Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

Сюэ Чжэнъюн и Сюэ Мэн, все ученики и старейшины Пика Сышэн ошеломленно замерли.

До этого момента, даже когда множество школ Верхнего Царства единым фронтом выступили против них, они могли злиться, размахивать руками и кричать о несправедливых обвинениях, но теперь против них неожиданно оказались несколько старост деревень Нижнего Царства и несколько десятков простолюдинов… Это были те самые люди, которые когда-то приносили куриные яйца и пшеничную муку, со слезами на глазах благодаря бессмертных господ за помощь и спасение их жизни. Те самые люди, которые говорили, что им очень стыдно, что они не могут отблагодарить своих благодетелей.

Хотя это были даже не люди, а несколько десятков горных волков. Своими руками они бесстыдно вонзили нож в беззаветно преданное сердце.

Боль и холод, сковавшие сердца людей с Пика Сышэн, были беспредельны. Тела заледенели, словно они окунулись в ледяную полынью.

Между тем, эти «свидетели» по одному выходили вперед: первый еще стыдился, второй уже лишь едва заметно дрожал, третий уже мог смотреть людям в глаза, четвертый говорил, расправив плечи и не стесняясь, а пятый начал приукрашать свою ложь... Люди похожи на стаю диких гусей: впереди летит вожак, а за ним покорно следует вся стая.

Как говорится, голос толпы — страшная сила, а ложь, повторенная трижды, становится правдой. Слово за слово, эти люди говорили все более воодушевленно, так что в итоге и сами поверили в правдивость собственных слов.

Слушая их, Сюэ Мэн чувствовал, как кровь стынет в жилах и от холодной ярости сводит челюсть.

Когда-то он полагал, что у каждого человека есть хребет, который не переломить. Однако он и подумать не мог, что в мире есть такие лизоблюды, что ради сохранения своей собачьей жизни могут и навоз глотать.

— Да… именно, какие-то шашки… — дошла очередь до деревенской свахи, которая тоже пришла дать свои «показания». — Они вынуждали отдавать им наших деток в уплату за уничтожение нечисти. Этот Пик Сышэн не брал ни денег, ни драгоценностей, им нужны были лишь маленькие дети. В Нижнем Царстве всем известно это их правило.

Нахмурившись, Цзян Си спросил:

— Понятно, но почему же вы тогда к ним обращались?

Утерев слезы нежно-розовым платочком, сваха ответила:

— Ничего не поделаешь, мы же все очень бедные и не можем позволить себе оплатить работу заклинателя из Верхнего Царства, так что нам только и оставалось, что посылать им наших малышей… Хотя говорили, что их отправляют на Пик Сышэн для совершенствования, в глубине души все мы знали, у-у-у… что, провожая туда этих несчастных деточек, уже не увидим их живыми.

После этих слов, она закрыла лицо руками и, причитая, забилась в истерике.

Был среди свидетелей и бедный ученый, занимающийся переписыванием книг:

— Все так, люди Пика Сышэн не брали деньги, мы же, опасаясь за свои жизни, боялись открыто протестовать. К счастью, Небеса имеют глаза и погрязшие во зле сами обрекают себя на погибель. Наконец с этих оборотней с Пика Сышэн сползла личина, так что их лисий хвост теперь у всех на виду. Господа даосы, вы уж, пожалуйста, примите на себя ответственность за просвещение и улучшение жизни простого народа, живущего в пределах Нижнего Царства!

Кто-то из Палаты Цзяндун тут же выступил вперед:

— Не беспокойтесь, заклинатели Верхнего Царства известны своей праведностью и честностью. Все присутствующие здесь главы и представители благородных семей — люди порядочные и уважаемые, все наши школы имеют столетнюю историю, так что мы можем судить об этом деле беспристрастно и по справедливости.

Растроганные до слез такой поддержкой селяне один за другим начали выходить вперед, чтобы поплакаться и рассказать о злых деяниях Пика Сышэн.

Все эти люди прекрасно понимали, что с того момента, как они согласились лжесвидетельствовать, обратной дороги для них нет, ведь если сегодня не удастся покончить с Пиком Сышэн, рано или поздно с ними сведут счеты.

Казалось, в этот момент в зале не осталось ни одного живого человека, только лишь единый в десятках лиц злой дух, который блуждал по залу, круша все на своем пути. Разинув свою ненасытную пасть[283.3], он вгрызался в старые и изрядно обветшалые деревянные колонны, бил самую простую посуду и срывал карнизы… и, в конце концов, разбил вдребезги давно не ремонтированную из-за нехватки средств табличку «Зал Даньсинь», что висела над дверями.

Свежая кровь пролилась на землю.

Содрогнувшись, Сюэ Мэн закрыл глаза. Слезы катились из-под его смеженых век, когда он хрипло спросил:

— Вы… как не стыдно такое говорить?

Обещала ли им за это Цитадель Тяньинь почет и процветание?

Или все же угрожали их жизни…

Как не стыдно такое говорить? Как же можно такое публично заявлять…

А алая пасть свахи снова и снова открывалась и закрывалась, и обрывки исторгаемой ей лжи, подобно змеиному яду, проникали в уши Сюэ Мэна…

— Пик Сышэн тайно изготавливал шашки Вэйци Чжэньлун… считал, что человеческая жизнь ничтожнее былинки… похищал маленьких детей…

Каждое слово превращалось в самый жуткий кошмар.

— Они запугивали и притесняли все Нижнее Царство.

— Эти праведники на самом деле звери в человеческом обличии!

— А самые мерзкие в этой шайке Чу Ваньнин и Мо Жань. Столько невинных людей пострадало, чтобы они могли создавать свои марионетки Вэйци…

Руки дрожали, ненависть проникла до костей. Здравомыслие было порвано в клочья.

— Ты… что ты сейчас сказала?! Как можно такое говорить?!

Просочившись по проложенным «муравьями» ходам, гнев разрушил последнюю плотину в его сердце. Сюэ Мэн со щелчком стремительно вправил вывихнутый локоть, и в ярости выхватил из ножен свою саблю. Лунчэн взревел, словно разъяренный тигр, и прежде чем кто-то успел среагировать, его лезвие окрасилось свежей кровью.

Сваха, которая в этот момент самозабвенно рассказывала только что придуманную байку «как ученики Пика Сышэн изнасиловали девочку», ошеломленно замерла. Опустив голову, она посмотрела на свою грудь, после чего выплюнула полный рот крови и, не успев больше ничего сказать, с глухим звуком плюхнулась на пол.

Мертвая тишина.

Как ни странно, но стоявшие рядом с ней в толпе люди Цитадели Тяньинь даже не шелохнулись, чтобы блокировать удар… От неожиданности? Или они с самого начала не собирались вмешиваться? Не зная ответа на этот вопрос, никто особо не хотел об этом задумываться.

Взгляды всех людей были прикованы к Сюэ Мэну. Стекая по лезвию Лунчэна, капли крови, словно бусины, падали на пол. Одна, две… постепенно они собрались в