Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

— Как хорошо, папа, что с тобой все хорошо… ты цел…

В последней схватке Сюэ Чжэнъюн еще сильнее растревожил свою рану. Кровавое пятно на поясе стало еще больше, но из-за того, что он был одет в темные одежды, Сюэ Мэн ничего не заметил и, крепко ухватив отца за руку, продолжил:

— Отец, я хочу отомстить. Сегодня я хочу забрать жизни всех этих незваных гостей. Никого не пощажу, я…

— Кхэ-кхэ…

Его пламенная речь резко оборвалась.

У него на глазах Сюэ Чжэнъюн упал на колени и его вырвало кровью.

— Папа? — Птенец Феникса ошеломленно замер. Он никогда не видел, чтобы отец был так тяжело ранен. В один миг, казалось, вся кровь прилила к его голове, в ушах загудело. — Папа, что с тобой? Ты…

Окровавленные губы Сюэ Чжэнъюна открылись и закрылись, он крепко перехватил Сюэ Мэна за руку и хрипло сказал:

— Отступи.

— Что...

Какое-то время Сюэ Чжэнъюн не сводил глаз с лица Сюэ Мэна, потом его взгляд скользнул по залитой лучами закатного солнца картине кровопролития.

Разве этот ожесточенный бой — это то, чего он хотел?

Повсюду слышались крики умирающих, везде была алая кровь с белыми вкраплениями мозгов. Закулисный злодей еще не разоблачен, а великие школы уже начали истреблять друг друга…

— Прикажи людям Пика Сышэн отступить, — сказал Сюэ Чжэнъюн.

— Но ведь они…

— Чего мы этим добьемся? — бледное лицо Сюэ Чжэнъюна стало еще более мрачным. — Можно ли получить все, что желаешь? Что хуже, боль от того, что мы распустим нашу школу или боль от того, что в итоге погибнут все великие школы?

Сюэ Мэн не проронил ни слова, лишь глаза его еще сильнее покраснели и задрожали пальцы.

— Давай… — Сюэ Чжэнъюн мягко подтолкнул его. Слезы полились из глаз Сюэ Мэна, но все же, спотыкаясь и покачиваясь, он поднялся. Встав перед отцом, он громко крикнул, срывая голос:

— Перемирие! Всем прекратить сражаться!

Глава 284. Пик Сышэн. Мой сын — самое дорогое

Эта речь, казалось, забрала всю его силу и спесь. Глаза Сюэ Мэна закрылись, щеки обожгло влажным жаром.

— Прекратите сражаться…

Однако, подобно распространившемуся по степи пламени пожара, этот огонь войны было легко зажечь и очень трудно потушить. Усеянный мертвыми и умирающими, Зал Даньсинь погрузился в хаос битвы не на жизнь, а на смерть. Кровь всех этих людей стала тем маслом для розжига, из-за которого огонь ненависти и безумия взметнулся до небес. В эти мгновения почти никем не были услышаны ни отчаянный рев Сюэ Мэна, ни хриплый шепот Сюэ Чжэнъюна.

И даже услышь их кто, вряд ли это помогло бы ему избавиться от красной пеленой застилающей глаза жажды убийства.

За это время на мир навалилось слишком много невзгод и тревог: череда кровавых убийств, небесные расколы, Вэйци Чжэньлун, резня в Гуюэе, хаос в Палате Цзяндун, осиротевшая без главы Усадьба Битань, запятнанный кровью Храм Убэй. Слишком многие из присутствующих здесь заклинателей в последнее время потеряли своих близких родственников и друзей…

Кто зачинщик? Кто лжет?

Эти вопросы остались без ответа, однако все улики вели к воротам Пика Сышэн, поэтому вся накопившаяся ненависть и страх прорвались наружу именно в этом месте.

Сделанного не воротишь, так же как вылитую воду трудно собрать.

В своей жизни Сюэ Мэн пережил слишком мало битв, поэтому в данный момент он совсем не понимал, к чему это все ведет. Тяжело дыша, он замер на месте, наблюдая за этим безумным побоищем.

Однако более умудренный опытом Сюэ Чжэнъюн ясно осознавал, что на данном этапе ситуация настолько вышла из-под контроля, что, похоже, даже зачинщики не ожидали такого…

Стиснув зубы, он стоически выдержал мучительную боль от разошедшейся раны и, с трудом справившись с темнотой перед глазами, схватил Сюэ Мэна за плечо:

— Ты… скорее уходи.

— Отец?!

— Скорее уходи! Найди свою матушку, быстро!

Однако не успел он договорить, как перед ними встали семь-восемь человек, глаза которых горели жаждой убийства:

— Сюэ Мэн, ты убил моего собрата по обучению. Я хочу, чтобы ты заплатил за это своей жизнью!

— Мерзкое отродье!

Сюэ Мэн застыл на месте… Он убил брата-наставника этого человека? Когда… он ведь точно знал, что никогда никому не причинял вреда, он никогда…

В полном смятении Сюэ Мэн опустил голову, увидел в своей руке окровавленный Лунчэн и тут же почувствовал, как его охватывает панический ужас.

Да, он в самом деле убил кого-то.

Он лишил жизни… сначала убил ту сваху-лжесвидетельницу, а потом…

Он не мог вспомнить. Тогда он просто обезумел и устроил кровавую резню. На его руках, на его лице… повсюду кровь… на руках и на лице…

— А-а!

Сюэ Мэн вдруг завыл, словно умирающий зверь. На его висках вздулись вены, белки глаз стали красными от лопнувших сосудов.

Почему все так изменилось? Как все стало таким… С того дня, как ушел Мо Жань, все перевернулось с ног на голову, одно за другим, все выходит из-под его контроля, и он все больше и больше отдаляется от своей прежней жизни.

— Я убил людей… отец… я убил…

В панике он обернулся и увидел ужасно бледное лицо Сюэ Чжэнъюна. Схватив Сюэ Мэна за руку, тот потащил его за собой, буквально прорубая своим железным веером кровавый путь из кольца окруживших их людей.

— Иди.

Этот еле держащийся на ногах мужчина жертвовал собой, чтобы дать шанс выжить своему так внезапно и болезненно повзрослевшему сыну.

— Мэн-эр, скорее уходи.

Впавший в оцепенение Сюэ Мэн не сдвинулся с места. В этот момент кто-то кинулся на него, намереваясь убить, и Сюэ Чжэнъюн, уже не в силах отразить удар, просто крепко перехватил лезвие рукой. Кровь хлынула ручьем и обнажилась кость. Мысленно выругавшись, второй рукой он выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в живот того человека.

Брызги горячей крови разлетелись во все стороны!

— Иди!

Зло выругавшись, Сюэ Чжэнъюн краем глаза заметил знакомого человека и тут же рявкнул:

— Ханьсюэ! Забери его! Выведи его отсюда!

Мэй Ханьсюэ, который бился поблизости, наконец, прорвал окружение и добрался до Сюэ Мэна. Сперва он бросил взгляд на Сюэ Чжэнъюна, и в его глазах отразилась глухая боль. Схватив все еще не пришедшего в себя Сюэ Мэна за руку, он твердо сказал:

— Следуй за мной, — и потащил его за собой,