Мой непокорный вампир - Валерия Алексеева

Он выхватил мой мобильник, прошелся по ленте контакта, поржал чему-то, затем в поиске нашел себя и добавил себя мне в друзья. Зашел в настройки моего профиля и поставил статус «влюблена». В него, само собой. Я от такой наглости оцепенела и не знала, как реагировать.

— Привыкай, Ленчик, я твой мужчина, а значит — я твой господин. Как я захочу — так и будет.

Он отдал мне телефон, и тут же пискнуло уведомление о сообщении. Я опустила глаза и увидела адрес.

— Приходи к десяти и не опаздывай. Ты же не хочешь меня огорчить?

Я не хотела его огорчить. Ни в этот раз, ни во все последующие.

Вот только получалось у меня далеко не всегда.

В баре было душно, в воздухе висел тяжелый, кислый запах пива, перекрывавший густой сигаретный дым. Я закашлялась, сделав лишь пару шагов от двери, и Миша тут же меня увидел. Он представил меня своим друзьям, и они были очень рады мне… Столько попыток полапать меня за грудь или ущипнуть за попу я не получала за всю жизнь. Когда я в очередной раз сбросила с себя чью-то руку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы обиды и стыда, меня вдруг обняла какая-то девушка.

— Глупая, это же комплименты! Чего ты ревешь. Всем пацанам ты понравилась, хоть и малолетка совсем, а симпатичная, и фигурка что надо. Радуйся, что тебя все хотят! — заплетающимся языком выдала она мне нотацию.

Правда, внешность девушки не особо вызывала во мне доверие — размазанный макияж, потекшая тушь, помада, размазанная по щеке, облезший маникюр, да и на ногах она держалась не очень крепко… Но она была явно старше меня, наверное, ей было около восемнадцати, как и всем в этой компании. И я подумала, что ее опыту стоит доверять…

Весь вечер Миша пытался меня напоить. Сначала — напрямую, уговаривая попробовать пиво или коктейль. Потом — исподволь подливая водку в мой сок. Отстал он только когда я заявила, что не буду пить вообще ничего, даже воду. Но подкалывать меня на эту тему он не перестал, как и его друзья.

— Миха, а чего это твоя подружка не пьет? Сам знаешь, трезвую тебе не развести! — ржали пацаны, а девушки согласно хихикали. Миша же злился и наливал себе очередную порцию алкоголя, все меньше контролируя себя…

Наконец, этот вечер кончился. Я была так рада, что скоро буду дома — наверное, даже больше, чем когда Миша пригласил меня. Но оставалось последнее испытание…

Миша проводил меня до дома. Мы по лестнице поднялись на третий этаж — оставалось еще два. И вдруг Миша остановился сзади меня и на ступеньку ниже, обнял меня, с силой прижимая к себе.

— Детка, тебе понравился вечер?

— Конечно, милый, мне было очень хорошо…

— Детка, а ты не хочешь отплатить мне? Я же потратился на тебя, смотри, на первом же свидании повел тебя в шикарный бар, угостил, все от чистого сердца, детка. А ты готова доказать свою любовь?

Я молчала, не зная, что сказать. А Миша продолжал…

— Ты же не маленькая уже, детка, ты знаешь, что девушка должна платить за развлечения. Что ты можешь мне предложить, а, детка?

Его горячие, липкие руки шарили по моему телу, прижимая все ближе к себе. Говорил он мне в самое ухо, время от времени касаясь скользкими губами моей кожи — и это было мерзко. А то, что я чувствовала ягодицами, которые он старательно прижимал к своему паху, было еще противнее…

— Я… я… не знаю…

— Ну что ты, детка, ты разве совсем меня не любишь? — рука нырнула мне под юбку, попыталась влезть в трусики, но потерпела поражение от плотных колгот. Тогда она забралась под блузку, легко преодолев сопротивление лифчика, и принялась беззастенчиво мять мою грудь, больно щипая сосок.

— Я же вижу, как ты хочешь меня, детка, — прошептали слюнявые губы мне в ухо, и меня передернуло от отвращения. Миша же принял мое движение за проявление неудержимого желания. — Дашь мне?

— Я… Я… не умею… Я… никогда…

— Ох, детка, что же ты сразу не сказала, — Миша рассмеялся довольным, радостным смехом, и я на миг понадеялась, что на этом все кончится… — Тогда просто ручкой, давай, раз ты у меня целочка… Буду учить тебя всему, детка. Это же почти как школа, ты же любишь школу!

— Ты космос, детка! Я тебя наберу, будь на связи!

И скрылся в темноте лестницы, оставив меня стоять в растерянности.

А затем я поняла, что все кончилось, упала на грязный пол лестничной площадки и зарыдала, пытаясь вытереть руку об блузку. Мерзкий запах, казалось, впитался в меня и теперь навсегда останется со мной. Даже с заложенным от рыданий носом я отлично его ощущала.

Если это любовь — то нужна ли она мне? Правда нужна?

Потом были долгие часы в душе, в попытках отмыть себя — непонятно от чего, заброшенная в стирку одежда — тихо, пока мама не видит, и сочиненная наспех история о том, как я споткнулась на лестнице и прокусила себе губу… Долгий, неспокойный сон…

И такое солнечное, яркое утро. Утро, в которое не может быть ничего плохого.

И сообщения от Миши, звонки, смс. Извинения напополам с уверениями в моей вине. Я была слишком красива, слишком сексуальна, слишком притягательна — никто бы не смог устоять. Да и ведь не случилось ничего такого…

И цветы, и игрушки, и подарки-сюрпризы.

И замазанные тональным кремом синяки, и водолазки с длинными рукавами.

И прогулки под луной, и катания на машине.

И извинения, и еще больше букетов.

И рассказы о моей невероятной обольстительности.

«Ты ведь сама этого хочешь, детка, посмотри просто на себя в зеркало!»

И короткие юбки, заброшенные в дальний угол шкафа.

«Эти джинсы так облегают твою попку, мне не устоять!»

И мешковатые толстовки и штаны. Кеды и грязные волосы.

«Детка, ты совсем меня не любишь? Не хочешь быть красивой для меня?»

И тональный крем со скидкой, стоит взят два. Или три. Они так быстро кончаются…

«Я даже ничего не сделал, детка. Ничего такого…»

Пока.

Каким-то чудом я умудрялась учиться, и все так же получать только отличные оценки. Миша же вылетел из своего колледжа уже в марте — оказалось, пить, курить и болтать о «навороченных тачках» мало, нужно еще и учиться в них разбираться. Он попал как раз в весенний призыв — обиженная за зря потраченные деньги мама быстро устроила Мише путешествие в волшебный мир срочной военной службы.

Проводы были грандиозными, даже по меркам Миши и его компашки. Все перепились так, что не могли ни ходить, ни говорить. Полумертвые тела лежали вповалку, где упали, и лишь временами стонали.

Миша весь вечер обрабатывал меня — уговаривал на секс. Рассказывал, как будет скучать по мне в армии и как ему нужно иметь, что вспомнить. Я почти не сопротивлялась, лишь тянула время — и угадала. Пока Миша доуговаривал меня до спальни, он уже был слишком пьян для какой-либо активности, так что он просто свалился, когда стягивал с меня трусики, и захрапел на весь дом.