Вера и жизнь. Часть 1 - Анатолий Васильевич Чураков

Очень величественное здание, если внутри голые ободранные стены, — неуютнее конуры, то же и гуляки-ловеласы.

Нападения дают нагнетение энергии, напряженной энергией легче идет обращение по Иерархии, затем радостный ритм получения Благодати бывает и часовой, и суточный, и недельный ритм, очень ярко бывает выражен (давление — удушье — радость — полет) на физическом плане, одновременно часты нападения.

Всем и каждому идет помощь из мира тайного, многим от сил высших — и где признательность?

Стоит только закрыть глаза — и видение прекраснейших (тонких?) цветов. Но ведь они не исчезают и когда глаза открыты — их все равно чувствуешь по влиянию на настроение.

Ходил Авраам пред Господом — пример полного космического сотрудничества (и соответствия центров).

Зримость в тонком мире как инфракрасные огни — одному радужное многоцветье, а другой рядом в темноте или серых сумерках, свет дается огнем сердца.

Сознание и внимание замещают отдельные центры, а в период понижений их активности в связи с космическими условиями.

Гости на свеженину — чем не пир крови для духов?

Речь для «синхронизации» духов в миропонимании (восприятии).

Чувство есть субстанция (т. е. Вещество) — как серотонин и адреналин могут давать страх и раздражение, как рингсе дает благодать. Так можно материю Люциду назвать не только материей сознания, но и веществом Любви и «провитамином» Благодати и Знания (Духа). Отражение светоносной Люциды в душе и есть свет Любви, и он же Высшая Сила — только направь.

Человек «пропитан» как водой желанием выпить (и вокруг него все «пропитано»). Подходя к другому человеку, он «смачивает» его, и второй чувствует то же желание, не различая, свое оно или чужое, он «заглядывает» внутрь себя и видит «мокроту», не интересуясь, откуда она, и они идут «сообразить». К масляному вода или грязь не пристает, как и масло к воде, но и качество масла бывает разным. И только человек «пропитанный» огненной Пустотой не пропитывается уже ничем иным, но и не отторгает ничего, превращая и «воду», и «масло», и даже камни в огненную плазму.

Только огонь смешивается с огнем, не меняя своей сути, и делится не теряя. Соедини пламя трех свеч — это то же пламя, зажги от одной свечи тысячу других — и она от этого не потеряет.

Став огненным, человек получает возможность вечно отдавать, ничего не теряя.

Пламя миллиона свечей и одной свечи в качестве абсолютно идентичны. Напиши слово «жаба» микронными или километровыми буквами и спроси прочитавшего о СМЫСЛЕ, он скажет: и там и там написано «жаба». Скажи человеку шепотом «Иди» или скажи то же через мощный усилитель, результат действия тот же, но разница в экономичности.

Чем отличается сознание Бога от человеческого, достигшего божественного сознания? И то и то есть уже Знание Духа. Но если человек может быть экономным, рассчитывая, сколько уроков надо дать ребенку (и каким голосом — крик не дает пользы), то не более ли экономичнее боги, давая неповторимые возможности (уроки) человеку и давая шепотом на «чуткое ухо» — желающий услышит, ищущий найдет, как находили химики даже отдельные атомы новых элементов, КОГДА ИХ ИСКАЛИ.

Жалкий деградировавший пропойца с бешеной энергией целый день ищет сто грамм для опохмелки, если бы нормальные люди так же искали бы истину божественную, хотя бы смысл своей жизни, или творили добро с такой энергией, далеко было бы до рая земного?

Главное — поверхность. Все формы определяются поверхностью. Человек — кожей; измени цвет или убери эту «пленку» — и красавица покажется чудовищем. Клетка — мембрана (гомеостаз). Стекло — зацепи пленку — и каленое вообще взорвется. Все взаимодействия (и со светом тоже) определяются поверхностью. Уравнения Максвелла — поведение света на границе двух сред — стекло-вода-воздух-стекло и пр. (важно).

Темные пытаются посеять мысль, что пока не занимался, творчество давалось намного легче. Но мысль эта темных и помехи творчеству создают темные, на каком же тогда основании они пытаются обвинить светлое сотрудничество — а ведь это одна из вреднейших мыслей. Аналогично американцы обвинили Милошевича в том… что был убит (ими же) ближайший друг и соратник Милошевича (министр обороны), который много сделал для защиты страны — типовой прием.

Работники церкви подобны уборщице в министерстве — работает там же, да сфера работы не та, или вроде собаки, охраняющей мясную лавку, — сама не может и других не пускает.

Гнев, раздражение, огорчение — продукты печени, через более утонченную селезенку, связанной с астралом. III план. Обида, это связка ее же с IV планом (если нет злобы), планом мысли, и обиженный тупеет в неподвижности мышления. Даже понимая беспочвенность обиды или ошибочность ее, не способен сменить настроение, пропитавшись ею.

Сказано о приближении химического жара к земле, не только физического.

Человек, холодеющий от ужаса и просто почувствовавший холодок за воротом на спине, определенно говорит — холод. Это химический холод астрала, т. е. астрал вызывает в теле и нервном веществе реакции, называемые чувством холода. Бегающий полуголым ежедневно в «коммунальные удобства» во дворе может отметить, что иногда минус сорок с ветром кажутся плюсом, и только взгляд на градусник покажет, что до таяния далеко. Иногда наоборот. Одни и те же «сырые» +10 дают отпарку духоты или промозглый холод даже в безветрие. И это чувство у всех одно. И это не «кажется», оно не может даже так называться.

Был подъем душевный, который в душе многих остался на годы. Но, наверное, меньше всего от этого осталось у тех, для кого это время сменилось рутиной быта. В комнатах общежития, где всегда играла музыка, и даже в соседних — никогда не было никаких разборок или скандалов. Это музыка и пение примусов — действительно песня огня — пережигали на себе всю нетерпимость коммуналок, делая их иногда одной семьей. Это утесовское «Есть у нас рояль и саксофон» спасало от меркантильности Одессы, заменяя ее юмором. Это марш первых пятилеток, это музыка праздничных гуляний и демонстраций. Виртуоз, кувыркающийся с гитарой или балалайкой, — не лучший гимнаст, он может и играть средне, но восхищает именно его умение сохранить ритм. Грубые тяжелые ритмы тоже объединяют толпы, но они же и огрубляют, доводя до животного уровня, и после снятия ритма толпа может смести и сокрушить все. Не менее, а, наоборот, в тысячу раз страшнее рваный ритм рэпа. Можно заразить духом разделения всю страну. И те, кто начал психическую войну в семидесятые, поняли, что ритмы музыки могут все: объединить каждого. У