Лебединый трон - Кэтрин Корр

Я обхватываю себя руками, но Люсьен отрицательно качает головой.

– Не только нас, весь двор, – Летия роется в моем гардеробе. – Поторопись, Ее Светлости нужен только халат или что-нибудь, чтобы накинуть поверх ночной рубашки.

Летия достает серый атласный халат; я просовываю в него руки и застегиваю пуговицы, пока она оборачивает пояс вокруг моей талии.

– Этого достаточно, – Люсьен берет меня за руку и быстро идет; мне приходится бежать, чтобы не отстать от него.

– Вы все еще не сказали мне, что происходит.

– Наказание. Королевский двор был вызван на арену, чтобы стать свидетелем.

– Наказание? По какой причине? И кто же это?

– Скоро все узнаете, – он резко останавливается в коридоре, оглядывается по сторонам и берет меня за плечи. – Что бы вы ни увидели, Адерин, ничего не говорите и не делайте. Не реагируйте вообще, – он так крепко сжимает мои плечи, что мне больно. – Пожалуйста, обещайте мне.

– Я обещаю.

Приближаются голоса. Люсьен снова хватает меня за руку, и мы спешим вперед. Все больше и больше людей присоединяются к нам, все двигаются в одном направлении.

Наконец мы выходим на открытый прохладному утреннему воздуху балкон с перилами. Балкон тянется вдоль одной стороны цитадели, а тот, что поменьше, но более высокий, стоит под прямым углом к нему. Оба окна выходят на открытое пространство: на природный, покрытый травой амфитеатр на склоне горы, той, на которой построен дворец. Бескрылые слуги, работающие в цитадели, толпятся за заборами, окружающими арену на земле. Сама арена в данный момент пуста. Но мой взгляд прикован к двум высоким каменным колоннам с различными металлическими кольцами и наборами кандалов, свисающими по бокам.

Я крепче сжимаю руку Люсьена. Он пытается протолкнуться к дальнему концу балкона сквозь толпу, которая продолжается за амфитеатром. Но прежде чем мы туда добираемся, кто-то зовет меня по имени.

К нам подходит слуга и кланяется.

– Ваша Светлость, Его Величество просит вас присоединиться к нему в королевской ложе.

Я медленно поворачиваюсь и вижу, что король наблюдает за мной, Одетта и Арон рядом с ним. Он зовет к себе. Отпустив Люсьена, я присоединяюсь к ним на маленьком балконе.

Король энергично кивает.

– Совершенно верно. Подойди и встань здесь со своими кузенами, – он проводит рукой по изгибу моей спины, когда я прохожу мимо, и я задерживаю дыхание, чтобы не вздрогнуть. Глаза Одетты покраснели.

Арон шепчет мне на ухо:

– Помни, кузина, здесь нет никаких секретов.

– Что ты такое говоришь, сын мой? – король наклоняется ближе.

– Просто пожелал своей кузине доброго утра, отец.

– И это действительно прекрасное утро. Хотя, возможно, не для всех. Мы здесь, чтобы увидеть наказание за измену, племянница. Измена ведет к нестабильности, а нестабильность угрожает всему королевству. Скажи мне, дорогая, ты когда-нибудь слышала, чтобы дворянам подрезали крылья?

– Нет, дядя.

– Это устаревшее наказание. Но Сигнус I решил сохранить его, когда реформировал кодекс чести. А вот и негодяй.

Из комнат под балконом появляются темные стражники. А между ними, склонив окровавленную голову, стоит лорд Хоукин.

Я прикусываю губу, но мой пульс бьется так сильно, что я уверена, король в состоянии услышать его. Один из охранников отдает честь балкону.

– Мне зачитать обвинение, Ваше Величество?

Король машет рукой в знак согласия, и стражник разворачивает свиток.

– Риз, лорд Хоукин, обвиняется в злонамеренной агитации против короны и сотрудничестве с иностранными агентами. Признавшись в том же, он настоящим приговаривается к обрезанию крыльев.

– Вам есть что сказать, лорд Хоукин? – спрашивает король. – Мы выслушаем вас, если вы хотите попросить пощады.

Хоукин поднимает голову, хотя, кажется, ему трудно сосредоточиться на королевской ложе.

– Я старик, Ваше Величество. Я хорошо служил королевству. Я ничего не говорил… ничего, кроме правды. Если бы я говорил не с теми людьми, истинный король простил бы мне мою неосторожность…

– Достаточно, – король машет рукой, и Хоукину затыкают рот кляпом. – Приведите приговор в исполнение.

На главном балконе пожилая женщина – жена лорда Хоукина? – начинает умолять о помиловании, но никто не обращает на нее ни малейшего внимания. Охранники приковывают плечи и запястья Хоукина к столбам, растянув его руки между ними. Еще двое стражников выходят вперед с зажженными факелами, а третий – с топором. Дым от факелов поднимается вверх; от его запаха у меня сводит живот. Я хочу ухватиться за перила перед собой, чтобы удержаться, но Люсьен велел мне не реагировать…

Пальцы Одетты внезапно сплетаются с моими. Внезапная вспышка любви к кузине успокаивает меня; мы держимся за руки, скрывая их в складках платьев.

– Выше нос, мои дорогие, – бормочет король. – Мы, по крайней мере, окажем лорду Хоукину любезность и уделим ему все свое внимание.

Я поднимаю голову и смотрю на клочок земли прямо перед тем местом, где прикован Хоукин, чтобы не лицезреть то, что сейчас произойдет.

Но я все еще слышу. Я слышу, как он стонет от ужаса. Я слышу его вопли агонии, когда ему отрубают обе руки. Вопли, которые раздаются снова и снова, эхом отражаясь от склона горы, когда обрубки прижигают.

Внезапно крик обрывается. Раздается долгий, протяжный хрип, а затем тишина, и вонь крови и горелой плоти поднимаются вверх по ветру.

– Прискорбно, – замечает король. – Похоже, травма оказалась для него слишком тяжелой.

Я отваживаюсь бросить взгляд на жену лорда Хоукина. Она лежит на земле без сознания, вокруг нее пусто, как будто другие придворные боятся, что его измена или ее горе могут быть заразны. Внизу, в амфитеатре, темные стражники уже утаскивают тело, оставляя пятна крови на изумрудной траве. Отрубленные конечности оставлены болтаться на столбах; на них жадно смотрит ворона.

И это из-за меня? Из-за того, что Хоукин говорил со мной о моей матери?

– Пойдем со мной, Адерин. – Король протягивает мне руку. Я беру ее, и мы направляемся к двери в дальнем конце маленького балкона. – У меня есть… – Он замолкает, слегка морщась и теребя пальцем красную воспаленную кожу на подбородке. – У меня есть для тебя особый подарок.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – я удивлена, что могу говорить, дивясь тому, как ровно и буднично звучит мой голос.

– Ты же знаешь, что твоя кузина скоро выйдет замуж.

Я киваю.

– Увидев вчера, как ты восхитительно танцуешь, я решил, что ты будешь одной из ее девиц. Это не обременительная роль. Ты просто должна полететь с ней к священному озеру на вершине горы, провести там ночь в образе лебедя, а затем вернуться вместе с ней на церемонию бракосочетания. По обычаю, это происходит на посадочной платформе на восходе солнца.