Волки траву не едят - Константин Стогний

– Хорошо, теперь по делу. За неимением времени сразу буду говорить то, что меня волнует.

Шейх взял пульт дистанционного управления и включил плазму. На экране в режиме слайд-шоу с интервалом в три-четыре секунды начали перелистываться фотографии с крупнейшими городами Южной Европы и Азии: Лиссабон, Мадрид, Рим, Андоррала-Вельям, Афины…

– К 2025 году все эти города должны быть либо разрушены, либо принадлежать нам.

На экране продолжали мелькать Подгорица, Сараево, Любляна, Белград, Скопье.

– Хотите вы этого или нет, дорогой профессор. Впрочем, вас не спрашивают, – продолжал аль-Фаррух. – Нам нужно оружие, которое приведет в ужас всех. Сильное, действенное и молниеносное.

Араб говорил на хорошем русском языке почти без акцента и продолжал перелистывать: Киев, Одесса, Симферополь, Ялта, Ростов-на-Дону, Краснодар, Сочи.

Профессор отрешенно смотрел на мелькающие слайды. Вдруг между Астаной и Алматы мелькнул слайд с отрезанной головой. Ройзенблита пробила дрожь.

– Что это, мистер аль-Фаррух?

Шейх будто ждал этого вопроса. Он вернулся на несколько слайдов назад и остановился на фотографии… головы кандидата наук Руслана Кечеджияна – бывшего ассистента нашего профессора. Если бы здесь присутствовал Виктор Лавров, он бы сразу узнал голову «Лунтика» и «чингачгука», человека в красных мокасинах, который пытался продать ему фотографии аварии самолета Як-40.

– Это ваш бывший ассистент. Неужели не узнаете?

Аль-Фаррух говорил так просто, будто на фотографии лежал кочан капусты, а не голова несчастного ученого-ассистента. Ройзенблит почувствовал, как к его горлу подбирается сухой ком, а спина покрывается потом.

– Узнаю, – с трудом выдавил из себя Александр.

– Хотите узнать, что с ним случилось? Он всунул свой нос туда, куда не следует.

Ройзенблит с ужасом посмотрел на араба. В его немом вопросе было все: «Как? За что? Что он сделал, этот парень?»

– Я понимаю, что любопытство вас распирает, профессор, – цинично продолжал аль-Фаррух. – Но посудите сами. Он сбежал, скрылся в неизвестном направлении, похитив при этом секретные документы, да еще и успел рассказать журналистам о вашем бесценном изобретении – излучателе. А что может ждать предателя? Вы же сами понимаете.

– Понимаю, – вырвался хрип из пересохшего горла профессора.

– Кстати, излучатель ваш – просто прекрасен! – похвалил араб ученого и посмотрел в окно. Неподалеку от особняка в лесу стояла обсерватория, которая и использовалась как шахта для гениального орудия убийства.

– Если угодно, предлагаю назвать ваше изобретение излучателем Ройзенблита.

Александр все еще не мог отойти от увиденного. Руслан был одним из самых талантливых его ассистентов. Он был, пожалуй, единственным, о ком пожалел профессор при замене персонала. Ученый не думал, что парня будет ждать такая жестокая участь.

– Надеюсь, мы с вами поняли друг друга, профессор? – страшно улыбнувшись, спросил аль-Фаррух.

– Поняли, мистер аль-Фаррух. Еще как поняли! – выпалил профессор.

– Превосходно! Кстати, как продвигается наша работа? Мыши будут есть неверных?

– Мистер аль-Фаррух. Я делаю все, что могу, поверьте, – почти жалобно пролепетал Александр. – Надеюсь, уже вскоре вы не будете разочарованы результатом.

– Дорогой профессор, – впервые дружелюбно засмеялся шейх и похлопал Ройзенблита по плечу. – Мы работаем с вами десять лет, и я доволен вами…

Александр облегченно перевел дыхание.

– …Пока доволен, – поправился хитрый араб. – Но я надеюсь, мы с вами будем работать до самой смерти. Так ведь?

Араб посмотрел своими черными, как маслины, глазами на ученого. От этого мертвого взгляда можно было сойти с ума.

– Я человек без предрассудков, хоть и мусульманин, – продолжал свою речь аль-Фаррух. – Вы ведь еврей?

Этот вопрос подействовал на Александра ничуть не меньше, чем увиденная фотография, и он явственно почувствовал, как у него задрожали колени. Что ждать от этого бессердечного повелителя чужих жизней?

– …А евреи очень любят деньги, – добавил шейх после специально выдержанной паузы. – Поэтому я сообщаю вам, что к вашему гонорару за излучатель Ройзенблита мы добавим… Да что мелочиться? Один нолик… Да, это немного, но у нас же с вами впереди такой проект!

Потерянный Ройзенблит устало вошел в свои апартаменты. От стресса у него заболело все, что его, как пожилого человека, иногда беспокоило при перемене погоды. Конечно, сумма в 50 миллионов долларов на счету – это немало, но к чему эти деньги, если вот так запросто можно лишиться жизни? Александр упал лицом в подушки. Беседа с шейхом полностью его обессилила, тем более, что она абсолютно не вписывалась в его дальнейшие планы.

Виктор и Анабель припарковались и вышли из «фольксвагена», потирая поясницу и выгибаясь на кошачий манер после долгой дороги. На крыльце виллы тут же появилась златовласая «Гретхен» – полноватая немка с морщинистым лицом и в расшитом передничке. О таких говорят: стальные глаза со стальным характером.

– Попрошу покинуть территорию. Немедленно! Это частные владения, – громко и четко сказала «Гретхен».

– Добрый день, фрау! – воскликнул Виктор по-немецки с прекрасным берлинским произношением. – Мы совсем не хотели нарушить ваш покой. Неужели вы не примите гостей, которые любят Германию?

– …И гостей, которые прожили рядом с немцами с самого рождения? – добавила Анабель на немецком, который используют латиноамериканские немцы.

Фрау Марта Кордес, как она представилась, сразу растаяла от такого приветствия, и на ее лице появилось подобие улыбки. Посмотрев документы непрошеных гостей, она пригласила Виктора и Анабель на виллу – при условии ничего там не фотографировать.

«Германия, ну просто Германия! Надо же», – думал пораженный Виктор, на ходу разглядывая альпийский пейзаж, в который был вписан колоритный дом в баварском готическом стиле. Виктор остановился и по старой привычке разведчика осмотрелся вокруг.

«Окна закрыты наглухо. Это понятно. Если что – добираться до чердака и прыгать с крыши. Второй этаж… Не очень высоко… Но Анабель не сможет. Провода рядом… Хорошо… Что-нибудь придумаем, если что…» – прикидывал Виктор.

– Ну, что же вы? – спросила фрау Марта, увидев, что Виктор задержался у самого порога.

– Любуюсь окрестностями, – улыбнулся Виктор и тут же процитировал на немецком Шиллера:

– О-у! Вы действительно любите Германию, – засмеялась Марта. – Вы заслуживаете прекрасного обеда. Не угодно ли отведать моего айнтопфа[8], сеньор… или мистер… Лавров?