Жена напрокат или беременна от бывшего - Агата Санлайт

Некоторые юные и нежные медсестрички густо краснели и отводили глаза, а потом посмеивались в кулачки.

Пара степенных бабушек закатила глаза и торопливо освободила Баженову дорогу.

Руслан развел руками. Мол, ну а я что? Это у вас грязные мысли. У меня все чисто! И костюм, и мысли, и намерения! Даже бахилы – и те новенькие!

Уборщица так засмотрелась на Руслана, что выронила швабру. Баженов решил, что пора привыкать к нормальному поведению. Нормальному с точки зрения большинства людей, а не тех, что живут на виллах и едят омаров. Поэтому поднял швабру и вручил женщине.

Та поблагодарила Руслана сквозь хихиканье.

Одна молодая пациентка едва не врезалась в стену, заглядевшись на Баженова. Руслан придержал девушку, указал на преграду и заявил:

– Осторожней. Стены, знаете ли, крайне некультурные. Никогда не уступят даме дорогу.

Одна женщина с капельницей начала так хохотать, что пришлось ловить еще и стойку с капельницей.

В общем, Руслан произвел фурор еще на подступах к штурмуемой крепости. Оставалось лишь перемахнуть крепостную стену предубеждений Лены, переплыть ров ее острот и найти ключик к двери ее сердца.

Медсестра вошла в палату художницы первой.

Руслан слышал ее слова:

– Вам передали живое письмо! Можно его впустить?

– Живое письмо? – кажется, Лена о таком и не слышала.

– Да! Это весело. Приходит аниматор и рассказывает, что вам передали. Ну как в старину посланцы делали. Так могу я впустить аниматора?

Руслан замер под быстрый стук собственного сердца в ушах. Веселые медсестры, сдерживающие улыбки врачи, пациенты, что проходили мимо и улыбались – все исчезло. Сейчас, здесь Баженова занимало только одно – чтобы ОНА захотела его принять. Увидеть, удивиться. Руслан вдруг понял, что реакции Лены – вот единственное, что его сейчас волновало.

И даже если бизнес партнеры вдруг окажутся тут, увидят и засмеют, ему плевать. Вообще и полностью.

Лена помедлила с ответом, и Руслан перестал дышать.

– А от кого письмо? – уточнила художница. Осторожничает. Ее можно понять. Бывший муж хорошо потрепал нервы Лене. Ничего! Руслан и его адвокаты поставят этого недобугалтеришку на законное место. Охранником у параши.

– От мужа.

Еще пауза, в течение которой Руслану чудилось – из него вырывают нервы. Один за другим, буквально заживо.

Боже! Как пережить еще пару мгновений?

– Пусть заходит.

Руслан торопливо отворил дверь, переступил порог и замер, позволяя Лене оценить свой вид и прикид.

Первые несколько мгновений художница просто смотрела и моргала. А затем зашлась хохотом.

Руслан так и стоял, позволяя ей вдоволь посмеяться, вместе с медсестрой, которая уже тоже больше не сдерживалась.

Когда женщины слегка успокоились, Баженов облокотился о дверь одной рукой, закинул ногу за ногу и заявил:

– Здравствуйте! Я ваша тетя! Я прямо из Бразилии где много диких обИзЯн!

И для полного эффекта принялся обмахиваться веером.

* * *

Лена

Честно говоря, я ожидала некоего герольда, разряженного в старинные одежды, который нараспев зачтет мне высокопарное признание в любви или что-то подобное. Казалось, что нанять чужого человека, дабы выразить собственные чувства, извиниться, рассказать о том, что хочется – очень в стиле Руслана Баженова-Велльского. Он ведь богатый, привыкший к тому, что все делают за него грязную работу. Заплатил, приказал – и все крутится вокруг Баженова, его потребностей, нужд и желаний. Как вообще может быть иначе?

Однако меня удивили так, что и словами не передать.

Стоило разрешить посетителю войти, как на пороге появилось нечто.

Баженов нарядился в белую водолазку и брюки, поверх которых висел фартук с… огромной выпуклой сосиской посередине и двумя такими же глазуньями по бокам. На голове Руслана был надет обруч с рожками в виде сосисок.

– Эм… Это намек на твою неразборчивость в связях? И то, что хотят сделать с тобой за эту черту брошенные женщины? – спросила я, когда смогла перестать хохотать.

Медсестра прыснула и вышла за дверь.

– Решил попозировать тебе еще немного! Ну чтобы ты украсила и дом двоюродных тетушек моим портретом.

– Дом тетушек? – не сразу поняла я.

– Мы поедем к ним, по программе. Завтра тебя обещали выписать. А послезавтра мы меняем дислокацию наших войск.

– А веер зачем? – уточнила я.

– Ну что сказать? Я о-очень горячий парень!

– Не сомневаюсь, – усмехнулась я. – А где живое послание?

Руслан отвязал фартук, вытащил что-то из карманов-глазуний. Снял обруч. Быстро надел кольчугу. И отложив намек на мои следующие произведения искусства в стиле «ню», торжественно произнес:

– Уважаемая Елена. Позвольте мне проводить вас на прогулку в больничный сад? В качестве вашего рыцаря, готового сражаться за вас с целым миром. И, конечно же, с собой самим!

Руслан выпрямился и замолчал.

Мне почудилось, или последнюю фразу он произнес с какой-то особенной интонацией? Да нет, этого просто не может быть!

– Я как бы не совсем одета… для столь светской прогулки, – я указала на свою пижаму.

Руслан жестом фокусника извлек из сосиски… трикотажное платье. Очень красивое. Бирюзовое, в пол, с эффектным, но не шокирующим декольте.

Следующим жестом Баженов достал из глазуний голубые босоножки. На мягкой подошве с супинаторами.

– Да ты полон сюрпризов! Теперь я поняла, где мужчины хранят все самое ценное…

– Ну что сказать! Внутри каждого мужчины можно найти много полезного для женщины… Иногда…

Я усмехнулась и отправилась в ванную переодеваться. Причесалась, повертелась перед зеркалом и вышла к Руслану.

Баженов посмотрел так, словно в жизни ничего лучше не видел и резюмировал:

– Миледи, вы прекрасны! Позвольте предложить вам руку?

Я взяла Руслана под локоть, и мы покинули палату.

Возле дверей я засомневалась.

– А мне точно можно выходить?

– Обижаете, миледи! – притворно надул губы мой рыцарь. – Я уже все спросил у вашего лечащего врача. И только после этого осмелился предложить вам осмотр местного сада.

– И это работает? – спросила я, пока Баженов вел меня вовсе не к дверям отделения, а, похоже, к какому-то другому, черному ходу.

– Что именно? – уточнил Руслан.

– Рыцарские манеры и все вот это напыщенно-ненастоящее?

– Лена. Я просто хотел показать тебе, что для тебя могу быть другим… Не таким, как с прежними женщинами…