Разбитое сердце июля - Елена Арсеньева

быстро, словно некий экзорцизм против нечисти,пробормотала Алена из Эдгара Алана По, который сегодня что-то привязался к ней,хотя и не принадлежал к числу ее литературных любимчиков. Но очень уж оказалсяк случаю!

Гость – и больше ничего… А какой, кстати,гость имеется в виду? Заскучавший по ней Вадим? Или вернувшийся сосед? Но егогостем не назовешь, он ведь тут живет. Или…

Громко, дробно застучало в этот миг по крыше,и Алена даже за горло схватилась, чтобы подавить вопль ужаса. Умом человека,привыкшего мыслить логически (все-таки писание детективов требует развитияэтого свойства, даже если оно и не было даровано от рождения, и в шахматыиграть ей никогда не научиться, Алена вообще не способна понять, зачемсуществует эта игра и почему вокруг нее устраивают столько шуму!), онапонимала, что вовсе не призрак Толикова мечется вокруг коттеджа, пытаясьзачем-то – зачем? – проникнуть в свой бывший номер. Кстати, по-английски«призрак» – именно ghost, почти что «гость» по-русски… Какое зловещеесовпадение! И все же нет, не призрак, а просто ветер, обыкновенный ветер,усилившийся к ночи, как это и водится у ветров, перебирает ветви развесистогодуба, усыпанные мелкими зелеными желудями, и именно они, срываясь с дереваградом, так громко, так гулко, так пугающе стучат по импортной черепичнойкровле.

В скорби жгучей о потере я захлопнул плотнодвери

И услышал стук такой же, но отчетливей того.

«Это тот же стук недавний, – ясказал, – в окно за ставней,

Ветер воет неспроста в ней у окошка моего,

Это ветер стукнул ставней у окошка моего,

Ветер – больше ничего», —

забормотала она вторую часть своегоэкзорцизма, но он, такое ощущение, обладал прямо противоположным свойством и неотгонял, а призывал призраков, потому что Алене стало еще страшнее.

Включить разве что телевизор? Пусть пооруткакие-нибудь безголосые уроды… а может, повезет наткнуться на любимых «Би-2»или, к примеру, «Зверей» – совсем не уродов и категорически не безголосых.

Нет, нельзя. Тогда не услышишь, какотодвинется вдруг шторка на окне и оттуда бесшумно, вкрадчиво…

Что?! Ну что ты на себя нагоняешь?!

Ничего. Но Алена вдруг протянула руку ивыключила настольную лампу. Хватит демонстрировать всем этим, которые шуршат,шелестят, снуют там, под окнами, свой сжавшийся от страха силуэт!

Экран компьютера засветился в полной темнотеособенно ярко. В его свете было нечто укоряющее, но Алена уже не могласправиться с собой. Ей стало невыносимо сидеть в комнате, и даже охранительнаяфранцузская система не могла защитить от страхов. Нет, здесь работатьневозможно. Конец, конец дурацким планам, ранним утром она уедет из«Юбилейного». Инна – хороший адвокат, она что-нибудь придумает, как вытянуть изтурфирмы и пансионата хотя бы часть бездарно потраченных подругой денег.Решено, чуть только рассветет – домой, в Нижний, на улицу Ижорскую! Конечно, ееквартира тоже полна призраков, но там призраки любовные, а не…

Господи, спаси и помилуй, что это за промелькмертвенного света на шторе? Кто-то стоит под окном, подсвечивая себе фонарикоммобильного телефона? Кто? Может быть, Вадим все же решил возобновить прерванныйдневной флирт? Ну, кто бы ни был, это явно человек реальный, а не призрак.Призракам-то фонарики не нужны, они должны хорошо видеть в темноте. Но,кажется, разлагающиеся тела мертвецов фосфоресцируют и испускают в темнотеименно такое вот мертвенное свечение…

Боже!!! Кто это торопливо и почти бесшумно,словно не касаясь земли, пробежал под окном?! Кто проскрипел по стеклу? Чем?Ногтями?!

Алена где-то читала, будто у мертвецов растутволосы и ногти. Тела разлагаются, гниют, а волосы и ногти растут, и можнопредставить, как скрипят стекла под такими ногтями…

Совершенно так же, как только что ипроскрипело твое!

Ей почудился шепот? Или… или не почудился?!

С коротким вскриком Алена вылетела из комнаты,даже не выключив ноутбук. Последним усилием сознания она еще успела понять, чтонужно выдернуть магнитный ключ из скважины и взять с собой, потому что иначеона никогда не войдет в эту комнату.

Захлопнула за собой дверь, ударила повыключателю в коридорчике и замерла, трясущаяся, оглядывая равнодушные белыестены.

Господи, зачем она сюда приехала?!

Известно зачем. Лечить разбитое сердце! Нонеужели не ясно, что раны, нанесенные Игорем, ничем не вылечит, ничем иникогда… nevermore, как выразился все тот же Эдгар Алан По по, извините затавтологию, аналогичному поводу. Лучше вообще забыть о существовании такогооргана, как сердце, жить только головой.

Да разве у Алены Дмитриевой есть голова?Гадательно…

Ну что теперь делать, что?! Выйти в общий холли устроиться ночевать на диванчике? Нет, там же всего только одна дверь будетотделять ее от жуткой ночи. Лечь спать на голом полу, при ярком свете, прямо вэтом коридорчике? И слушать, как в номере, совсем близко, ворвавшиеся (сквозьстены, судя по всему, а как же еще?) призраки начнут торжествующе…

Алена выскочила из коридора так же проворно,как несколько секунд назад – из комнаты, и ворвалась в холл соседа. Уже занесларуку, чтобы постучать в дверь с цифрой «один», молить о помощи, о спасении, каквдруг вспомнила: соседа же нету дома. Он на тусовке в столовке.

Ч-черт, когда мужчина нужен женщине по делу, ане для секса, его никогда дома нет, это Алена всю свою жизнь усваивала! Училасьна многочисленных примерах.

И вот налицо очередной!

А еще мент! Моя милиция меня бережет… Как же,ждите ответа!

В сердцах Алена стукнула кулаком в дверь… и тавдруг качнулась под ее рукой.

Значит, сосед-мент уже вернулся? Какоесчастье!

– Извините, – пролепетала онадрожащим голосом, вглядываясь в темноту, – ради бога, извините за позднеевторжение, это ваша соседка, Але… то есть Елена Дмитриевна Ярушкина. Простите,если я вас разбудила, но у меня очень важное дело…

Она осеклась, представив, что скажет ей сосед,когда услышит об этом важном деле: мол, страхи барышню одолели! Если простоидиоткой назовет – надо будет в ножки кланяться и благодарить за редкостнуюлюбезность. Не убраться ли подобру-поздорову, пока он еще не настолькопроснулся, чтобы начать отличать сон от яви? Если уйти сейчас, у нее еще естьшанс остаться для соседа галлюцинацией – правда, не молчаливой, как котБегемот, но все же чем-то вроде призрака…