально ухоженным пальчиком с матово-черным ногтем листая новости в айфоне последней модели, но услышала смех за спиной — и тут же узнала его, и с облегчением рассмеялась вместе с ним.

— Развелось всякой…

— …шушеры! — закончили они хором, и она поднялась со стула, чтобы заключить мужчину в крепкие объятия, прижимаясь щекой к его щеке и стискивая его руками изо всех сил.

— Влад! Как я рада! Кажется, мы тысячу лет не виделись!

— Да ну что ты, Лиз, всего-то пару лет. Тем более, я подписан на все-все твои профили. Даже секретный инстаграм.

Женщина засмеялась низким, сексуальным смехом — видно было, что она польщена и довольна таким вниманием.

— Как ты нашел его, Пинкертон?

— Лучше говори — Шерлок. Великий англичанин снова в моде, неужели ты пропустила?

— Предпочитаю иногда быть не модной, а уникальной, — она ласково улыбнулась Владу, отпуская его, и махнула ему на совсем недавно освободившийся стул.

— Рассказывай.

— А можно мне кофе?

Он медленно листал меню, расспрашивал официанта о сортах и вкусах — явно тянул время, и от нее это не укрылось. Она смотрела на него, с легкой укоризной приподняв бровь, и когда он наконец сделал заказ, произнесла:

— Смысл сейчас тебе тянуть время? Это же тебе нужна моя помощь.

Он вздохнул. Взъерошил короткие волосы, потер лицо. Она почувствовала раздражение.

— Влад, ты серьезно? Подбираешь слова — для меня? Когда мы с тобой  голые плавали в Мертвом море, а потом лежали под звездами, одни на десятки километров вокруг — я думала, ты уже тогда понял, что со мной это все — лишняя мишура. Избавься от нее и расскажи все как есть.

Он снова вздохнул.

— Лиз. Я хочу поговорить о той девушке…

— Той самой девушке?

— Ты знаешь?

— Слухи доходили. Она еще жива?

— Более чем.

— И ты?..

— И я не хочу пока говорить о ней с… сама знаешь кем, — он едва заметно указал глазами на потолок, но подруга прекрасно его поняла. — Хочу узнать твое мнение. Как бы ты поступила на моем месте?

— Сначала расскажи, как так вышло, что ты начал ритуал.

Влад покраснел. Лиза удивилась. Этого вампира, слывущего не по возрасту властным, сильным и хладнокровным, уважали даже самые древние вампиры, а руководители всех местных кланов считались с его мнением. И вот он сидит перед ней, заливаясь краской от бровей до воротника рубашки, словно первоклассник, которого спросили о хорошенькой соседке по парте.

— Влад. Не тяни кота за… хвост! — она засмеялась, давая понять, что имела в виду совсем другое слово. Ах, как же она любила русский язык!

— Лиз. Мы встретились. Я укусил ее. И тут… — красный на лице Влада становился все сочнее, местами перекрываясь совершенно белыми пятнами. Он резко подхватил чашку кофе, расплескав несколько капель на стол, сделал торопливый глоток, обжегся, закашлялся. Принялся преувеличенно тщательно протирать стол салфеткой…

— Я прикусил себе язык. До крови. И капля крови капнула ей на руку! — Выпалил Влад, понимая, что, сколько не тяни, а говорить придется. — И она облизнула ее. И начала обращение.

Он замолчал, выжидательно глядя на Лизу. Лиза внимательно смотрела на него. Потом она прикусила губу, ее глаз странно задергался… Через миг она уже лежала на столе, заливаясь смехом.

Влад смотрел на подругу со смирением. В конце концов, она была абсолютно права. Такой бестолковой истории, полной глупых случайных совпадений, ему еще не приходилось слышать. Он вздохнул и спокойно допил кофе, дожидаясь, пока Лиза придет в себя. Убедившись, что она готова воспринимать информацию, он задал вопрос, за ответом на который и пришел:

— Ты считаешь, я должен ее обратить?

Я лежала, прикрыв глаза, и прислушивалась к тиканью часов. Тик. Тик. Тик. Противный звук отсчитывал секунды до конца моей жизни. Тик. Тик. Тик. Вампир умирает, и я тоже умру вслед за ним. Или от голода и жажды — хотя, не знаю, грозит ли это такой как я. Или превращусь в монстра, и…

Тик.

Звуки были такими мерными и тихими, что чем больше я вслушивалась — тем сильнее погружалась в странное состояние, мысли и чувства словно немели вслед за затекшими от долгой неподвижности конечностями. Словно гипнотизировала саму себя, вслушиваясь в эти звуки.

Тик.

В комнате совершенно темно, но я вижу все предметы словно через странный фильтр. Он приглушает цвета, но делает контуры резкими, а тени — прозрачными.

Тик.

Тишина такая густая, будто весь мир кроме нас исчез. Мое хриплое дыхание мешает мне слушать, сердце глухо стучит в ушах. Мне приходится напрячься, чтобы услышать вампира. Его кровь еле слышно бежит по венам — медленно, лениво, словно нехотя. Сердце делает удар и снова замирает — слишком надолго. Короткий, поверхностный вдох, короткий тяжелый выдох. Жизнь покидает это тело с каждым щелчком часов.

Тик.

Нет.

Я дернулась от внезапного осознания, сбрасывая с себя вязкую пелену забытья.

У меня в доме никогда не было тикающих часов. Я ненавидела их с детства, всегда воевала с мамой, вытаскивала и прятала батарейки — а мама вставляла новые. И я мучилась по ночам, не могла уснуть, слыша в ночной тишине квартиры эти мерзкие звуки.

Это были не часы.

Я прислушалась, стараясь отбросить навязанный самой себе образ часов, и почувствовала, как холодные мурашки побежали по моей спине, а в животе завозился ноющий клубок.