Тропа Исполинов - Феликс Петрович Эльдемуров

бы узна-ать, что случилось с рыбаками, у которых ты оставил парня? Или ты и э-этого не помнишь?

— И… что же вы с ними сделали? — спросил чаттарец.

— Да ничего-о! Удивительная шту-ука. Тот, кого ты подстрелил, оказался келлангийцем. Бывший военный моряк, дезертир, с хорошим келланнгийским именем — Терри Грэйа…

— И… и что же?

— А то, что он, очухавшись, чуть ли не слёзно просил не причинять вреда тем, кто оказал ему первую помощь. Мы и впрямь расчувствовались… и оставили их в покое. Предварительно, разумеется, перевернув весь дом, потому что вёз с собой этот славный Терри некое донесе-еньице, которое самым таинственным образом исчезло. И лишь потом кто-то сообразил, что пропасть пакет мог одним только способом. Что за чёрт, в конце концов! Мы пасём парня чуть не от самого Дангара, а тут врывается какой-то синий гварде-е-ец и путает все карты. Мы — тысячу извинений хозя-аюшке, — не такие уж мы и звери, между прочим! — и в погоню за твоей милостью… Дальше ты знааешь — не догнали! Узнав о сём, генерал Хорбен меняется в лице и решает, прервав завтрак… — о-о! — сейчас же ехать на переговоры к Даурадесу… И тут, по приезде, мне в руки кто-то из ваших потихоньку сует вот э-это!

Кирасир достал из-под панцыря сложенный вчетверо листок газеты "Подъем!", развернул и показал собравшимся:

— Каково, а-а?!

Затем, обернувшись к Гриосу, протянул руку:

— Почёл бы за честь быть вашим другом! Я — капитан Еминеж.

— Ну, как тут, у вас?

— А у вас? — спросил Гурук.

— Дымком попахивает.

— Так ведь и у вас тоже.

— Тебе что, ты дома. А э-этот, — Еминеж указал глазами на крыльцо, куда ушёл генерал Хорбен, — всё герои-из-зма жаждет. Желает не меньше, как спасти мир. В качестве, так сказать, защиты национального престижа. А что до того, хочет ли мир спасаться… Чё-орт его знает… Заварит — густо, разбавит — пусто. Солнышку не простит, что оно светит! И мы вместе с ним, чувствую — опя-ать полезем пальцем в чужую ноздрю. Я-то, например, ни против кого зла не держу, ни против тагркоссцев, ни против чаттарцев…

— И всё-таки — ты здесь и при оружии, — заметил кто-то.

— Так для оборо-оны же…

— А по мне, — лениво, прищурясь левым глазом на солнце, заметил Гурук, — как говорят у нас на Кайратоне, каждый, кто пришёл, не спросясь, в мой дом с секирой — враг, и обращаться я с ним буду как с врагом… И нам, тагркоссцам — тоже хватит. Помотались по свету проклятьем всех широт… Пора бы и дома порядок навести!

— А я бы то-оже сейчас — домо-ой… — так же щурясь на проглянувшем солнышке, ответил кирасир. — И без того шкура — заплата на заплате… Да ведь не отпустит, сволочь.

3

— Господин полковник, — без предисловий начал речь генерал Хорбен, — меня очень тревожит состояние дел в вашем подразделении. Насколько я понял, отношения между солдатами и офицерами у вас панибратские! Что это за посиделки, что это за кулачные бои под окнами?

— Ребята называют это "бодачкой", — перебил, улыбаясь, Карраден. — А что, неплохо дерутся.

— Как я вижу, дисциплины в полку — никакой…

— Хорошо, господин генерал, я всё понял, — мягко вмешался Маркон Даурадес. Он по-прежнему восседал в любимом кресле и даже не подумал встать при появлении генерала. Его руки в боевых кавалерийских перчатках покоились на подлокотниках.

— Я приму к сведению ваши замечания. Полагаю, вас привело к нам не только это?

Отворилась дверь и в кабинет прошли изрядно запыхавшиеся Бустар, Донант и Теверс.

— Итак, начнём, господа?

— Слово вам, генерал Хорбен.

Хорбен присел в то же кресло, что до того занимал Гриос — глаза в глаза с Даурадесом. Знаком приказал одному из офицеров развернуть карту.

— Скажу прямо: у меня нет ни времени, ни охоты препираться с вами. — сказал он именно в глаза Даурадесу. — Обстановка в стране постепенно выходит из-под контроля.

— Из-под вашего контроля, — заметил Даурадес.

— Вам, должно быть, известно, что происходит в городах Южного Тагр-косса? Да, несомненно, мы примем соответствующие меры к наведению порядка. Теперь, на очереди ситуация с вашим отрядом. Нас вполне мог бы устроить такой выход из положения, когда ваши солдатики, сложив оружие, мирно отошли бы на квартиры в Бугден. Более того, лично вам… господин полковник… я мог бы, в силу признания ваших несомненных военных заслуг, гарантировать закрепление за вами этого звания.

Даурадес молчал. Только руки двумя чёрными пауками закопошились на подлокотниках.

— В Бугдене, — продолжал Хорбен, — мы разместим ваших солдатиков на удобных квартирах, где они сумеют смыть с себя гарь и кровь элтэннской мясорубки. Если всё пойдет спокойно, вам в скором времени вернут оружие. В дальнейшем, учитывая ваши заслуги, вам даже могут сделать предложение стать военным комендантом Бугдена. В принципе, городской гарнизон давно нуждается в замене. Потому, оставив ваших солдатиков при себе…

— Прошу прощения, генерал. У меня солдаты, а не солдатики.

— Какая разница!.. Вы приобретаете власть не только над городом, но и над всем Северным Тагр-коссом! Но власть, я напомню — это, прежде всего, порядок. Я смею надеяться, что вы как-то контролируете этих головорезов?

Последнее слово Хорбен постарался выделить особенно веско.

— Это — всё? — рокотнули слова Даурадеса.

— Об остальном вам доложит капитан Деннес.

Вперед выдвинулся весёлый белобрысый келлангиец.

— А что тут долго рассказывать? Вы в ловушке. Кормить вас нам надоело, вашим лошадям тоже жрать нечего. Даже если вы переплывёте Авоку, с той стороны гор вас ждут пушки генерала Мако…

— Ждут? — прервал его речь Бустар. — Значит, мы можем не тащить с собой свои?

— Капитан Бустар! — одёрнул его полковник.

— Ваш хвалёный отряд — сборище дезертиров и предателей. Не пройдет дня, как мои артиллеристы сравняют с землей ваше логово, а там — хватит батальона, чтобы смести в озеро то, что от вас останется. Воевать с трусами, показавшими спину врагу, подставившим под удар товарищей…

— Камуфлет! — хлопнул ладонью по подлокотнику Даурадес. И осведомился с легким раздражением в голосе:

— У вас всё? Капитан Теверс, вы, кажется, хотите что-то возразить?

— Как сказать, возраженьице-то маленькое… Где и как вы собираетесь расставлять пушки? От дороги, где вы сейчас стоите, снаряд не долетит, ядро и подавно. Стало быть, вам придется подтянуть артиллерию поближе. А по степи это сделать никак не получится — пушки завязнут или по оврагам останутся. Дорогу, что ведет к посёлку прямо, держим под обстрелом мы. Пара бомб — и перед вами глубокая яма… С другой стороны Шортаба — озеро, через которое, по весеннему льду, никак не перебраться.